Людей было очень много — буквально на каждом шагу. Они заполняли тротуары, магазины, ресторанчики. Байрон с удивлением заметил, что многие жители города вооружены, причем далеко не все револьверы находились в кобурах. Гораздо чаще они были заткнуты за пояс или выглядывали из карманов. Наверное, это считалось местной традицией, поскольку оружие никого не пугало. Матери преспокойно катили коляски и вели за руку маленьких детей. Но еще сильнее, чем откровенная демонстрация оружия, Байрона поразили пары, где мужчины и женщины, судя по одежде, принадлежали к разных эпохам. Впрочем, это ничуть не мешало им оживленно разговаривать, смеяться и оказывать друг другу знаки внимания.
— Давненько у нас не было туристов, — с явным удовлетворением проговорил Чарли.
— Байрон — не турист, — возразил Уильям. — Он здесь на законных основаниях, как я и все, кто был прежде меня.
— В этом еще надо убедиться.
Они подошли к перекрестку. Чарли остановился и замер, склонив голову. Сигара успела переместиться к нему в рот.
— Обождем здесь, — сказал он.
Через несколько секунд по перпендикулярной улице промчался поезд. Он двигался совершенно беззвучно и без всяких рельсов. Вскоре от него осталась лишь быстро удаляющаяся точка.
Чарли вынул из жилетки карманные часы, щелкнул крышкой. Байрон не успел разглядеть положение стрелок. Часы вернулись обратно в карман, а их хозяин ступил на людную улицу.
— Теперь путь свободен.
— Это потому что прошел поезд? — спросил Байрон.
Чарли смерил его взглядом.
— Паренек не блещет сообразительностью, — сказал он, обращаясь к Уильяму.
Тот улыбнулся, но улыбку вряд ли можно было назвать дружеской.
— А по-моему, он достаточно сообразителен и лучше, чем я, пригоден для работы. Если тебе нужна ссора, Чарльз, дождись, пока мы поговорим о главном.
Возникла пауза. Потом Чарли рассмеялся.
— Я всегда рад тебя видеть, старик. С удовольствием поболтал бы с тобой наедине. Может, задержишься в наших краях?
Уильям покачал головой.
— Я иду туда, где Энн. Сомневаюсь, чтобы моя жена была где-то здесь.
Они пересекли странную улицу, по которой без предупреждения ходили поезда. Пройдя еще немного, Чарли остановился перед стеклянной дверью с надписью: «Таверна „Тип-топ“. Собственность мистера С.». Дверной ручкой служил медный прут, вставленный в дверь. Чарли потянул за прут, открыл дверь, вошел первым и жестом радушного хозяина пригласил Уильяма и Байрона последовать за собой.
— Как насчет твоей Хранительницы? — негромко спросил он.
— Помолчи, — угрюмо отозвался Уильям и показал ему кулак.
— Полегче, старик.
Неприкрытая угроза Чарли сопровождалась все той же улыбкой и покачиванием сигары.
— С твоей Хранительницей все в порядке. Но показаться, пока ты здесь, она не сможет. Правила есть правила.
— Отец, кто такая Хранительница? — спросил Байрон.
Удивление на лице Чарли сменилось сомнением, а затем усмешкой.
— Ты что, до сих пор ничего не рассказал своему отпрыску? Ты меня поражаешь, Уильям.
Чарли вперился в него глазами.
— А девчонка? Такая же невинная?
Уильям разжал пальцы.
— Мы с Мэйлин решили, насколько возможно, держать их в стороне от… всего этого.
— Ты-то еще там, а Мэйлин уже здесь, — присвистнул Чарли.
У Байрона лопнуло терпение.
— Может, вы оба посвятите меня в смысл вашего разговора?
Чарли повернулся к нему.
— Знаешь, парень, я бы ни за какие сокровища мира не согласился бы оказаться сейчас в твоей шкуре. Но мне повезло: я попал к самому началу спектакля. Будет не грех заплатить за лучшее место, чтобы все видеть и слышать.
Он прошел мимо Байрона и углубился в зал. Невзирая на название, чувствовалось, что «тип-топ» этой таверны давно миновал. Стены покрывали выцветшие обои. В некоторых местах они были сильно порваны. По потолку тянулись какие-то трубы, а бархатные диванчики почти все были продавлены. Невдалеке от входа находилась невысокая сцена с ударной установкой и кабинетным роялем. В отличие от остальных деталей интерьера, музыкальные инструменты были совсем новые и блестящие. От сцены начинались ряды столиков, покрытых одинаковыми полотняными скатертями. Столики окружали стулья с высокими спинками. На каждом столике горела небольшая свеча. В дальнем углу зала Байрон увидел деревянную стойку и портьеру, скрывавшую еще одну дверь. Портьера, как и скатерти, была потертой и выгоревшей. Заведение, когда-то вполне элегантное, ныне сохраняло лишь налет элегантности. В отличие от других ресторанов, встретившихся им по дороге, таверна «Тип-топ» пустовала. Кроме официантки и бармена, в зале никого не было.
— А вот и наш столик, — сообщил Чарли, подведя их к столику возле сцены.
На нем лежал прямоугольник белого картона с каллиграфической надписью, сделанной от руки: ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО ДЛЯ МИСТЕРА С. И ГОСТЕЙ.
К столику уже направлялась официантка.
— Три порции шотландского виски, — сказал ей Чарли.
— Да, мистер С.
Официантка почему-то продолжала стоять возле столика и вопросительно смотреть на Чарли.
Значит, он и есть хозяин этого обветшалого заведения? К чему тогда эта комедия с резервированием столика, если зал и так пуст?
— Виски из моих специальных запасов, — сказал Чарли.
Официантка повернулась и неслышно удалилась исполнять заказ.
— И пусть они пошевелятся! — крикнул ей вслед Чарли.
Он похлопал Байрона по плечу.
— Думаю, тебе здесь понравится, парень.
19
Дайше было не уйти от похоронного заведения. Она отходила, затем снова возвращалась. Она и сама не понимала, зачем стоит здесь, где ее могли все увидеть. Затем что-то начало упорно тянуть ее внутрь. Минуту назад этого ощущения не было, но теперь появилось. Оно становилось все сильнее. Это было похоже на широко разинутую пасть, готовую проглотить Дайшу целиком. Нет, даже хуже: схватить своими острыми зубами и утащить туда, где обитают настоящие мертвецы, и оставить там навсегда.
«Он хочет сделать меня взаправдашней мертвой», — думала Дайша.
Ей хотелось покрепче схватиться за дерево, но она этого не сделала. Потом возникло другое чувство, чем-то похожее на одиночество. Она поняла, кто готов утянуть ее к мертвецам. Новый Гробовщик. Она видела его. Не только вчера и минувшей ночью. Раньше. Много лет назад, когда ей самой было года три или четыре. Ребята постарше пускали воздушного змея. Змей красиво парил в воздухе, а потом вдруг запутался в ветвях дерева, под которым она сейчас стояла. Ребята кричали, дергали за веревку, но все напрасно. И тогда на их крики вышел он. Он тогда был младше, чем она сейчас. Он молча полез на дерево, достал змея и так же молча бросил его им. Потом слез с дерева и ушел в дом. Он чувствовал себя героем дня, а они… Что они ему — дети бедняков, у которых не было столько денег, как у его родителей? На Дайшу — маленькую замарашку — он вообще не обратил никакого внимания.
Тогда он был просто самоуверенным мальчишкой. А теперь стал… чудовищем.
Он убил бы ее, если б знал, кто она такая. И тогда бы все кончилось.
Прошло несколько часов, а Дайша все продолжала стоять возле дерева, борясь с искушением войти внутрь дома, где ее ждала бездна. Голодная бездна.
Дайша тоже была голодна. А ей нельзя долго голодать, иначе она распадется на куски. Ей нужна пища. Слова и питье. Все это она без конца хотела с тех самых пор, как проснулась. Ей это требовалось, как воздух при той жизни, поскольку теперь она прекрасно обходилась и без воздуха. Найти кровь и плоть не составляло труда. Сложнее дело обстояло с историями. Дайше обязательно требовались еще и истории. Но чтобы их услышать, нужно общаться с людьми и говорить с ними, а это у нее плохо получалось даже при жизни.
Неподалеку появилась женщина. Она двигалась очень уверенно, точно зная, куда ей надо идти и что делать. Женщина была несколько старше Дайши, но моложе, чем новая Хранительница.
Дайша пошла за ней. Та останавливалась возле столбов и прикрепляла к ним листы бумаги с объявлением: ловко щелкала небольшой машинкой, и лист замирал на столбе. Из наушников ее плеера долетали отдельные басовые звуки, но различить мелодию Дайше не удавалось.
Понаблюдав за женщиной, Дайша подошла к ней и сказала:
— Кажется, я заблудилась.
Женщина вскрикнула и выдернула один наушник.
Насторожившись, Дайша отступила.
— Прости, я даже не слышала, как ты подошла, — сказала ей женщина и почему-то покраснела. — Нельзя слушать музыку на такой громкости.
— Почему?
Женщина выключила плеер, переложила стопку листов в другую руку и повернулась к Дайше.
— Потому что в городе появилось опасное дикое животное. Я не услышала, как ты подошла. А если бы это было оно?
— Я не слышала ни про какое животное, — сказала Дайша.
— Я работаю в городском совете. Мы стараемся предупредить жителей, чтобы они были осторожнее. Чтобы не позволяли детям гулять одним. Я могла бы сделать это и позже, но на вечер у меня другие планы… Прости, тебе, наверное, неинтересно все это слушать.
Женщина засмеялась.
— В последнее время совсем сбилась с ног. Нервы — ни к черту.
— Давай, я тебе помогу, — предложила Дайша и протянула руку. — Если в городе разгуливает опасное животное, я боюсь ходить одна.
— Спасибо. — Женщина подала ей часть листков. — Меня зовут Бонни-Джин.
Свое имя Дайша не сказала. Она пошла к ближайшему фонарному столбу.
— Подожди, — догнала ее Бонни-Джин. — Возьми степлер, иначе листовка не будет держаться. Хорошо, что я взяла еще один.
Они шли вместе. Развесив объявления на улице, Бонни-Джин решила, что не помешает добавить несколько штук в городском парке.
— Отлично, — сказала довольная мисс Блю. — Как здорово работать вместе. Если мы поторопимся… А у меня сегодня свидание.
В словах Бонни-Джин Дайша услышала разрешение. «Она — как Мэйлин. Она хочет мне помочь».
— Спасибо, — прошептала Дайша прежде, чем принять помощь Бонни-Джин.