Бомбер положил телефон, обреченно вздохнув.
– Мне поехать с тобой или остаться тут и держать оборону с Бэби Джейн?
Не успел он ответить, как раздался звонок в дверь.
Порша восприняла новость о последней проделке отца с ужасающим спокойствием. Она отказалась поехать с Бомбером проведать родителей, не говоря уже о предложении помощи или поддержки. Бомбер зря старался пробиться сквозь панцырь ее бессердечия.
– Дела плохи, сестренка. Нельзя ожидать от мамы, что она будет приглядывать за ним каждую минуту и днем и ночью, а он опасен и для себя, и для окружающих. И вскоре, не дай бог, станет опасен и для нее.
Порша разглядывала свои алые ногти. Она только что сделала маникюр и осталась им довольна. Она даже дала мастеру фунт на чай.
– И чего ты хочешь от меня? Его место в доме.
– Он и так дома, – прошипела Юнис. – У себя.
– Заткнись, тебя никто не спрашивал.
– Ей хотя бы не все равно! – рявкнул Бомбер.
Порша обиделась и ответила так, как могла, – оскорблениями.
– Ах ты бессердечный козел! Конечно, я беспокоюсь о нем. Просто говорю открыто. Если он опасен, его надо закрыть где-то. По крайней мере, у меня кишка не тонка это сказать. Ты всегда был бесхребетным, всегда подлизывался к маме и папе и ни разу не дал им отпор, как я!
Бэби Джейн заметила, что ситуация выходит из-под контроля, и она не могла позволить, чтобы с ее друзьями так разговаривали. Глухим рычанием она выразила свое недовольство. Порша отыскала источник предупреждающего рыка и наконец-то обратила внимание на маленького дерзкого мопса.
– Что, черт возьми, этот омерзительный обоссанец подушек здесь делает? Я-то думала, что вам уже хватило, когда тот маленький монстр сдох.
Юнис мельком посмотрела на ящик с прахом Дугласа, стоявший на столе Бомбера, и про себя извинилась. Она размышляла, как причинить такую же мучительную боль этой отвратительной женщине, и тут поняла, что Бэби Джейн уже придумала, как это сделать. Встав с подушки, она начала угрожающе подкрадываться, словно львица, заметившая нерешительную антилопу. Она уставилась на Поршу со всей яростью, на какую была способна, и принялась рычать еще громче, пока ее тело не завибрировало. Губы ее растянулись, обнажая маленькие, но крепкие зубы. Порша безрезультатно щелкала пальцами перед ней: Бэби Джейн это не остановило, ее взгляд был четко зафиксирован на жертве, ворчание теперь перемежалось с театральным рыком.
– Фу! Фу! Сидеть! Уйди!
Но Бэби Джейн наступала.
Не успела она пройти и полпути, как Порша сдалась и отступила, униженная, изрыгая шквал нецензурной лексики.
Бомбер начал собираться.
– Я могу поехать с тобой, если хочешь.
Юнис вновь предложила свою помощь. Он улыбнулся с благодарностью, но отрицательно помотал головой.
– Нет, нет. Со мной все будет в порядке. Ты оставайся тут и присматривай за мадам, – сказал он, нагибаясь, чтобы ласково почесать за ушами Бэби Джейн, глядевшую на него с обожанием.
– По крайней мере, теперь мы знаем, что это правда, – добавил он с озорной улыбкой.
– Что именно? Что Порша – всего лишь пустая болтовня и туфли на высоких каблуках?
Он покачал головой и легонько пожал бежевую лапку.
– Никто не поставит Бэби Джейн в угол![32]
Юнис оглушительно засмеялась.
– Проваливай уже, Патрик Суэйзи!
Глава 23
– «Бюро находок» Энтони Пэдью! Я знала, что где-то в этом доме есть экземпляр!
Лора вошла в кухню, победно размахивая тоненьким сборником коротких историй. Фредди оторвал взгляд от ноутбука, над которым сгорбился, сидя за кухонным столом. Он взял у нее книгу и полистал ее.
– Хорошая?
– Смотря что ты считаешь хорошим.
Лора села напротив.
– Продавалась относительно неплохо. Издатель Энтони вроде бы был тогда в восторге. Помнится, это был довольно необычный человек низкого роста. Заходил сюда раз или два. И перебарщивал с лаком для волос.
– Сильно перебарщивал! – подхватил Фредди. – Мне кажется, что любое количество лака для волос – это чересчур. Если, конечно, ты не Либераче. Или бальный танцор.
– Это называется «мужчина за собой ухаживает». – Лора улыбнулась. – Но я бы не назвала тебя экспертом в этой области, – добавила она, глядя на копну темных кудряшек, которые рассыпались по воротнику его рубашки, и щетину, обрамлявшую его лицо.
– А мне это ни к чему, – ответил он. – Я красив от рождения.
«Это правда», – про себя согласилась с ним Лора. Господи! Она надеялась, что не произнесла этого вслух. Но, возможно, она кивнула. Она чувствовала, что предательский румянец заливает ее шею. Черт! Может, он спишет румянец на возраст. Черт, черт! На ее, можно сказать, средний возраст. На ее готовность носить панталоны и ночные рубашки с начесом, ощущать приливы крови. Но к этому она была совершенно не готова. Более того, она собиралась пойти на свидание.
– Но тебе понравилось? – спросил Фредди.
– Прости, задумалась. Что ты сказал?
Фредди взмахнул книгой.
– «Бюро находок» – как тебе?
Лора вздохнула и положила руки на стол напротив него.
– Мне показалось, что он эту книгу писал с осторожностью. Написано красиво, как всегда, но не ощущается его привычного напора. На мой взгляд, слишком много «и жили они долго и счастливо». Будто бы, сочини он достаточное количество счастливых развязок для других, и сам стал бы счастливым.
– Но этого не случилось?
Лора грустно улыбнулась.
– Только в конце.
Будем надеяться.
– Он поэтому перестал писать?
Лора покачала головой:
– Нет. Он написал несколько сборников коротких историй, отталкиваясь от найденных им вещей, я так думаю. Сначала истории были оптимистичные, приятные и прибыльные. Необычному Брюсу они нравились, и, безусловно, ему нравились деньги, которые эти истории приносили. Но со временем сюжеты становились все мрачнее, герои – более противоречивыми, даже порочными. Счастливые концовки постепенно начали уступать место волнующим тайнам и вопросам, остававшимся без ответов. Конечно, все это было до того, как я здесь появилась, но, когда я их в конечном счете прочитала, мне они показались гораздо лучшими, и они куда больше напоминали его ранние работы; он доверял и воображению, и уму читателя. Энтони сказал мне, что Брюс пришел в ярость. Ему нужны были просто «приятные» рассказы, литературный лимонад. А Энтони давал ему абсент. Брюс отказывался их издавать, и этим дело закончилось.
– Разве Энтони не искал других издателей?
– Не знаю. К тому времени, когда я начала на него работать, он, казалось, писал истории для себя, а не для других. В итоге он перестал давать мне тексты на перепечатку, за исключением странного письма.
Лора взяла со стола книгу и ласково провела рукой по обложке. Она скучала по старому другу.
– Может, назовем веб-сайт «Бюро находок»?
Веб-сайт был идеей Фредди. Сначала Лора сомневалась. Столько лет Энтони воздерживался от вторжения современных технологий в свой тихий дом, и казалось кощунством открывать настежь двери чудищу Интернету и всем его гоблинам-родственникам, когда прошло так мало времени со дня его смерти. Но Фредди убедил ее, что сделать это необходимо.
– Все, о чем тебя попросил Энтони, – сохранить розарий. Он оставил дом тебе, так как знал, что ты все сделаешь правильно. Теперь дом твой, он достался тебе по завещанию друга, и Энтони доверил тебе то, что считал очень важным, – любым способом вернуть людям потерянные ими вещи.
Веб-сайт будет объемным – виртуальное хранилище потерянных или забытых вещей, где люди смогут узнать, что нашел Энтони, и, если обнаружат, что какая-то вещь им принадлежала, попросят ее вернуть. Они еще работали над деталями, в том числе над названием.
– «Бюро находок» – слишком скучно, – сказала Солнышко, покинувшая кабинет в поисках печенья.
– Сделать приятную чашечку чая?
Фредди с преувеличенным удовольствием потер руки.
– Я уже думал, ты не предложишь. Я сухой, как мартини Джеймса Бонда.
Солнышко налила в чайник воду и аккуратно поставила его на плиту.
– Как напиток, который является мокрым, потому что это напиток, может быть сухим?
– Хороший вопрос, дружище, – сказал Фредди, подумав, – на который я не знаю ответа.
Лора его выручила:
– Как вам «Королевство забытых вещей»?
Солнышко неодобрительно сморщила нос.
– Святой Энтони хранил все потерянные или оставленные вещи в надежном месте. Он был хранителем, а теперь хранителем стала ты. Назовем «Хранитель забытых вещей».
– Гениально! – сказал Фредди.
– Где печенье? – спросила Солнышко.
Лора вернулась из парикмахерской как раз тогда, когда Фредди собирался уходить.
– Ты выглядишь по-другому, – сказал он чуть ли не осуждающе. – На тебе новый свитер?
Она с превеликим удовольствием пнула бы его. Свитер этот был у нее несколько лет, и в доказательство этого он был щедро усыпан катышками. Но она только что потратила в салоне два часа и семьдесят фунтов на стрижку и покраску волос в цвет, который ее стилист Элиза назвала «оттенок вороненой меди». Когда она, выйдя из салона, тряхнула блестящими каштановыми космами, словно игривый пони на каком-нибудь шоу, она чувствовала себя на все сто. Почему-то сейчас ей казалось, что она выбросила деньги на ветер.
– Я только что подстриглась, – выдавила она сквозь стиснутые зубы.
– А, точно. Вот в чем дело! – сказал он, роясь в рюкзаке в поисках ключей от машины. Найдя их, он ухмыльнулся и направился к двери. – Ну, я пошел. До завтра.
Дверь за ним закрылась, и Лора в раздражении пнула бамбуковую стойку для зонтиков так, что ее содержимое вывалилось на пол. Собрав разбросанные зонты и трости, она сказала самой себе, что прическу она в любом случае изменила не для Фредди и то, что он этого не заметил, ее не волнует.
Поднявшись на второй этаж, Лора полюбовалась новым черным платьем, которое висело на дверце шкафа. Оно было элегантным и изящным, с намеком на сексуальность, его длина и глубина декольте прекрасно сочетались, если верить продавщице, которая прин