— Угу.
— Ты б так никогда не сделал.
— Угу.
— А ты на меня зла не держи, чистый муж. Я тебя помнить буду и любить. А уж как овдовею!.. — Она обняла Яромира за шею и звонко чмокнула в щёку. — Дитёв наплодим видимо-невидимо!
Марий прыснул.
— Ступай, Виива, — велел девчушке старый Ваалто. — Споймай для гостей белорыбицу. Никто окромя не сдюжит.
— Конечно, не сдюжит! Я — дочь повитухи. Всё знаю. Всё умею! Я и споймаю, и закопчу, и к столу подам как положено! — не без гордости заявила девчонка и стрелой выскочила из юрты.
Ваалто проводил её долгим взглядом.
— Она станет молодому йаарлу хорошей женой, — сказал наконец. — И принесёт нашему народу чистых детей и спокойные годы.
— За спокойные годы. — Яр отсалютовал пиалой.
— За них. — Подхватил старейшина страхолюдов.
Они выпили.
— Ты велик душой, коли решился сохранить жизнь Хасанайоно, — заметил Ваалто и бросил взгляд в дальний угол, где в полумраке сидел, покачиваясь из стороны в сторону, Хотеней.
В руках Пресветлый князь сжимал серебряное зеркальце и бормотал: «Я прекрасен! Прекрасен! Мил, румян и ладен телом! Нет никого прекраснее на целом свете!». Он повторял это снова, и снова, и снова. То тише, то громче, то нараспев.
— Бедняга… — вздохнул Марий.
Яр фыркнул.
«Этот „бедняга“ чуть не сравнял Холмы с землёй», — мысленно напомнил товарищу, а вслух сказал:
— Я не воюю с юродивыми.
Ваалто кивнул с пониманием.
— Спасибо, что вернул его нам. Его место в общине. Больше он её никогда не покинет.
— Очень надеюсь.
— Моё тебе слово.
Ваалто допил свой кисель.
— Куда отправишься теперь? — спросил и крякнул, удобнее устраиваясь на подушках. Нелёгкое это дело, когда всё тело перекручено проклятьем. — В Златобор?
— Нет.
Услыхав ответ, Ваалто вскинул кустистые брови.
— Но кто же будет княжить?
Яр мысленно усмехнулся. Ну и ну. Как быстро разлетаются вести! Наверное, уж и в Тарханском Каганате проведали, что он — законный князь Перелесья.
— Править будет вече, — сообщил Яромир. — И князей призывать, коль возникнет нужда.
— А ежели рассорятся, где им правды искать?
— В законе.
— И где его взять?
— Мудрейший из моих вассалов уже подготовил свод. Он и станет заветом.
— А если нечисть нападёт? — не унимался старейшина.
— Не нападёт, — успокоил Яр. — Уж об этом я позабочусь.
— И совоглазы не нападут? И псеглавцы? И рыболюды?
— Ваалто… — Яромир чуть подался вперёд. — У меня дракон.
— Гляжу, ты всё продумал. — Старик откинулся на подушки.
Ледорез пожал плечами. Он видел, что Ваалто задал ещё не все вопросы — слишком уж сильно старик морщил лоб.
— Спрашивай, — обречённо вздохнул Яр. — Не томи.
— В Перелесье соберут вече, примут от твоего мудреца справедливые законы, начнут жить в мире и благости… — проговорил старик. — А что будешь делать ты?
Яр криво усмехнулся. На этот вопрос ответ имелся вполне однозначный.
— Отдыхать, — сказал он и прикончил кисель одним махом.
Ваалто понимающе кивнул.
— Хочешь вяленой трески под пиво? — предложил без лишних церемоний.
— Не откажусь.
* * *
Вшестером они стояли на краю могилы и наблюдали, как мастерски Лютень орудует лопатой.
Яромир гасил в себе растущую тревогу. Снеженика крепко держала его за руку. Марий нервно теребил лунницу. Бахамут курил трубку, пуская дым кольцами. Когтеслав напряжённо урчал, а Синегорка кидала на исполинского бахаря короткие оторопелые взгляды. Кот, впрочем, тоже на неё поглядывал. Искоса.
Яр вызнал, как богатырша уцелела. На разговор ушла целая ночь от заката до рассвета, а ещё два бочонка отборного вина из личных запасов Бахамута Красного.
Когда исполинская рыбина раскусила корабль надвое, отчаянная воительница свалилась в пучину, но уцепилась за обломок, который отнесло к берегам Лисьего Острова. Там она провела почти месяц. А как оправилась, сговорилась с местными купцами. За пустяковую услугу — охранить торговую ладью от ушкуйников — они взяли её на борт и даже предоставили койку. Так добралась Синегорка до Хладных земель и отправилась искать его, Яромира. Очень скоро состоялось её знакомство с Орденом Всезрящего Ока — Синегорку обвинили в колдовстве, отступничестве от женской природы и ещё невесть в каких грехах. Сбирались даже распять на кресте, как других «ведьм-отступниц». Разумеется, любви к Хотенею это не прибавило. Разделавшись с небесными стражами, Синегорка без промедления наведалась в стан поляниц, где собрала два боевых отряда. Весьма предусмотрительно в условиях войны.
Яр был несказанно рад, что она уцелела.
Бахамута Красного Синегорка уже знала, с Лютенем и Снеженикой они на редкость быстро нашли общий язык (Снеженика даже связала ей тельник с тремя рукавами), но Когтеслав свет Долгоусович вызывал у богатырши душевный трепет. Яромир искренне надеялся, что это пройдёт.
— Готово, Хозяин! — крикнул Лютень и ловко выпрыгнул из ямы. — Принимай работу.
Яромир подошёл ближе и глянул вниз.
Пожелтевшие кости. Истлевшая одежда.
«Теперь мы кровные братья!»
Марий, Марий… Как же больно… Чёрт, как же больно!
Ледорез проглотил подкативший к горлу ком и сморгнул, когда защипало в глазах. Снеженика крепче сжала его ладонь. Это придало силы и твёрдости.
На останках, чуть припорошенная землёй и прахом, поблёскивала цацка. Покрытая замысловатой вязью узоров лунница на длинной серебряной цепочке.
— Это оно? — Вопросил Бахамут, выпустив сизое дымное колечко. — То самое?
— Да, — хрипло выдавил Яр и повернулся к Марию. Точнее — к призраку Мария. А ещё точнее… к части своей души, сохранившей облик и повадку почившего друга. — Что будет, когда я её возьму?
— Ты вернёшь себе память, — откликнулся Полумесяц. — И все задатки, что были утрачены.
— А ты?
— А я исчезну.
Яромир нахмурился.
— Надолго?
— Навсегда.
Ледорез сморщил лоб. Посмотрел на останки. На стоящего рядом Мария. На Снеженику. Скользнул взглядом по бесконечным рядам могильных камней Гильдейского кладбища и покосился на солнце, что стремительно катилось к закату, окрашивая горизонт в немыслимые оттенки красного: от нежно-малинового до глубокого кровяного багрянца.
День угасал. Пришло время решать.
И он принял решение.
— Лютень, — окликнул Яр. — Закапывай.
— Легко! — Полуволк поплевал на ладони и снова взялся за лопату.
— Таки то есть как, «закапывай»⁈ — взвился Бахамут. — Мы сюда пять дней добирались! По болоту! По самому вонючему болоту из всех таки возможных! Я жрал чеснок чтобы отбить эту вонь, а она пропитала меня насквозь! Понюхайте! — Он оттопырил лацканы сюртука. — Понюхайте, Когтеслав свет Долгоусович! Я воняю! А он — «закапывай»! Ну кто так делает? Кто так делает⁈ Невежа!!!
Яромир пропустил упрёки мимо ушей и притянул к себе Снеженику. Она прильнула к нему. Такая тёплая. Родная. Любимая.
— Куда теперь? — спросила, уютно устроившись в его объятиях.
— Домой, — ответил Яр, ощущая, как счастье наполняет его до самых глубин души.
КОНЕЦ
Март 2024 — март 2025