«Чудеса продолжаются», – мелькнуло в голове.
– А баночку можешь на буфет поставить, – подсказал Петр Петрович.
Насыщались долго и обстоятельно. Завершив трапезу, хозяин вдруг протянул:
– Ра-ада, где чай?
– Несу, несу, – послышался знакомый голосок, и из неприметной двери выплыла давешняя красавица, держа в руках огромный самовар. В зеленом сарафане до пола и кокошнике, скромно потупив глазки, хлопнула самовар на стол и тихо удалилась. Ну прямо боярская служанка XV века. Так и хотелось крикнуть:
– Верю, верю!
Заметив остекленевший взгляд парня, Петр Петрович улыбнулся:
– Хороша девчонка, а?
– Да уж, – провякал Пашка, с шумом отхлебнув чай из блюдечка.
– Познакомишься с ней поближе, тогда откроешь в ней массу достоинств. Рада не только талантлива, но и боец первостатейный.
– Кто боец? – Пашка аж поперхнулся.
– Как кто, Рада, конечно. Вижу, у тебя появилась масса вопросов. Спрашивай. Для начала отвечу – это не сон.
Юноша тупо посмотрел на хозяина.
– Видишь ли, Паша, пришлось пригласить тебя в гости, здесь другое временное измерение. Ты слышал о множестве параллельных миров?
– Читал кое-что, но это же сказки, досужие вымыслы писателей-фантастов.
Хозяин, отвалившись на стуле, лукаво улыбнулся:
– Да нет, не сказки, тут ваши фантасты верно угадали. Скажи, Паша, как ты относишься к злу?
Молодой человек пожал плечами.
– Как и все. Его нужно уничтожать.
– Правильно, вот ты этим и займешься под нашим чутким руководством.
– А вы, собственно, кто?
– Служба равновесия, а я главный координатор… Кстати, иногда приходится сталкиваться с представителями так называемого добра – их намерения сам знаешь, куда ведут.
Пашка, дернувшись, пытался было закончить мысль хозяина, но тот прижал палец к губам:
– Не нужно лишний раз упоминать о преисподней. У меня к тебе, Павел, последний вопрос: веришь ли ты в Господа Бога?
Устав удивляться необычному разговору, юноша утвердительно кивнул.
– Верю, в душе, но, грешен, в церковь редко заглядываю.
Координатор осуждающе покачал головой:
– Довольно легкомысленно с твоей стороны. Молитва – благое дело.
Пашке отчего-то стало стыдно.
– К сожалению, ни одной молитвы толком не знаю, – пробормотал он, краснея.
– Это ничего, научим, подправим, ты ведь один из лучших представителей молодого поколения великой страны. Третий тест прошел с успехом – значит, можно приступить к инициации.
– Выходит, это все ваши шуточки, устроили экзамен, понимаешь ли, – вскипел Павел.
– Стоп, стоп. – Архангелов примиряюще поднял руку. – А ты чего хотел? Мы в нашу службу берем с очень большим разбором и довольно редко, надо признать. Моральные качества так же важны, как физические. Хранители следят за тобой с детства. Ты отмечен Богом, у тебя огромный потенциал и хорошие данные. Для проявления твоих способностей и нужен некий обрядовый процесс.
– Ух ты, дак я чё, стану магом? – Пашка запрыгал на стуле.
Хозяин поморщился и посмотрел на парня, словно на дауна.
– Павел Игнатьевич, ну что вы, право, фэнтези начитались, да?
– А что, я ничего.
И, не удержавшись, спросил:
– Скажите, Петр Петрович, а эльфы всякие, орки и гномы существуют? И неужели магии вообще нет?
В ответ раздался хохот. Вытерев белоснежным платком выступившие слезы, координатор, вздохнув, выдал:
– Господи, кого мы на работу берем, а ведь это один из лучших. Все ваши фэнтези – сказочки для детей младшей ясельной группы, а читают их вроде взрослые люди. Нет таких существ в природе, их выдумали писатели, как, впрочем, и инопланетян – зеленых человечков. Других разумных существ, кроме человеческой расы, не существует – прописные истины надо бы знать, молодой человек. По поводу магии и прочей богопротивной ереси – да, существуют в некоторых мирах, но явление столь редкое, что и говорить пока о них не стоит. Не вижу энтузиазма в ваших глазах, юноша. Или не желаете влиться в наши ряды? Между тем перспективы и условия у нас прекрасные.
– С этого места поподробнее, пожалуйста.
Архангелов вместо ответа заорал:
– Рада, где тебя носит?!
– Чего изволите, барин? – высунулась из-за портьеры девчонка.
– Иди сюда, хватит придуриваться. Объясни Павлу все прелести нашей работы, в смысле – условия, оплата, премии.
Рада выскочила из трапезной, вернулась через пять минут с кожаной папкой в руках и совершенно в другом виде. В строгом брючном костюме, в белоснежной блузке, застегнутой под горло, и очках с дымчатой оправой Рада являла собой пример неприступного делового референта. Усевшись рядом с Пашкой, вытащила из папки несколько бланков и дала для ознакомления. Первым документом оказалась подписка о неразглашении с довольно неприятной концовкой: «Болтливому сотруднику – высшая мера путем усекновения головы».
– Круто у вас, – пропыхтел Пашка, тем не менее поставивший свою подпись антикварным гусиным пером, макая его в бронзовую чернильницу.
В последующих четырех бланках по пунктам перечислялись условия работы и величина оплаты, премий, бонусов и командировочных боевых. Отпуск – два месяца, полная медицинская страховка, социальные гарантии. Отдельной строкой записано: «Пятьдесят процентов добытых трофеев принадлежит работнику, вторая – службе». Пашку поразили три вещи: продолжительность жизни рядового хранителя – тысяча лет, оплата – голый оклад – составляла восемьдесят тысяч мировых кредитов. В скобках указано: «Один кредит – тридцать рублей».
– Ни хрена себя зарплата, чуть не два с половиной миллиона.
И последнее: возможность отдыхать в отпуске на любом курорте иномирья – услуги телепорта оплачивала служба.
Рада шлепнула перед ним чистый лист бумаги.
– Пишите заявление о приеме на работу в качестве оперативника на имя главного координатора.
Пашка не задумываясь нацарапал заявление, но перед тем, как поставить подпись, тормознул.
– А как же моя учеба, госы через полгода? Что за врач без диплома?
– Не волнуйся, Павел, мы дадим тебе возможность не только институт окончить, но и поработать по специальности два года. Предупреждаю сразу, будет трудно – одновременно станешь проходить наши ускоренные курсы. Твой учитель-наставник сидит рядом с тобой. – и куратор слегка улыбнулся.
Пашка, резко выдохнув, поставил подпись, число и год.
– Рада, подготовь все для обряда, а я пока переоденусь.
Оба исчезли из трапезной, а юноша призадумался. Не свалял ли он большого дурака? Куда он, собственно, залез? Но назад хода нет. «Ничего, прорвемся», – хорохорился Пашка. Утешала мысль, что это все-таки сон.
Ожидание затянулось – Пашка провел в одиночестве полчаса. Пробовал включить телевизор лентяйкой – бесполезно. Помаявшись, осмотрелся и, заметив большой книжный шкаф, заинтересовался. К сожалению, все книги на незнакомом языке, а некоторые тексты – сплошь иероглифы и руны.
Наконец объявилась Рада.
– Мой рыцарь, следуйте за мной.
– Нет, ну до чего нахальная особа – уже «мой рыцарь». Впрочем, все женщины – страшные собственницы, – бурчал под нос Пашка.
Открыв одну из дверей, зашли в обыкновенный лифт, который стремительно ухнул в сторону. Выйдя из кабины, уселись в маленький вагончик – тот через десять минут доставил их к тупику пещеры. Огромная бронированная дверь бункерного типа открылась легко: Рада нажала на неприметный камешек в стене – и проход свободен. В коротких отсеках таких дверей оказалось три. Перед входом в главный зал Рада завязала глаза юноше повязкой и взяла его под руку. Шли недолго, по гулким звукам шагов Пашка понял – они находятся в большом зале. Когда сняли повязку, обнаружил себя стоящим перед алтарем в виде креста из красного камня. Вокруг с зажженными факелами в руках в белых балахонах и масках стояло не менее десяти человек. Был здесь и Петр Петрович в таком же одеянии с большим крестом на груди, но без маски.
– Раздевайся, Павел, и ложись на алтарь. – Рада, выйди.
– Ой, ну опять! Хоть бы разок дали посмотреть.
– Цыть, нишкни.
Строптивую девчонку словно ветром сдуло.
Сложив аккуратно на песок одежку, парень улегся на камень. Народ с факелами затянул молитву, воздух в пещере задрожал, затрепетало пламя факелов.
– Потерпи, Павел, сейчас больно будет.
Юноша с удивлением увидел, как Архангелов, перекрестившись, протянул к нему руку. Указательный палец засветился золотом, вот этим перстом он и ткнул Пашку чуть выше левой груди. Такое впечатление, что приложили раскаленный гвоздь. Парень стиснул зубы, к боли ему не привыкать. Напевная молитва не умолкала ни на минуту, факелы придвинулись ближе, взяв алтарь в кольцо. Внезапно на Пашку упала колонна нестерпимого белого сияния. Сознание померкло, в себя Пашка пришел уже в тереме Петра Петровича.
– Попей, Паша. – Хозяин напоил юношу из фарфорового кувшина чем-то горьковато-кислым. Заставил выпить не менее литра.
– А теперь спи, организму нужен покой от встряски. – Архангелов положил Пашке на лоб прохладную ладонь.
Глаза закрылись, веки отяжелели, и вскоре парень уснул глубоким спокойным сном.
– Ну вот, нашего полку прибыло. – и Петр Петрович вышел из комнаты, закрыв бесшумно за собой дверь.
Как оказалось потом, Пашка продрых трое суток, о чем ему сообщила Рада. Приняв душ и посетив туалет, он чувствовал себя прекрасно, одно свербило в душе – там Новый год, ребят бросил, тоже хозяин называется.
– Не переживай, рыцарь, у тебя на даче все в порядке. Ждут с огурцами. – И зловредная Рада расхохоталась. – Тебе пора, иди по дороге. За поворотом, где встретил старушку, попадешь в свой родной погреб.
На крыльце объявился Архангелов.
– До свидания, Павел, через два земных года увидимся.
Рада, немного проводив юношу, на прощание так поцеловала, что Пашка стал посматривать на ближайшие кустики, дабы уединиться в них с красавицей. Блондинка, сексапильно изогнувшись в его объятиях, заметила: