– Спасайтесь! – отчаянно закричал Леголас. – Это Барлог! Его не уничтожишь! Спасайтесь!
Глаза гнома остекленил ужас.
– Вот оно, Великое Лихо Дарина, – прошептал он и, выронив топор, закрыл лицо обеими руками.
– Барлог, – хрипло пробормотал Гэндальф. – Теперь понятно. – Он оперся на Жезл. – А я и так до смерти устал.
Барлог стремительно приближался к Хранителям. Тролли перекрыли расселину плитами, и орки двинулись вслед за Барлогом. Боромир громко протрубил в рог, и клич Гондора, усиленный эхом, остановил орду наступающих орков; даже Барлог на мгновение задержался. Но отзвуки вскоре заглохли, и враги снова двинулись вперед.
– Бегите! Живо! – скомандовал Гэндальф. – Поднимайтесь по лестнице и уходите к Зеркальному. Этот противник вам не по силам. Да и я не смогу его остановить, если в бой ввяжутся орки с троллями. Мне надо встретить его на Мосту. – Путники по одному перешли Мост и остановились около лестницы, не в силах бросить Гэндальфа одного. А Боромир с Арагорном застыли у рва.
Темная туча с огненными проблесками, окутывающая черную фигуру Барлога, неспешно подползла к узкому Мосту. В середине Моста, опираясь на Жезл и устало ссутулившись, стоял Гэндальф. Барлог тоже на мгновение замер; его косматая мантия уплотнилась и раздалась в стороны, как два крыла; огненный хлыст со многими хвостами щелкнул, рассыпая багровые искры; клинок раскаленного, но темного пламени обрел форму изогнутого меча. Однако Гэндальф не сдвинулся с места.
– Уходи, – негромко проговорил он. Орки молчали; Привратный чертог затопило зловещее предгрозовое безмолвие. – Я служитель вечного солнечного пламени, – все так же негромко продолжал Гэндальф, – и повелитель светлого пламени Анора. Тебе не поможет Багровая тьма: Огонь Глубин на земле бессилен. Ты не пройдешь по Мосту. Уходи!
Барлог ничего не ответил Гэндальфу. Проблески огня в его крыльях угасли, но багровой чернью налился ятаган и тускло засветились хвосты хлыста. Он шагнул вперед, и черные крылья, неожиданно выросшие до гигантских размеров, завесой тьмы нависли над магом. Однако сомкнуть два черных крыла над серо-серебристой фигуркой Гэндальфа Барлогу явно было не под силу.
Тогда он развел ослабевшие крылья и поднял багрово-черный ятаган.
Холодно взблеснул голубоватый Яррист.
Путников ослепила синеватая вспышка, раздался звон, и багровый ятаган распался на тысячу тусклых осколков. Барлог вздрогнул и в замешательстве попятился; маг покачнулся, однако не отступил.
– Ты не пройдешь, – проговорил он.
Барлог молча устремился вперед. Засвистел и оглушительно хлопнул хлыст.
– Ему не выстоять одному! – вскричал Арагорн и побежал по узкому Мосту к магу. – Элендил! – громко воскликнул он. – Я с тобой Гэндальф, мы его сокрушим!
– Гондор! – грозно прорычал Боромир и помчался по Мосту вслед за Арагорном.
А Гэндальф поднял Магический Жезл и, когда он засверкал, как маленькое солнце, резко, наискось, опустил его вниз, словно бы перечеркивая Мост перед Барлогом. Вспыхнул сноп серебристого пламени, Магический Жезл сломался пополам, а Мост под Барлогом обрушился в пропасть.
С хриплым воем проваливаясь вниз, Барлог взмахнул над головой хлыстом, и хлыст дважды опоясал мага. Увлекаемый в пропасть тяжестью Барлога, Гэндальф ухватился за Мост руками, однако не удержался и, вскрикнув: «Беги-и-ите!», исчез в пасти Морийского рва; черный обломок разрушенного Моста, похожий на высунутый из пасти язык, мелко подрагивал в наступающей тьме.
Беззвучная тьма стала бархатно-черной. Парализованные ужасом, путники молчали. Первыми опомнились Арагорн с Боромиром. Едва они успели отступить к лестнице, остатки Моста рухнули в пропасть. Мертвую тишину нарушил Арагорн.
– Надо идти, – сказал он спутникам. – Это его последняя воля. Отныне я поведу Отряд.
Спотыкаясь на крутой неосвещенной лестнице, путники побрели за Арагорном вверх; Боромир замыкал колонну беглецов.
Лестница вывела их в гулкий коридор; Арагорн, не задерживаясь, двинулся вперед. Рядом с Фродо шел всхлипывающий Сэм, да и сам Фродо безмолвно плакал. Глухой, постепенно замирающий рокот едва заметно сотрясал пол. Р-Р-Р-Р-О-К, Р-Р-Р-Р-О-К, Р-Р-О-К… Р-О-К…
Впереди показался освещенный зал. Хранители невольно зашагали быстрее. Зал освещали четыре окна, узкие и длинные, словно бойницы. Напротив коридора, из которого они вышли, путники заметили каменную дверь. Открыв ее, они увидели Ворота – высокую, ослепительно сияющую арку.
Вернее, Ворот путники не увидели – их давно не было, – они увидели выход. А у выхода, в тени, расположились часовые, пятеро спокойно дремлющих орков; здесь не ожидали появления Хранителей. Первым вскочил предводитель стражи – и тут же упал, сраженный Арагорном. Остальные орки в ужасе разбежались. Хранители быстро подошли к выходу и спустились по древним каменным ступеням.
Страшное путешествие завершилось.
Арагорн без отдыха двинулся дальше: он решил сразу же уйти от Ворот, чтоб орки не смогли настигнуть Отряд. Перед путниками лежала долина Черноречья. Мглистые горы заслоняли солнце, но впереди долина приветливо золотилась, а вверху синело просторное небо с легкими барашками белых облаков. Совсем недавно перевалило за полдень.
Остановившись, они оглянулись назад. В прозрачной тени Мглистого хребта угрюмо чернела громадная арка. Где-то глубоко-глубоко под землей чуть слышно ворочался умирающий грохот – Р-Р-Р-Р-О-К, Р-Р-Р-Р-О-К… Р-Р-О-К… Р-О-К…
И тут, не в силах преодолеть скорбь, Хранители дали волю слезам. Одни стояли и плакали молча, другие, рыдая, повалились на землю. Всхлипывал даже суровый Боромир. Еще раз чуть слышно вздохнули глубины – РОК, – и в долине воцарилась тишина.
Глава VIКветлориэн
– Нам пора уходить, – сказал Арагорн. Оглянувшись, он поднял Андрил и воскликнул: – Прощай, Гэндальф! Я ведь говорил: «Тебе угрожает смертельная опасность». По несчастью, я оказался прав – и безнадежным видится наше путешествие! – Повернувшись к спутникам, Арагорн добавил: – Но мы и без надежды пойдем к Мордору. Может быть, нам удастся отомстить. А на скорбь у нас нет времени, друзья. Нам предстоит многотрудный путь.
Путники вытерли слезы и огляделись. На севере, по узкому затемненному ущелью между двумя отрогами Мглистого, катился, прыгая с уступа на уступ, серовато-белый вспененный поток, а немного дальше к северо-востоку возвышались три исполинских пика – Фануиндхол, Карадрас и Селебдор.
– Видите? Это Черноречный Каскад, – показал на уступчатое ущелье Арагорн. – Именно оттуда мы спустились бы в Черноречье, улыбнись нам счастье у Багровых Ворот.
– А над нами вместо этого посмеялся Баразинбар. Вон он и сейчас, проклятый, ухмыляется! – Гимли погрозил горе кулаком.
Отроги Мглистого, образующие ущелье с каскадом серебристых от пены водопадов, тянулись к востоку лиги на полторы, а потом русло Серебрянки расширялось, и она спокойно текла по равнине до впадения в большое овальное озеро, наполовину закрытое тенью Мглистого; однако гладкая поверхность озера казалась темной даже на востоке – там, где его не закрывала тень. Зеркальная, без ряби, озерная вода была похожа на вечернее небо, каким оно видится из освещенной комнаты. Иссиня-лазоревый овал озера обрамляли ярко-зеленые луга.
– Помните, я его спросил в Остранне, – с грустью сказал своим спутникам Гимли, – «Неужели же мне суждено это счастье – увидеть наше заповедное озеро?» И вот теперь я увидел Зеркальное, а чувствую себя осиротевшим и несчастным…
Хранители шагали по древней дороге, мощенной шестиугольными растрескавшимися плитами; трещины в плитах и стыки между ними поросли вереском и колючим терновником. Дорога спускалась к холмистой равнине, сворачивала у Зеркального на юго-восток и потом тянулась по берегу Серебрянки; возле дороги, то справа, то слева, валялись разбитые каменные статуи. У озера высилась огромная колонна, ее вершина была разрушена.
– Это Даринский Столп! – воскликнул Гимли. – Арагорн, можно я спущусь к озеру?
– Только сразу же возвращайся обратно, – посмотрев на небо, ответил Арагорн. – Солнце закатится часа через три. Днем орки из пещер не выходят, но к ночи снарядят за нами погоню, так что нам надо уйти подальше. Сейчас новолуние, и ночь будет темной, а в темноте орки необычайно опасны.
– Пойдем, ты должен заглянуть в Келед-Зарам, – позвал гном Фродо и побежал вниз.
Фродо, преодолев апатию и усталость, побрел к темному овалу Зеркального; следом за хозяином пошел и Сэм.
Возле колонны Гимли задержался и, когда подошли хоббиты, сказал:
– Видите, тут по-морийски написано: «Отсюда Дарин впервые заглянул в Келед-Зарам». – На колонне виднелись полустертые руны, однако прочитать их было невозможно: песок и ветры заровняли надпись. – Давайте заглянем в озеро и мы! – повернувшись к берегу, предложил Гимли.
Путники наклонились над темной водой. Сначала они ничего не увидели. А потом в сине-зеркальной поверхности проступили серебристые блестки звезд – хотя на небе сияло солнце – и снежные шапки высоких гор. Путников озеро почему-то не отразило, и они в смущении отошли от берега.
– Здравствуй и прощай, Заповедное Озеро! – низко поклонившись, воскликнул Гимли. Потом повернулся к хоббитам и добавил: – Здесь покоится Корона Дарина. Она ожидает его пробуждения…
– Что ты там видел? – спросил Пин Сэма, когда гном и хоббиты догнали Отряд. Но задумавшийся Сэм ничего не ответил.
Серебрянка на севере, а Белогривка на юге ограничивали большую холмистую долину с основанием из черных скальных пород, прикрытых слоем плодородной почвы; поэтому дно у рек было черным, и долину исстари называли Черноречьем, хотя, освещенные лучами солнца, обе реки весело серебрились, а чернели только вечерами да в непогоду. Возможно, первые жители долины пришли сюда, когда было пасмурно.
Путники шагали по берегу Серебрянки.
– От Зеркального до слияния Серебрянки с Белогривкой лиг десять, – на ходу рассказывал Арагорн, – и там, в лесу, мы сможем заночевать. Этот путь наметил для Отряда Гэндальф, чтобы выйти потом к Великой Реке. Когда Серебрянка и Белогривка сливаются, образуется полноводная Золотая Ворожея, которая впадает в Андуин Великий.