Вдова Гинвера выпрямилась, в ее глазах начало зарождаться пламя, которое не сулило ничего хорошего ни ее врагам, ни ей самой. Лорд Руткер дернулся было, чтобы удержать невестку, но поняв, что это бесполезно, лишь безнадежно покачал головой и сказал внуку:
– Присматривай там за ней.
А Гартош уже занимал удобную позицию, чтобы передавать энергию:
– Кто будет направлять Силу?
– Да я и направлю, – отозвался Руткер, занимая место рядом с внуком. – Есть у меня еще пара гостинцев, угостим хозяев.
Командор отдал приказ и единороги стали дружно накачивать в себя энергию. Кое-где еще происходили небольшие стычки, но все уже поняли, сейчас произойдет самое решающее событие, которое покажет, сумеют ли пришельцы победить хозяев, или им так и не удастся захватить, и уничтожить их последнее убежище.
Несмотря на то, что в накоплении энергии участвовало всего три сотни, собрали они не мало, ведь в полку Вирона магии уделялось особое внимание и неумех там не держали. Командор слышал, как гудела энергия, словно скрученная в толстый жгут. Наконец накопление достигло пика, и освобожденная сила рванула через одного Оскола в другого. Первый Маг даже крякнул от неожиданности, явно не ожидая такого напора. С его ладоней сорвалось пламя и тут же свернулось в огненный шар. Напитываемый силой шар рос, с его поверхности срывались протуберанцы и короткие злые молнии.
Достигнув шетового размера, шар помчался в сторону окованных дверей, от которых так и разило защитной – да и не только – магией. Шар прожег в дверях дыру и, как показалось Гартошу, даже не заметил препятствия. Командор собрался было рвануть вслед за дедовым гостинцем, но Руткер придержал внука, и отрицательно покачал головой:
– Это еще не все. Погоди чуток.
И верно, спустя несколько ударов сердца, внутри храма что-то неслабо рвануло и из прожженной дыры вырвались языки бледного пламени.
– А вот теперь можно!
Гартош пнул сапогом дверь и она легко распахнулась. За дверью, на расстоянии шетов двадцати, валялось несколько десятков дымящихся трупов. За трупами стояли три ряда хорошо вооруженных ведьм, и по ним не было видно, насколько сильно они пострадали. Скорей всего первые ряды погасили собой основную разрушительную силу взрыва и спасли жизни стоящих позади. Но Гартошу уже было все равно. Подняв на уровень лица меч и давая выход своей ненависти, он заорал:
– Бей верейнских сучек!
– Бей! – яростно подхватила Ольвильда.
И они бросились вперед. Меч Ольвильды удлинился еще на шет, и именно она поразила первого врага. Гартош не отставал, его жажда мести требовала выхода, и плевать, что напротив стояли женщины, в основном молодые и красивые, он видел только оскаленные черепа. Молодые Осколы врубились в первый ряд и в стороны лишь полетели кровавые ошметки. Их попытались окружить, но рядом встали боевые товарищи, и последняя битва стала набирать силу.
Несмотря на свой, не совсем серьезный вид, в храмовом зале собрались наиболее сильные и опытные ведьмы, простым воинам, и даже магам, было нелегко с ними справиться, но только не младшим Осколам. Два страшных меча щедро сеяли смерть, и богиня мести должна остаться довольна. Осколы стремились пробиться через передние ряды ведьм и добраться до небольшой группы женщин постарше, сцепивших руки и неистово молившихся. Гартош догадывался, что вымаливают старшие ведьмы – помощи от своих богов.
В той группе таился корень всех бед и зол, и его нужно уничтожить, во что бы то ни стало. Ольвильда рубилась слева от командора. Каждый удар она наносила с громким выдохом, почти криком, и пока в ней не замечалось усталости. Меч Килесы буквально плясал в руках смертной, и казалось, все делал сам. Справа от командора трепал кого-то верный Аруш.
Вырубленный, полег первый ряд защитников храма. Второй держался чуть дольше, но прорубив в нем изрядную проплешину, Осколы тут же вцепились в третий ряд, стремясь вырваться за пределы заслона. И им это удалось. Но не только благодаря своим волшебным мечам и решимости изрубить ненавистных ведьм на мелкий фарш. Одна из старших ведьм выкрикнула гортанный приказ, и воины-ведьмы пропустили Осколов, тут же сомкнувшись за их спинами.
– Идите сюда! – громко сказала ведьма и повелительно махнула рукой.
Осколы ни секунды не раздумывая, шагнули вперед. Они понимали, что старшие ведьмы лаваритов задумали ловушку, но сейчас это было не важно, останавливаться никто не собирался.
– Вы достаточно натворили в нашем доме! – смотря на неспешно подступающих Осколов, сказала высокая, стройная, хотя уже и немолодая ведьма. – И заслужили страшную смерть!
– Ты тоже на это заслужила, – почти спокойно ответил Гартош.
– Но смерть у вас выйдет почетной, – продолжила ведьма.
– Не могу обещать тебе того же, – ответил Оскол.
– Вы умрете не от рук смертных! – голос говорившей поднялся до торжественных нот, – А от бессмертных демонов!
После ее слов две статуи возле стены зашевелились и спрыгнули на пол. Как не вовремя! Еще немного, и Гариант с подарком Килесы напились бы ненавистной крови. Появление демонов вызвало лишь зубной скрежет – Осколы не собирались отступать и, не сговариваясь, бросились не новых врагов. Демоны такой наглости явно не ожидали и даже отступили на несколько шагов, но тут же опомнились и дали бой.
Гартошу достался двухшетовый, чешуйчатый, драконоголовый демон, с двумя короткими черными клинками. Ольвильде противостоял почти трехшетовый минотавр, весь перевитый толстыми канатами мышц, которые бугрились под шкурой, словно корни старого дерева. Быстрый как молния драконоглав, сразу отнял у Гартоша возможность помочь вдове Гнивера, приходилось выкладываться на всю и показывать чудеса скорости и изворотливости, чтобы не быть вспоротым черными клинками. Что демон быстрей Оскол уже понял, и в голову не приходил даже краешек мысли, как можно справиться с этим чудовищем. К тому же не было сомнений, что черные клинки не мене чудесные, чем у Оскола, опыта, находчивости и выносливости, у демона явно больше. Оставалось только надеяться на чудо. Что кто-то перетянет чашу весов на сторону командора единорогов.
Но вместо чуда на помощь пришел верный друг. Рыжей молнией мелькнул справа Аруш и, рванув чешуйчатого за ногу отскочил в сторону, красуясь длинной раной на боку – демон успел полосонуть обидчика. Но успел полосонуть своего противника и Гартош. Он прекрасно понимал, другой такой возможности достать демона не будет, разве что Аруш пожертвует жизнью, чтобы снова отвлечь врага, поэтому в невероятном выпаде и сумел достать драконоглава. Тот яростно взревел:
– Порву гаденышей! Сожгу духов и выпью души! Ваши черепа…
Не дожидаясь окончания гневной речи, Гартош пошел в решительную атаку со стороны раненой руки и сумел нанести еще одну серьезную рану – правая рука демона бессильно повисла плетью. Поняв, что против двух таких смертных с одной рукой не выстоять, чешуйчатый выкрикнул:
– Кирх, помоги!
– Сейчас! – отозвался минотавр. – Закончу с этой мелочью!
Гартош слышал, как тяжело выдыхала-выкрикивала Ольвильда и не сомневался, с ней сейчас действительно закончат. Он закричал что-то непонятное даже для себя, и влив в Гариант как можно больше силы, усилил и без того бешеную атаку. Услышав выкрик смертного, драконоглав словно растерял всю свою подвижность от ужаса. Он пытался закрыться от потемневшего до синевы лезвия Гарианта, но сумевший восстановится Аруш, вцепился демону в плече и обездвижил его окончательно. Гартош боялся только одного, зацепить друга. Удар получился скользящим и не смертельным – длинная рана через всю грудь.
– Кирх!!! – заверещал чешуйчатый.
– Иду! – раздраженно бросил минотавр. – Эта сучка никак не хочет умирать!
Всхлипывание Ольвильды говорило, что она действительно еще жива. Единорог ожидал, что за спиной вот-вот раздадутся тяжелые шаги минотавра, но к его удивлению демон все еще пытался добить слабую смертную женщину. Вдова Гнивера давала Гартошу шанс и им стоило воспользоваться. Аруш все еще висел на плече драконоглава, перехватываясь поближе к шее, с явным намереньем крепко за нее подержаться. Поэтому Оскол почти беспрепятственно вогнал Гариант в живот демону. Полный от боли крик ударил по ушам и почти оглушил. Вторым ударом удалось отсечь демону левую руку, сделав его практически беспомощным. Аруш на мгновенье отпустил полуживого демона и выплюнул:
– Помоги Ольвильде! Этого заморыша я задавлю сам!
Дважды повторять не пришлось. Гартош развернулся, чтобы стать свидетелем страшной картины. Ольвильда стояла на коленях, сжимая побелевшими пальцами рукоять волнистого меча, и гигант минотавр что есть силы лупил по подарку Килесы. Было понятно – всю защиту взял на себя волшебный меч, все удары и все смертельные заклинания, и пока Ольвильда в состоянии его удерживать, у нее есть шанс выжить. Но силы покинули магиню. После очередного сильнейшего удара ее руки бессильно разжались и выпустили оружие на пол. Минотавр победоносно взревел и замахнулся для нового удара. А Гартош не успевал, катастрофически не успевал…
Ослепляя, мелькнуло белое копье света и вонзилось в грудь демона – Руткер применил свое последнее мощное заготовленное заклинание. Кирх пошатнулся, но устоял, даже не выпустил свой огромный меч. Он сделал полшага назад и обвел всех налитыми кровью глазами:
– А вот теперь вы меня разозлили! Думал убить всех медленно, но без пыток, но теперь я передумал! Сгною!!!
Гартош подскочил к Ольвильде и помог ей подняться. Магиня тяжело дышала и с трудом держалась на ногах, но первым делом потянулась к мечу.
Демон повернулся к ведьмам:
– Эй вы! А ну взялись за дело!
Ведьмы попытались обойти молодых Осколов сбоку, но дорогу им преградили Руткер и Аруш. Первый Маг империи нацелил свой меч в сторону ведьмы-матери:
– Я давно ждал этого момента гадина!
– Я то же, – улыбнулась ведьма.
– Ну, вы пока пообщайтесь, а я с девочками разберусь, – сказал Аруш растянув пасть в клыкастой ухмылке, от которой на присутствующих обычно нападала икота.