Весомый аргумент, ничего не скажешь.
И всё же…
Безоглядно довериться чернобровому ерохвосту мог только полный болван. Яр себя таковым не считал, однако…
Как ни крути, Овод знает катакомбы. А он — нет. И в этом загвоздка.
— Похоже, придётся взять стервеца в провожатые, — шепнул Марий.
«Похоже на то», — мысленно отозвался Ледорез.
— Держи ухо востро. — Полумесяц смерил Овода недобрым взглядом. — Если что, пустишь в расход. А пока пускай ведёт: уж куда-нибудь да выведет, а там посмотрим.
— Долго будешь сиськи мять? — окликнул бывший разбойник. — Идём или нет?
— Идём, — коротко бросил Яромир, стараясь не замечать молящих глаз Преславы. — Сплутуешь, выпущу кишки. Усёк?
Узкие коридоры, низкие потолки, шершавые, покрытые плесенью стены. Лестницы с истёртыми ступенями. Шорохи. Тени. Летучие мыши. В забытых темницах догнивали изъеденные червями трупы. В углах копошились крысы. Завидев их, Преслава взвизгнула. Яр неодобрительно глянул на неё, и княжна зажала рот ладонью.
Они спускались всё ниже и ниже. Овод не соврал — в подвалах на раз-два мог сгинуть всякий, кто не знал дороги.
— За мной, — подначивал бывший разбойник. — Уже скоро. В доках полным-полно галер, и многие идут на север. До Хладных земель недалече — всего лишь седьмица пути. А ежели с попутным ветром, и того меньше. С местами на судне проблем не возникнет: я договорюсь. Не разучился ещё орудовать веслом, а, наёмничек?
Ледорез отвечал тяжёлым хмурым взглядом. Похоже, слава о его галерном прошлом разлетелась по всему каганату.
Бесконечная паутина тоннелей, казалось, не имела конца, и Яр с ужасом поймал себя на мысли, что обратной дороги ни по чём не отыскать: слишком уж долго они кружили и петляли в кромешной темноте.
Когда надежда выбраться на поверхность начала угасать, коридор упёрся в глухую стену.
— Пришли! — радостно возвестил Овод, и Яр нахмурился.
— Это тупик, — сказал он.
— Ошибаешься, — возразил бывший разбойник. — Это выход.
Особым образом он нажал на кирпичи в кладке, и стена, грохотнув, разверзлась.
Свет ослепил, и Яр прикрыл глаза предплечьем.
Зря.
— Вот он! — гаркнул Овод. — Берите его, и Сиятельная каганэ озолотит вас!
Преслава за спиной ахнула. Небольшой замкнутый, залитый солнцем дворик кишел тарханцами, точно нужник навозными мухами. Лезвия секир и ятаганов сияли в золотых лучах. Копья угрожающе топорщились.
— Ожидаемо, — вздохнул Марий. — Экая скукота! Ничего нового.
Овод осклабился.
— Тебе конец, наёмник, — радостно сообщил он. — Я жил мечтой о мести и сегодня наконец увижу, как тебя оскопят, а твою мокрощёлку пустят по кругу!
— Нет. — спокойно возразил Яр и коротким точным ударом вогнал бывшему разбойнику кинжал под ребро. — Не увидишь.
Овод захрипел.
— Я предупреждал. — Яромир вытащил клинок, обтёр лезвие о рукав и кивнул обомлевшей Преславе. — Прорвёмся.
Отступать было некуда: вход в катакомбы снова скрыла стена, и Яр не имел ни малейшего представления, как заставить её разомкнуться. Он встретил кинжалом свистнувший у носа клинок, вывернул запястье и пинком отпихнул противника. Страж отлетел в своих, а меч остался у Ледореза. Им он отразил атаку копьём, разрубив древко, а от размашистого удара секирой попросту уклонился. Отпрыгнул, перекатился и обрушился на тарханцев. Он так увлёкся, что проморгал копейщиков — его чуть не превратили в шашлык на шпажке. Благо, княжна подоспела вовремя. Прыгнула наперерез и увела атаку на себя. Яромир использовал мгновенье с великой пользой — рассадил мечнику плечо, а здоровяка с секирой полоснул по животу. Закрылся скрещенными клинками от новой атаки, крутанулся и вонзил кинжал в бедро нападавшему.
«Спокойно. Главное, спокойно, — повторял он себе. — Никаких голосов. Никаких чудищ. Просто бойня под палящим солнцем. Самая обычная»
— Копьё, — подсказывал Полумесяц. — Меч справа. Опять копьё. Секира. Пригнись! Отлично. Меч слева.
— Их слишком много! — возопила Преслава. — Нам не выстоять!
— Держись! — велел Яр, ныряя под летящее лезвие. Ещё истерик сейчас не хватало.
— А если ты опять станешь… странный? — она перепрыгнула копьё, метившее в ноги, и ударила с разворота наотмашь. Кажется, даже кого-то задела.
— Не стану.
— А если станешь?
Экая пиявица!
— Если попытаюсь сожрать — убей.
Княжну явно проняло. Она так впечатлилась советом, что едва не лишилась головы — Яр чудом выдернул её из-под секиры.
— Обалдела? — рявкнул, едва успевая отбиваться.
— Я не смогу тебя убить, — с обескураживающим простодушием изрекла Преслава. — Нипочём не смогу. Не сумею.
— Тогда кончай ныть и сражайся! — раздалось откуда-то сверху. Да так громко, что тарханцы задрали головы. — Забыла, чему я тебя учила? Взяла меч — бей!
— Синегорка! — воскликнула княжна, а Марий засиял, точно бляха на ремне, и расплылся в улыбке.
Яр хмыкнул. Вот же…
Бой-баба с крепкими икрами стояла на карнизе одной из террас. Смоляная коса, грудь колесом, в глазах бесенята, в руке — широкая кривая сабля. Хороша!
С боевым кличем поляниц Синегорка ловко спрыгнула в самую гущу тарханцев и начала рубиться так, что полетели искры… и головы.
1. Яромир вспоминает события из второй книги — «Хозяин Седых холмов», главы 25–26.
Глава 19
— Сюда! — орала Синегорка. Она увела на себя с полдюжины стражей, и в рядах тарханцев образовалась брешь. — Наверх!
Яр ухватил Преславу за запястье и рванул, куда указала богатырша. Стена там заметно осыпалась, и в каменной кладке виднелись выщерблены. По пути пришлось расквасить пару смуглых рож и сломать одно запястье.
— Лезь! — рявкнул Яр и развернулся отразить атаку: у самого носа, больно царапнув щёку, в стену вонзилось копьё.
— Без тебя не полезу! — упёрлась княжна.
Яромир грязно выматерился. Ну что за сучий потрох!
— Лезь, мать твою за ногу! Быстро!
Преслава подчинилась и принялась карабкаться наверх. Яр грамотно прикрыл её отход, а сам оказался по уши в дерьме: тарханцы набросились скопом.
Ледорез рычал и бился, как ошалелый, но врагов было слишком много. Когда дело запахло жареным, рядом возникла Синегорка. Потная, взъерошенная, с перемазанным чужой кровью лицом, она ловко отразила удар и крикнула:
— Эй, наймит! — В ладони богатырша держала крошечную склянку из тёмного чародейского стекла. — На счёт три. Готов?
Яр кивнул. Что бы там ни было, хуже уже не станет.
— Раз… — Меч Синегорки свистнул, и один из тарханцев повалился на раскалённые полуденным солнцем каменные плиты.
— Два… — Ледорез, перехватив ятаган, впечатал кулак в челюсть напиравшего стража.
— Три!
Синегорка со всей дури шарахнула склянку себе под ноги, и столб едкого серого дыма взвился до небес. Двор затянуло непроглядным туманом.
Не теряя ни минуты, Яромир нащупал ногой опору и, ловко перехватываясь, взобрался на самый верх, где уже поджидала Преслава. Синегорка влезла на стену сразу за ним.
— Я знаю, как выбраться, — сообщила она и уверенно двинулась по зубчатой кромке стены. — За мной!
Богатырша не соврала: не прошло и свечи, как они, прыгая с крыши на крышу, прячась под навесами и сливаясь с тенями в каменных нишах, достигли конюшен. Пробрались туда тихо, как мыши. Стреножили охрану, оседлали коней и благополучно дали дёру.
Яр таки увёл Енкурова воронка. Жеребец оказался с норовом, но до чего хорош! Чистокровный тарханский скакун. Преслава выбрала кобылу затейной масти — цвета заварного крема со сливками. Ледорез всерьёз подозревал, что нарядная лошадка принадлежала Айре. Синегорка предпочла крепко сбитого гнедого иноходца с иссиня-чёрной гривой под стать её собственной косе. Марий обошёлся без выезда.
До заката ехали молча и быстро, почти не давая лошадям роздыха. Лишь когда на небе зажглись первые звёзды, а Шатры остались далеко позади, Ледорез нарушил молчание.
— Откуда у тебя эта дрянь? — спросил коротко.
— Ты про склянку? — уточнила Синегорка и тут же фыркнула. — Святое Небо, ты неисправим.
Яромир глянул с непониманием.
— «О, старая подруга, рад тебя видеть! Ты пришла на помощь в самый горький момент и спасла нас! — выдала богатырша, нарочито понизив голос. — Спасибо тебе!»
«Чего это она?» — нахмурился Ледорез.
— Ошеломлена глубиной твоей безграничной признательности, — пояснил Полумесяц.
Яромир нахмурился ещё сильнее.
— Ну, ты, дубина стоеросовая! — всплеснул руками Марий. — Синегорка тебя выручила, жизнью своей рискуя, а ты… Даже не поблагодарил!
Яр поглядел на друга, а потом на богатыршу. Вот же…
— Спасибо, — сказал он.
— На здоровье, — хмыкнула Синегорка. — Я рада, что подоспела вовремя.
— Как ты нас нашла?
— Побеседовала с работорговцами. Они весьма сговорчивые ребята, особенно когда висят над пропастью вниз башкой.
Ледорез усмехнулся. Вот уж, да! Тем, кто пытался пленить Синегорку, оставалось только посочувствовать. Бедолаги!
— А склянка-то откуда?
Богатырша не сдержала улыбки.
— Он так и сказал, что ты выспросишь.
— Кто?
— Болтливый рыжий засранец ростом с бочонок доброго квасу. Знаешь такого?
Яр кивнул.
— Бахамут Красный. Глава торговой гильдии малого народа.
— Он всучил нам цельную кучу склянок! — рассмеялась Синегорка. — А ещё дал это.
Она подъехала ближе и протянула увядший цветок. Голубые лепестки почти полностью осыпались.
Скрепив сердце, Яр принял дар. Внутри, в самой душе всё кровило и жгло.
Снеженика… Нежная, наивная, проклятая своей силой и навеки запертая вХолмах. Его женщина. Ну… или что-то временами на неё похожее.
Дождись меня. Я возвращаюсь домой. К тебе.
Он сунул цветок за пазуху.
— Надо же… — проговорила Синегорка, внимательно наблюдая за ним. — А ты, оказывается, способен чувствовать.
Яромир промолчал. Подотставшая Преслава разговора не слышала.