– Ковчег, говорит «Солнечный клинок». Как вы собираетесь это сделать?
– Ковчег – это корабль-сеятель Общества Экологической Генетики, – сказал Хэвиланд Таф с твердой принципиальностью. – Я экотехник и специалист по биологическим методам ведения войн.
– Это невозможно, – сказал пожилой мужчина. – Ведь ОЭГ исчезло тысячу лет назад. Не сохранилось ни одного их корабля.
– Какая жалость, – сказал Таф. – Я сижу в иллюзии. И теперь, раз вы сказали, что моего корабля не существует, я несомненно рухну вниз и сгорю в атмосфере.
– Хранители, – сказала Кевира Квай с «Солнечного клинка», – возможно, эти корабли уже и не существует, но я быстро приближаюсь к чему-то, о чем мои приборы говорят, что его длина почти тридцать километров. И оно не кажется иллюзией.
– Я тоже еще не падаю, – сообщил Хэвиланд Таф.
– Вы действительно можете нам помочь? – спросила круглолицая женщина из контрольной службы Намории.
– Почему мне всегда отвечают сомнением? – спросил Таф маленького серого котенка.
– Лорд-хранитель, мы должны дать ему возможность доказать то, о чем он говорит, – сказала контрольная служба Намории.
Таф поднял взгляд.
– Как бы ни был я оскорблен угрозами и сомнением в моей искренности, сочувствие к вам повелевает мне непоколебимо продолжать. Может, я могу предложить «Солнечному клинку», так сказать, прилечь у меня? Хранительница Квай могла бы взойти на борт и составить мне общество во время ужина, чтобы мы могли побеседовать. Конечно же, ваши подозрения не могут распространяться на простую беседу – этот самый цивилизованный из всех человеческих способов убивать время.
Трое Хранителей торопливо посовещались друг с другом и с двумя или более персонами за пределами видимости, пока Хэвиланд Таф, откинувшись в кресле, играл с котенком.
– Я назову тебя Недоверием, – сказал он ему, – чтобы помнить об оказанном мне здесь приеме. А твои братья и сестры будут Сомнением, Враждебностью, Неблагодарностью и Глупостью.
– Мы принимаем ваше предложение, Хэвиланд Таф, – сказала Хранительница Кевира Квай с мостика «Солнечного клинка». – Готовьтесь, мы придем к вам на борт.
– Отлично, – сказал Таф. – Вы любите грибы?
Посадочная палуба Ковчега была большой, как поле космопорта, и выглядела почти как свалка старых космических кораблей. Собственные корабли Ковчега стояли ухоженными в своих стартовых боксах – пять одинаковых черных кораблей, элегантных, сигарообразных, с треугольными, скошенными назад крыльями для полетов в атмосфере – и еще в приличном состоянии. Другие корабли выглядели менее впечатляюще. Каплевидный торговый корабль с Авалона устало опирался на раскинутые посадочные опоры рядом с поврежденным в бою курьером с целой системой двигателей и шлюпкой-львом с Каралео, богатые украшения которой давно исчезли. Вокруг стояли корабли странных и диковинных конструкций.
Большой купол сверху разделился на сотню секторов – как разрезанный торт – и раздвинулся, чтобы открыть взору маленькое, желтое, окруженное звездами солнце – и матово-зеленый, похожий на морского ската, корабль размером с один из стоявших на палубе Ковчега: «Солнечный клинок». Он опустился, и купол за ним закрылся. Звезды исчезли, атмосфера с шумом опять вернулась в купол, а немного позднее появился и сам Хэвиланд Таф.
Кевира Квай вышла из корабля с сурово поджатыми губами под большим крючковатым носом, но даже такое сильное самообладание не могло скрыть почтения в ее глазах. За ней следовали двое вооруженных мужчин в золотых с зеленым мундирах.
Хэвиланд Таф подъехал в открытой трехколесной машине.
– Боюсь, мое приглашение на ужин касалось только одной персоны, Хранительница Квай, – сказал он, увидев ее эскорт. – Я сожалею о недоразумении, но вынужден настаивать на этом.
– Ну, хорошо, – сказала она и повернулась к охранникам. – Подождите с остальными. Приказ у вас есть. – Усевшись рядом с Тафом, она обратилась к нему: – «Солнечный клинок» разнесет ваш корабль, если я не буду доставлена назад через два стандартных часа.
Хэвиланд Таф прищурился.
– Ужасно. Мое гостеприимство и тепло повсюду сталкивается с недоверием и грубой силой. – И он тронул машину с места.
Они ехали молча сквозь лабиринт соединенных друг с другом коридоров и помещений и, наконец, попали в гигантскую темную шахту, тянувшуюся в обе стороны, казалось, вдоль всего корабля. Стену и палубу, насколько хватало глаз, покрывали прозрачные чаны сотен различных размеров, большей частью пустые и пыльные, но некоторые наполненные разноцветными жидкостями, и в них слабо шевелились едва видимые фигуры. Не было слышно ни звука, лишь влажно и липко что-то капало где-то далеко позади. Кевира Квай осмотрела все и ничего не сказала. Они проехали вниз по шахте по меньшей мере километра три, пока Таф не повернул перед протянувшейся впереди голой стеной. Скоро они остановились и вышли из машины.
Великолепный ужин был сервирован в маленькой спартанской столовой, куда Таф привел Хранительницу. Они начали с ледяного сахарного супа, сладкого, пикантного и черного, как уголь, сопровождаемого салатом из трав с имбирным соусом. Главное блюдо состояло из панированных шляпок грибов – больших, как тарелки, на которых они были поданы – окруженных десятком различных сортов овощей, каждый под своим соусом. Хранительница ела с большим наслаждением.
– Можно подумать, вы воспринимаете мой скромный стол вполне по вашему вкусу.
– Стыдно признаться, но я так давно ничего не ела, – ответила Кевира Квай. – Мы на Намории всегда зависели от моря. Обычно этого было вполне достаточно, но с тех пор, как начались наши трудности… – Она подняла вилку с наколотыми на нее темными, неопределенной формы овощами в золотисто-коричневом соусе. – Что я ем? Очень вкусно.
– Рианнезианские грибные корешки в горчичном соусе, – ответил Хэвиланд Таф.
Квай проглотила и отложила вилку.
– Но ведь Рианнезиан так далеко. Как вы…? – Она замолчала.
– Конечно, – сказал Таф, уткнув пальцы в подбородок и глядя ей в лицо. – Все эти продукты с Ковчега, даже если они когда-то и были вывезены с десятка различных миров. Может, еще немного пряного молока?
– Нет, – пробормотала она, уставившись в пустую тарелку. – Итак, вы не обманывали. Вы тот, за кого себя выдаете, а этот корабль-сеятель этого… как вы его назвали?
– Общества Экологической Генетики давно исчезнувшей Союзной Империи. Их корабли были невелики числом и все, кроме одного, разрушены превратностями войны. Только Ковчег выжил. Тысячу лет без управления. О подробностях вам не стоит беспокоиться, достаточно сказать, что я нашел его и вернул к жизни.
– Вы его нашли?
– Мне кажется, именно так я и сказал, точно такими словами. Будьте любезны, слушайте внимательно. Я очень не люблю повторять. До того, как найти Ковчег, я зарабатывал себе скромные средства на жизнь торговлей. Мой старый корабль еще стоит на посадочной палубе. Может быть, вы случайно видели его?
– Тогда вы действительно лишь торговец.
– Извините! – возмущенно сказал Таф. – Я – экотехник. Ковчег может переделывать целые планеты, Хранительница. Конечно, я один, а корабль когдато имел экипаж в двести человек, и у меня действительно не хватает того обширного формального образования, какое несколько веков назад имели те, что носили золотую «тэту», являвшуюся эмблемой экотехников. Но пока мне удается помаленьку жить этим. И если Намория потрудится воспользоваться моими услугами, то я не сомневаюсь, что смогу вам помочь.
– Почему? – спросила стройная Хранительница. – Почему вы так стремитесь помочь нам?
Хэвиланд Таф беспомощно развел своими большими белыми руками.
– Я знаю, что могу показаться глупцом, но ничего не могу с собой поделать. Я по натуре человеколюб и очень сочувственно отношусь к нуждам и бедам людей. Я точно так же не могу бросить на произвол судьбы ваших осажденных сограждан, как и сделать что-то плохое моим кошкам. Экотехники были сделаны из более твердого дерева, но мне уж не изменить свою сентиментальную натуру. Поэтому я и сижу здесь перед вами, готовый сделать все, что в моих силах.
– И вы ничего не хотите?
– Я буду работать без вознаграждения, – сказал Таф. – Конечно, у меня будут издержки, и поэтому я вынужден буду взять с вас небольшую плату, чтобы покрыть их. Скажем, три миллиона стандартов. Вы считаете это честным?
– Честным? – сказала она саркастически. – В высшей мере опасным, я бы сказала. Ведь были и другие вроде вас, Таф. Торговцы оружием и авантюристы, которым удалось обогатиться на наших бедах.
– Хранительница, – укоризненно сказал Таф. – Вы ужасно несправедливы ко мне. Ковчег такой большой и такой дорогой. Может, хватит двух миллионов стандартов? Я не могу поверить, что вы не сможете дать мне даже такую нищенскую плату. Или ваш мир стоит меньше?
Кевира Квай вздохнула, усталый взгляд придавал ее лицу заморенное выражение.
– Нет, – согласилась она. – Нет, если вы сможете сделать все, что обещаете. Конечно, мы небогатый мир. Мне нужно проконсультироваться с начальством, ведь я не могу сама принять такое решение. – Она резко встала. – Где ваши средства связи.
– За дверью налево и вдоль голубого коридора. Пятая дверь по правой стороне.
Она ушла, а Таф с тяжеловесным достоинством поднялся и начал убираться.
Когда Хранительница вернулась, он открыл графин ярко-багрового ликера и сидел, поглаживая большую черно-белую кошку, по-домашнему разлегшуюся на столе.
– Ваше предложение приняли, Таф, – сказала Кевира Квай и села. – Два миллиона стандартов. Но после того, как вы выиграете эту войну.
– Разумеется, – сказал Таф. – Давайте обговорим ваше положение под рюмочку этого прекрасного напитка.
– Алкогольный?
– Слабо-наркотизирующий.
– Хранитель не принимает никаких возбуждающих или успокаивающих средств. Мы боевой цех. Такие средства отравляют тело и замедляют реакции. Хранитель должен быть бдительным. Мы охраняем и защищаем.
– Похвально, – сказал Хэвиланд Таф и наполнил свою рюмку.