– В древности, в течение долгих веков, их использовали в качестве боевых скакунов. Эти животные бесстрашны, весьма умны, могут драться наравне с человеком. Готовы пожертвовать собой ради спасения хозяина, безмерно преданы ему, что не раз доказывали на поле боя. Они способны проходить там, где ни один другой конь не пройдет.
Герман в подтверждение покивал. Он читал о них в древних рукописях.
– Эти животные, – продолжил Ларкариан, – отлично справляются с переходами через горные перевалы в непростых условиях быстрой смены погоды. Не боятся холода, жары, могут идти по очень узким козьим тропам, аккуратно ставя копыта, чтобы не поскользнуться и не сорваться в пропасть. При скачке на ровной местности развивают высокую скорость. Великолепно подходят для проведения конных переходов, особенно на большие расстояния. Чрезвычайно выносливы.
– Вот это да! – восхищенно произнес Даниил.
– Но самое главное, – Ларкариан поднял вверх указательный палец, – абсолютно нечувствительны к воздействию магии.
Черныш, понимая, что речь идет о нем, довольно фыркнул, гордо вздернув голову.
– Только я к нему не прикоснусь, – предупредил Герман.
Он до сих пор не мог прийти в себя оттого, что едва не лишился пальцев. – Будешь сам за ним ухаживать.
Мальчик часто и быстро закивал в знак согласия.
– Они отличаются крайней неприхотливостью и не требуют особых условий содержания, – добавил Ларкариан.
Некоторое время он смотрел на скакуна, затем перевел взгляд на Даню.
– Черныш, значит, ну пусть будет Черныш. – Ларкариан вошел в стойло и похлопал коня по шее.
Животное прищурило один глаз, явно недовольное, что к нему кто-то прикасается, но покорно стерпело. Каким-то восьмым чувством понимая, что за человек рядом находится, и лучше не дергаться.
– Ну что, Герман? – обратился он к сыну, хитро улыбаясь, – объясняй, показывай, рассказывай, учи мальчика верховой езде. Сбруя будет готова завтра, я принесу. Элласы из мира Ратун обещали быстро сделать.
– Ты еще и упряжь успел у них заказать? – удивился сын.
– А то, – довольно ответил он.
– И упряжь, и седло, лучше их никто не сделает. Ладно, пойду, – закончил Ларкариан, ещё раз похлопав коня по шее. Отчего тот нахмурился, даже копытом топнул от возмущения, но агрессии не проявил.
– Развлекайтесь. – Ларкариан удалился гордой довольной походкой, заложив руки за спину.
Поначалу Герман обучал Даниила всем премудростям на своей лошади. Вот только как мальчик будет самостоятельно седлать скакуна? Но и этот вопрос вскоре разрешился.
Даня зашёл в стойло и положил руки на морду Черныша.
– Ты ведь не обидишь дядю Германа, пока он тебя седлает, – произнёс Даня, смотря ему в глаза. Конь скосился на мужчину, стоящего поодаль с седлом в руках, затем на Даниила и фыркнул.
– Седлайте дядя Герман, он позволяет, – кивнул Даниил, поворачиваясь к нему.
– Уверен? – управляющий недоверчиво поглядывал на животное.
– Да, он сказал, что потерпит ваше присутствие. – Даня погладил Черныша по морде.
– Ну раз он сказал, – Герман осторожно приблизился, постоял немного, ожидая реакции, но её не последовало. Животное лишь поглядывало на него одним глазом. Герман набросил седло и принялся ещё раз объяснять Дане, что к чему.
Вскоре состоялся первый выезд Даниила верхом. Все обитатели замка высыпали во двор, даже Ларкариан вышел посмотреть. Впереди медленно ехал Герман на своём тёмно-гнедом коне, а за ним гордо гарцевал Черныш, чеканя шаг.
Изготовленная на заказ упряжь и седло выглядели просто изумительно. Тёмно-бордового цвета кожа с чёрными вставками и золотой отделкой.
Даниил был одет в конный костюм, пошитый на заказ. На ногах сапожки, облегающие бриджи из мягкой замши, такая же короткая курточка, все черного цвета, с элегантной золотой отделкой. Он держал в одной руке поводья, а другой вцепился в седло, трясясь от волнения.
Мальчик не боялся упасть, первый раз усевшись в седло, просто жутко стеснялся. Народ во дворе стоял молча, многие с открытыми ртами от восхищения. Никто никогда не видел такой изумительной красоты скакуна и его гармонии со всадником.
Ларкариан, довольно улыбаясь, сделал свои выводы и ушел к себе, а народ еще долго провожал их восторженными взглядами.
Когда они вернулись с прогулки, Даня остался в конюшне, а Герман направился в кабинет к отцу.
– Ты это все специально придумал? – входя, поинтересовался он.
– Что именно? – не понял Ларкариан.
– Всю эту помпезность, шик, уникального коня, украшенную золотом упряжь, седло из мараханской кожи, – помахал рукой сын, – да один дюйм ее стоит дороже граненого алмаза, – добавил он.
– О, ты еще не представляешь, какой красоты на нем будет редингот, приталенный пиджачок из кожи горной черной змеи тончайшей выделки, с фантастически красивой золотой вышивкой. А перевязь для шпаги, украшенная самоцветами, просто нечто! – Князь от удовольствия причмокнул.
– Зачем ты делаешь из парня дорогую красивую куклу? – возмутился Герман, присаживаясь в кресло. – Если мальчик в таком виде появится во дворце, полгорода сбежится на него посмотреть. – Сын непонимающе уставился на отца.
– На это и расчет, – довольно ответил Ларкариан. – Надеюсь, все будут поражены и восхищены парнем. – Затем он усмехнулся, смотря на изумленного сына.
– Гордыня! – изрек Хранитель. – Я тебе уже все разъяснял. Повторю еще раз. Даниил пожил в самых низах, испытал то, что не каждый взрослый сможет вынести, теперь пусть побудет в высшем обществе. Ему требуется пройти многие испытания. Трудности, лишения и жизненные потрясения, боль, страдания, надеюсь, это всё уже в позади. Близится время вкусить плоды почестей и славы, но не простой, не за подвиги, деяния или героизм, а за свою изумительную красоту! За величие княжеского титула, уникального коня, в конце концов, меня за его спиной, и чем раньше это произойдет, тем лучше. Посмотрим, как он справится, поверь, я стану наблюдать и отмечать для себя изменения. Разве не говорил об этом?
Герман нахмурился и задумался.
– Все у тебя по плану. Скорее всего, ты прав, но думаю, что у Дани такого понятия, как гордыня, в принципе не существует.
– Вот и проверим, – Ларкариан согласно кивнул. – Его обучение уже идет, как некогда и твое. Ты так же, как и Даниил, об этом не догадывался. Или забыл свои выходы на балы к королю? Великолепного породистого коня? Тогда просто не было Холоскийской породы, но можешь не сомневаться, если бы у меня была возможность, ты получил бы точно такой же подарок, как и Даниил.
– Что ты, отец, – отмахнулся сын, – мне этого зверя и даром не надо, – он инстинктивно погладил свою руку, вспоминая инцидент. – Я вполне доволен Орликом, – добавил он и поежился, представляя себя на месте Дани.
Вспоминая детство, Герман улыбнулся.
– Действительно, даже не предполагал, что все мои выходы в свет и другие миры, те соблазны, что окружали, все входило в курс твоего обучения. – Он усмехнулся.
– Одно испытание мальчик уже прошел три дня назад, и результат меня порадовал. – На лице Ларкариана отразилась довольная улыбка. Герман был в недоумение, не понимая, о чем говорит отец.
– Скакун! – многозначительно выдал он. – Даниил отнесся к нему никак к уникальному и весьма дорогому подарку, красивой живой игрушке, пораженный его великолепием. Он воспринял его как человека, как друга, с большим теплом и любовью в сердце. Именно поэтому животное так прореагировало, почувствовав искренность и чистоту его чувств. Даня поздно вечером прибежал ко мне и долго извинялся, шмыгая носом, едва не плача, и знаешь за что? – Отец подался вперед и, не дожидаясь ответа, продолжил.
– За то, что сразу не поблагодарил меня за подарок. Корил себя, что забыл сказать спасибо, позволил чувствам затмить рассудок. Понимаешь, как глубоко мальчик стал мыслить? Даня обещал усердней заниматься. А ведь я ему не говорил, что его занятия в уединенной комнате нужны и для этого тоже. Сам догадался и сделал самостоятельные выводы. И ведь уже понимает, о чем говорит! – Ларкариан довольно откинулся на спинку кресла.
– И имя дал своему зверю с ходу. Правда, странное, Черныш, – добавил Герман.
– А Орлик, значит, лучше? – улыбнулся отец.
– Я даже помню, как тот земной фильм назывался, – смущенно произнес Герман, – «Застава в горах». Очень он мне понравился.
Они продолжили беседу до самой ночи, вспоминая былое.
Глава 13
Даниил стал просыпаться немного раньше обычного. Он прибегал на конюшню, кормил коня, разговаривал с ним, затем убегал на занятия. Мальчик был счастлив! У него появился тот, о ком можно заботиться, настоящий четвероногий друг, приветливо встречающий. Конь тыкался мордой в грудь, довольно фыркая!
Даня успевал забегать в конюшню даже в перерывах между занятиями, а вечером в реальность превращалась сказка, он ездил верхом! Да, поначалу было тяжело, не привычно, болела задняя часть тела, но это ерунда, по сравнению с тем удовольствием, которое испытывал.
Вначале Даниил просто привыкал, Черныш передвигался медленно, шагом, затем быстрее, уже рысцой, и однажды, когда понял, что уверенно сидит в седле, Даня сорвался в галоп.
Черныш был только рад и развил огромную скорость, но делал это аккуратно, осознавая, что наездник еще ребенок. Даниил прижался к крупу и, привстав в стременах, орал от переполняющих его чувств.
Правда, когда вернулся, получил нагоняй от Германа за необдуманный поступок, но оно того стоило.
Он также научился ухаживать за конем, расчесывать ему гриву, а когда не мог прийти, этим занимались пацаны, что были при конюшне.
Черныш их не трогал, он нисходил до того, чтобы позволять за собой ухаживать. Вначале ребята боялись, лишь с придыханием со стороны разглядывали его, но после уговоров Дани все-таки вошли в стойло и, осознав, что остались живы, осмелели. На лицах мальчишек отражалось счастье, ведь они могли погладить легенду, расчесать его гриву.