Хотя… может, это и не плохо. Плащ можно скинуть в любой момент. Главное, чтобы крысиного яду в пирожки не напихали.
Коварная недоля настигла в предместьях Крутой Горки, близ Малахитовой Излучины, где Белая речка сливается с Закатной в ласковых водах Дивного Озера.
Нет, у Яромира не пал жеребец. Не кончилась еда и не иссякли золотые филины. Случилась неприятность иного рода.
На постоялом дворе, где вынудил остановиться зарядивший с рассвета ливень, он обнаружил собственную физиономию на пожелтевшем, косо пришпандоренном к дорожному столбу обрывке пергамента. Положа руку на́сердце, Яромир никогда бы не догадался, что это именно его физиономия — настолько криво намалевал обличье неведомый ваятель, — но описание не оставляло места сомнениям:
«Злодей-лихолюд. Головник и убивец. Насильник. Тёмный колдун. Росту высокого. В плечах сажень. Волосы соломой. Нос кривой. Глаз синий. Через рожу шрам наискось. Скрывается под личиною стража небесного и носит синий плащ. Ищется мёртвым али живьём. За мёртвого полпуда серебра. За живого — десять филинов золотом».
— Твою же медь… — процедил Яр сквозь зубы и глубже натянул сползший было капюшон.
Полумесяц поймал его взгляд. Похоже, они разом подумали об одном и том же.
— Страж с шинкарни, — выпалили одновременно.
— Надо было его убить. — Яромир потянулся сорвать проклятущий пергамент.
— Не торопись, юноша, — раздалось за спиной, и рука замерла на полпути.
Ледорез порывисто обернулся. За спиной стоял старик-скиталец в длиннополой чёрной робе. Тот самый, который застал Яромира за колкой дров на шинкарне и долго разглядывал. Лица Яр не узнал. Голоса, впрочем, тоже. Но повадка…
Ледорез прищурился.
— Я тебя знаю?
— Быть может, быть может, — скиталец скривил губы в лукавой усмешке. — Я вот тебя — вне всякого сомнения. Ну-ка, посторонись.
Он оттеснил Яромира плечом и, опираясь на посох, приблизился к стене. Уткнулся в пергамент чуть ли не носом (видать, глаза подводили) и поцокал языком.
— Эхе-хе… — протянул он. — Беда. Но не катастрофа!
Старик провёл по пергаменту ладонью… и у Яромира чуть глаза на лоб не полезли: чернильные буквы осыпались, словно труха, а на их месте проступили новые:
«Злодей-лихолюд. Головник и убивец. Насильник. Тёмный колдун. Росту высокого. В плечах сажень. Волосы смолой. Нос прямой. Глаз чёрен. На щеке ожёг…»
И далее по тексту.
Изменилась и намалёванная рожа.
— Ничего себе! — присвистнул Марий. — Первоклассное чародейство!
Ледорез нахмурился.
— Благомысл? — догадка показалась совершенно безумной. Имя ректора школы магиков всплыло в памяти не сразу, но всё-таки всплыло, и Яр был этому рад: он чуял, что прав.
— А ты молодец, мальчик! — улыбнулся старикан. — Всегда говорил, из тебя выйдет толк!
— Ты выглядишь иначе.
— Морок, — Благомысл Светлопамятный, глава чародейского Совета Старейшин и ректор школы Магиков, устало махнул рукой и тяжело вздохнул. — По нынешней жизни без него никуда.
Ледорез согласно кивнул и призадумался. А что, если…
— Зачаруй меня, — потребовал он.
— Зачем? — озадачился старец.
— Меня ищут.
— Ищут, — кивнул Благомысл. — Но уже не тебя. Ты хотел сорвать один пергамент, а я мановением руки изменил все, какие есть. Поверь, это надёжнее: морок на тебе и дня не удержится, слетит, как шелуха — слишком уж ты устойчив к магии.
Яромир осмыслил разъяснение и кивнул.
— Как скажешь, — бросил коротко.
Благомысл хмыкнул.
— Ну, раз всё так благолепно, может, угостишь старика гусиными потрошками? Их приготовляют здесь весьма недурственно!
Не дожидаясь Ярова ответа, чародей поднялся по ступеням крыльца, рванул дверь, звякнув колокольцем, и занырнул в уютный, пропахший жареным луком, полумрак харчевни. Ледорез осмотрелся и проследовал за старым знакомцем. Их ждал серьёзный разговор.
Глава 45
Благомысл уплетал потроха. Ледорез задумчиво глядел на него. Это же надо, вот так встретиться. Экие выверты судьба закидывает. А может, случайная встреча не случайна вовсе?..
— Ты следил за мной, — изрёк Яромир тоном, ровным, как просторы Гиблых Степей.
— Сам-то как думаешь? — хмыкнул старый маг.
Ледорез плеснул себе квасу.
— Я не думаю. Я знаю.
Благомысл улыбнулся.
— Я всегда считал тебя сообразительным юношей с огромным потенциалом, Яромир Ледорез.
Яр набычился и стиснул зубы так, что желваки заходили на челюсти.
— Ну-ну, не надо так распаляться! — проговорил Благомысл. — Я не враг тебе. И никогда таковым не являлся. Но, сам понимаешь, после того шороху, какой ты навёл в школе, мы обязаны были выяснить про тебя всё от и до.
Яромир смерил старика железным взглядом.
— Ну и как? Выяснили?
— Более или менее, — уклончиво ответил Благомысл и снова принялся за потроха.
Яр же, фыркнув, развалился на лавке и скрестил руки на груди. В голову пришла затейная мысль, и ему не терпелось её озвучить.
— Тебе что-то от меня надо, — сказал он, созерцая, как старый маг пережёвывает гусятину.
— Не исключено, — Благомысл, похоже, не думал юлить. И это радовало.
— Говори, — велел Яр.
Старый маг вздохнул, сокрушённо качнув головой.
— Увы, мой юный друг, — молвил он с нарочито скорбным видом. — Когда я ем — я глух и нем!
— Резонно, — хохотнул привалившийся к стене Марий, и маг тут же бросил взгляд в его сторону.
Яр напрягся. Видит? Нет? Кто его, старого жучару, разберёт!
Дородная сердитая подавальщица с немыслимым пучком на голове грубо жвахнула перед Ледорезом его порцию и, брезгливо скривив губы, зыркнула так, что Яр всерьёз озадачился — уж не плюнула ли она в тарелку.
— Ложку дай, — буркнул Яр.
С каменно-надменной рожей баба швырнула на стол деревянный прибор и, презрительно фыркнув, удалилась. Видимо, пошла за пивом, которое они просили с полсвечи назад.
Яромир проводил подавальщицу взглядом и нахмурился. Вот же…
Благомысл жевал неспешно и на редкость сосредоточенно. Трапеза затягивалась, а ждать надоело. Яр хмурился всё сильнее и, скрестив руки на груди, буравил старика тяжёлым взглядом. Наконец Благомысл расправился с потрохами. Крякнул, запил ужин остатками кваса (пива им так и не принесли) и промокнул губы краем льняной утирки.
— Мы идём на север, — заявил он. — В Седые Холмы.
На лице Ледореза не дрогнул ни один мускул. Благомысл поглядел пристально, видимо, ожидая какой-то реакции, но так и не дождался.
— Школу Магиков разгромили, — продолжил он. — Камня на камне не оставили. Бурсаков и наставников — тех, кто не успел убежать — на косых крестах распяли, воронью на потеху. Остальных продолжают искать. Орден Всезрящего Ока не перестанет преследовать нас. Никогда.
Старик сделался мрачнее тучи. Вздохнул тяжело и поймал Яров взгляд.
— Мы — уцелевшие маги — будем просить убежища у Хозяйки, — заявил он. — А ты нам в этом поможешь.
— И как же? — Яр вскинул бровь, как обычно это делал Марий.
Благомысл не стал тянуть вола за яйца. Ответил сразу.
— Путь укажешь, доро́гой оборонишь и перед Хозяйкой за нас похлопочешь. — Взгляд старика сделался холодным и острым, точно лезвие. — Авось, супружнику она не откажет.
Ледорез похолодел. Стиснул зубы и зыркнул так, что умей он колдовать, от старика осталась бы горстка пепла.
Всё-то он прознал, сукин сын!
Перед носом грохнули о столешницу здоровенные пивные кружки.
— А что? Думал, такой загадочный? — Разлюбезная подавальщица уселась на лавку рядом с Благомыслом. — Шила в мешке не утаишь!
Яромир прищурился. Этот её пучок… поджатые губы, и взгляд, как у коршуна…
— Гордея? — с сомнением озвучил он.
Подавальщица фыркнула и закатила глаза.
— Ой-ой-ой, всё пропало! Лохматый баламошка нас всех разоблачил!
Ледорез с трудом сдержал усмешку. От же, стерва! Хорошо, что жива.
— Отыскал то, что в земле?
— Ещё нет.
— Оно и видно! — снова фыркнула Гордея-подавальщица, но наткнулась на укоризненный взгляд бывшего ректора и осеклась.
— Наше предложение весьма пользительно, — изрёк Благомысл, возвращая разговор в нужное русло. — Мы предложим Хозяйке свою верность. Учитывая, что Хотеней задумал сравнять Холмы с землёй, лишняя волшба лишней не будет.
Яромир шумно выдохнул и украдкой переглянулся с Марием. Призрак кивнул.
— У меня есть условие, — сказал Яр.
— Иного мы не ждали, — отозвался старый чародей. — Говори свою цену, мой мальчик.
Яр ополовинил кружку в два глотка, рыгнул и утёрся рукавом. Смерил «просителей» суровым взглядом.
— Я задам вопросы, — выдал он. — Много. И вы ответите на все.
— Сделаю всё, что в моих силах, мой маль… — начал было старик, но Яр перебил.
— На все, я сказал. Без исключения. Или ищите себе другого провожатого.
* * *
— То было время непростых решений… — начал Благомысл, и глаза его сделались мутными, безжизненными. Казалось, сознание старого чародея унеслось в далёкое прошлое, которое давно быльём поросло. — Прежде всего, требовалось сохранить баланс, и мы его сохранили: запечатали Источник силы в Холмах за Рубежным лесом.
— Поэтому туда потянулась вся нечисть, — догадался Ледорез.
Благомысл кивнул.
— Только Источник способен сохранять и подпитывать магию нашего мира, мой мальчик. Только он, и ничто более. Особенно после того, что сотворили наши предки… — старик тяжело вздохнул, и Яромир нахмурился.
Благомысл долго молчал, украдкой переглянулся с Гордеей и наконец заговорил снова:
— Последние… Прекрасные создания, не ведающие смерти и увядания, обладающие невероятной мощью и великим знанием. Тебе известна их история?
— Как и всем, — пожал плечами Яр. — Они пришли из ниоткуда и ушли в никуда. Последние даровали людям волшбу и наплодили ущербных, а потом сгинули.
Благомысл усмехнулся.
— Хе-хе. Всё так… как мы и хотели, чтобы все думали. Эта легенда записана в «Песни Последних» и вбивается в головы молодняку с ранних зим. Но… имеется одна небольшая, но существенная деталь.