– Выброшу утром.
– Спасибо. Я пойду. Если передумаешь… – он улыбнулся. – Вряд ли, я знаю. Просто, на всякий случай, я собираюсь в Саутгемптонский Урбанс. Городок называется Истли, Десбороу-роуд, 244. Если меня там не будет, кто-нибудь скажет, где меня найти.
– Я провожу тебя.
– Не стоит.
– Наоборот. Если кто-нибудь проснется, я скажу, что не мог уснуть и пошел прогуляться. Или проголодался, отсюда и цыпленок.
– Хорошо, пошли.
Заскрипели ступеньки, но все было спокойно – дом спал. Из-под двери гостиной пробивался свет, мистер Гиффорд еще не лег. Они прошли мимо на цыпочках. В кухне Майк прихватил хлеб и несколько толстых ломтей ветчины.
По очереди они вылезли через окно. Луна выглядывала из-за облака, освещая дом и темные силуэты деревьев. Тихонько заржал Капитан, когда они подошли к кустарнику.
Они пожали друг другу руки и попрощались. Не теряя времени, Майк вскочил в седло и поскакал по серебристо-черной траве.
10. ХРАНИТЕЛИ
Одетые в алые мундиры, высокие кожаные сапоги, со шпагами на ремнях, они, на первый взгляд, ничем не отличались от обычного патруля. Странным показалось то, что их главный вошел в дом без доклада слуги и даже не дожидаясь позволения. Он застал семью за завтраком. Это был высокий смуглый человек, лет тридцати, с тонкими чертами лица и деланной улыбкой. Он сдержанно поклонился, щелкнув каблуками.
– Надеюсь, вы простите мою бесцеремонность, – говорил он быстро, сухо и, судя по тону, нимало не волнуясь, простят его или нет. – Дело правительственной важности, не терпит отлагательств. Моя фамилия Маршалл. Капитан Маршалл.
Роб с удивлением заметил, что на ремне у капитана прицеплена кобура, а из нее торчит рукоять револьвера.
– Это… о моем сыне? – спросил мистер Гиффорд.
– А что – ваш сын?
– Я думал…
Маршалл холодно смотрел на него, кожа вокруг глаз огрубела и покрылась морщинками, как бывает от жестокого солнца и холодных ветров. В нем уживалось странное сочетание несдержанности, даже резкости, и дисциплинированности. «Ветеран Китайской войны», – догадался Роб.
– Вы видели своего сына с тех пор, как началось восстание?
Мистер Гиффорд покачал головой.
– У вас есть какие-нибудь известия о нем, капитан? – спросила миссис Гиффорд.
– Только то, мэм, что выписан ордер на его арест за участие в вооруженном мятеже.
– Значит, он жив?!
– Возможно. Я не располагаю противоположной информацией, – он перевел взгляд на мистера Гиффорда. – Надеюсь, вы понимаете, что если ваш сын вернется домой, вы обязаны немедленно сообщить об этом властям и задержать его до прихода полиции?
– Да, – отозвался мистер Гиффорд. – Я понимаю.
– А его не посадят в тюрьму? – закричала Сесили.
Не обращая на нее внимания, Маршалл продолжал:
– Если вам известно что-либо о его местонахождении, вы доставите мне большое удовольствие, сообщив об этом.
– Мне ничего неизвестно, – устало ответил мистер Гиффорд.
Маршалл пристально посмотрел на него и медленно проговорил:
– Если в будущем до вас дойдут какие-либо сведения, вы незамедлительно уведомите об этом власти. Это понятно? За укрывательство вас ждет суровое наказание.
– Да, – сказал мистер Гиффорд. – Понятно. Теперь, если ваша миссия исчерпана, капитан, мы не смеем вас дольше задерживать.
Маршалл чуть дернул головой.
– Моя миссия не в этом, – он взглянул на Роба, цепко и подозрительно.
– Роб Перрот, я полагаю, дальний родственник миссис Гиффорд.
– Да, – сказал мистер Гиффорд. – Сын кузины моей жены.
Снова – легкий кивок, внимательный взгляд.
– Мне приказано препроводить его для допроса, – сказал Маршалл.
Мистер Гиффорд молчал.
– Он ни при чем, – вмешалась миссис Гиффорд. – Мы признаем, что наш сын замешан в этом деле, но не Роб. Мы ручаемся вам.
Выражение лица Маршалла не изменилось, только чуть дрогнули брови.
– Приказ есть приказ, – он помолчал и добавил. – Мальчики вместе учились в школе, вместе жили. Разговоры, намеки. Он и сам может не сознавать, как это поможет следствию. Волноваться не о чем. Это не арест, о нем хорошо позаботятся.
– Куда вы его повезете? – спросила миссис Гиффорд.
Не отвечая на вопрос, Маршалл повторил:
– О нем хорошо позаботятся.
– И надолго его задержат?
– Нет. Не дольше, чем нужно.
Роб ехал рядом с Маршаллом. Капитан говорил скупо, а его неприступный вид не вдохновлял Роба начинать разговор, пока они не свернули на знакомую дорогу, и он увидел впереди парковые ворота.
– Значит, мы едем в Старый Дом? – воскликнул Роб.
Маршалл скользнул по него взглядом:
– Да.
У Роба гора свалилась с плеч. Угнетающее молчание Маршалла и вооруженный патруль нарисовали в воображении зловещую картину: мрачная тюрьма, где-нибудь в Бристоле, жестокие пытки. А вместо этого его везли в дом сэра Перси Грегори, где он однажды выиграл медаль за стрельбу из лука. Он еще больше приободрился, когда навстречу им из дома вышел не какой-нибудь грозный вояка, а дворецкий сэра Перси, Дженкс, который помнил Роба и говорил с ним почтительно и любезно.
Он ждал в просторной, отделанной дубом прихожей. На стенах висели портреты предков Грегори, увенчанные фамильными гербами.
Вернулся дворецкий:
– Сэр Перси примет вас в кабинете, господин Роб. Соблаговолите следовать за мной.
Когда Роб вошел, сэр Перси стоял возле буфета и наливал в бокал виски.
– А, вот и ты, мой мальчик! Мне кажется, ты не прочь немного подкрепиться, а? Лимонад, кофе?
– Кофе, если можно, сэр.
– Распорядись, Дженкс. И не забудь пирожных или печенья. Обед только через два часа. Проходи, Роб, устраивайся поудобнее.
Роб совсем успокоился. Да и о чем было волноваться, если даже пригласили обедать? По обе стороны пылающего камина стояли два низких кожаных кресла. Сэр Перси кивнул Робу на одно, и сам уселся в другое.
– Сейчас, конечно, нет нужды разжигать камин, но уж очень я люблю смотреть на огонь. Да и похолодало сегодня, морозец щиплется, верно? Ну а теперь, думаю, тебе интересно, о чем мне захотелось поболтать с тобой.
Всем своим обликом он напоминал безобидного пожилого дядюшку: тучный; черные, с проседью усы, закрученные над мясистыми губами, глубокая бороздка на подбородке. Да, эдакий добродушный дядюшка, на вид даже чуть глуповатый, а на самом деле – хитрюга и себе на уме.
– О Майке, сэр?
– Да, – сэр Перси сокрушенно покачал головой. – Печальная история. Я знаю Майка со дня его рождения, у нас какое-то дальнее родство по мужской линии. Мальчик нуждается в помощи.
Роб чуть кивнул, но промолчал.
– Он нуждается в помощи всех нас, – повторил сэр Перси. – Скажи-ка мне, он говорил с тобой об этом деле?
– Нет, сэр.
– Вот странно, да? Он твой кузен. Вы вместе жили, вместе учились.
В его голосе не было и следа угрозы.
– В школе мы нечасто виделись. Мы с ним в разных классах. И друзья у нас разные.
– Конечно. И все же. Может, и обмолвился о чем-то ненароком в разговоре? А?
Он проницательно смотрел на Роба.
– Наверное, он был уверен, что я откажусь участвовать в мятеже, – запинаясь, пролепетал Роб. – А если так – зачем рисковать и рассказывать мне лишнее?
– Достойный ответ, – похвалил сэр Перси. – А вот и угощение! Поставь поднос на маленький столик, Дженкс. Не стесняйся, Роб.
В серебряном кофейнике дымился кофе, Роб налил себе в чашку и взял кусочек вишневого торта.
– Ешь-ешь! Люблю парней с хорошим аппетитом. Ты ведь вырос в Непале? А твоя мать…
– Они с тетей Маргарет кузины.
– Верно-верно. А отец…
Роб отвечал подробно, даже чересчур. Говорил он теперь свободно, уверенно. А как ему удалось тогда, на пикнике, одурачить приятеля сэра Перси? Роб был очень доволен собой.
Сэр Перси допил свой виски и подошел к буфету подлить за новой порцией.
– Ты смышленый мальчик, Роб, – он повернулся спиной, наполняя бокал. В зеркало буфета Роб заметил, что сэр Перси смотрит на него и выдавил из себя улыбку.
Сэр Перси обернулся, держа бокал в руке:
– Да, – сказал он. – Ты смышленый мальчик, Роб Рэндал.
Роб вздрогнул от звука собственного имени. Широкое лицо сэра Перси по-прежнему сохраняло выражение слегка туповатого добродушия, но теперь в нем появилась спрятанная до поры до времени уверенность. Роб понял, как ловко одурачен, как сам выставил себя искусным лжецом.
Сэр Перси подошел к большому письменному столу с блестящей поверхностью из зеленой кожи и уселся на массивный стул с высокой спинкой. Достав из ящика стола журнал, он раскрыл его и прочел:
– Робин Рэндал, родился 17 августа 2038 года в секторе Фулхем Большого Лондона. Отец – Джон Рэндал, родился в 1998 году в Бейсингстоке, умер в апреле 2052 года в Чаринг-Кросс госпитале. Причина смерти – сердечная недостаточность, наступившая от удара электрическим током. Мать – Дженифер Хильда Рэндал, до замужества Галахер, родилась в 2007, умерла в 2049 году. Причина смерти – рак. Место рождения: Ширам, Глостершир. – он поднял глаза. – Поэтому ты решил перейти границу?
Они знали о нем все. Отрицать было бессмысленно.
– Отчасти, сэр, – ответил он чуть слышно.
– Понятно, – кивнул сэр Перси. – Твоя мать рассказывала тебе о Графстве?
– Нет. Я вообще не знал, что она родилась здесь, пока… После смерти отца я нашел ее письма.
– Любопытно, – заметил сэр Перси. – Неужели одного этого открытия было довольно, чтобы отважный юноша нарушил все табу. А может, она сама, невольно, подтолкнула тебя к этой мысли, даже не говоря ни слова? Стоит потолковать об этом на следующем заседании Социально-Психологического комитета. Однако, мы отвлеклись. Так что ты можешь сказать в свое оправдание?
– Давно вы знаете обо мне?
Это вырвалось помимо его воли, только потом Роб понял, что должен отвечать на вопрос, а не спрашивать. Впрочем, сэр Перси охотно рассказал:
– Спустя три дня, как ты поселился у Гиффордов. Конечно, еще до того славного пикничка, когда ты разыграл весьма убедительное представление для Чарли Харкорта. «Типичный гнусавый выговор непальских поселенцев!», – он улыбнулся. – Какая жалость, что нельзя увидеть его лицо в эту минуту. Было бы забавно.