Айна согласилась и в ту же секунду «отправилась» к своим бумажкам. А я смотрела на неё – свою подругу, которой становится всё тяжелее и тяжелее. Думаю, поэтому я и не могла к ней прийти. Видеть, что она мучается и при этом не хочет мне ничего говорить. Это не обидно, это… неправильно.
Город – хмурый, занятой,
Посреди толпы бегущей
Образ девушки простой
Промелькнул в спешившей гуще.
Шаг за шагом, между тех,
Кто несётся без оглядки.
Шуб желанных мёртвый мех —
С ним она играет в прятки.
В грубый камень те глядят,
Пряча взгляд от всех на свете.
Асфальтированный яд
Принимая в сером цвете.
А она – идёт пешком,
Наслаждаясь солнцем светлым.
Даже дождь ей нипочём —
Тает мгла под тёплым ветром.
Станет мир вокруг живым,
И пускай толпу прохожих
В никуда уносит дым,
Что исчезнет вскоре тоже!
Путь её совсем другой,
Цель – не средство для обмана.
Каждый час и день такой,
Жизнь – без боли и изъяна.
Мы её походки стук
Иногда порою слышим,
Но, увы, для всех вокруг
Незаметен образ свыше.
И вот так идёт одна,
Будто нет её на свете.
Только здесь всегда она,
Нет лишь нас – прохожих этих.
Последнее слово Айна произнесла с лёгким хрипом. Едва закашляла, но сумела сдержаться, чтобы не показывать мне своего состояния.
– Очень красиво. Когда ты пишешь про себя, получается просто… невероятно!
– Спасибо, – улыбнулась она. Впервые искренне и несдержанно. – Только это не про меня.
– А про кого же тогда?
– Про тебя, – сказала она, словно просветлев лицом на одно короткое мгновение.
– Хех, спасибо, конечно, за высокую оценку моих морально-этических принципов, но я бы отнесла себя, скорее, к безликим прохожим, чем к чему-то возвышенному и великому.
Рассмеявшись над моими словесными переплетениями, подруга убрала листы со стихами обратно в папку и сказала:
– Вот в том-то и дело, Шейна. Если человек считает себя правильным и совершенным, возвышает над другими, то на деле обычно таковым не оказывается. Лишь демонстрирует свой эгоизм. По-настоящему мудрые и светлые люди никогда не кичатся своими достоинствами.
– Это если бы они у меня были. А так только умение идти наперекор снежным буранам да реализм в крови. Ну, и сны дурацкие, сводящие с ума почти каждую ночь.
– Кстати о них, – задумчиво произнесла Айна. – Расскажешь, что тебе ещё снилось?
Рассказать? Конечно рассказать! Кроме неё я ни с кем не могла поделиться своими ночными «приключениями», так что теперь… В общем, за следующие двадцать минут я выложила подруге краткое содержание всех событий 8107-ого года, вплоть до старикашки и Кайла Хиггса, стоявших прямо в экране телевизора.
– Ничего себе… – медленно, даже немного заворожённо произнесла она. – Слушай-ка… Скажи мне ещё раз, какая это была дата?
– Ух, хороший вопрос! Насколько я помню… кажется, конец апреля. Число тридцатое или тридцать первое.
– В апреле тридцать дней, – плюсом к улыбке подмигнула мне подружка, уже направляясь куда в глубины своей богатой на сюрпризы квартиры.
Пришлось пойти за ней – любопытство подогревало не хуже недавно выпитого чая. В гостиной Айна открыла громоздкий антикварный шкаф, вытряхнув из него несколько красивых и жутко дорогущих шуб, и полезла в какие-то коробки, коих там оказалось превеликое множество.
– Ты бы поаккуратнее с одеждой. Всё-таки норковые шубы нынче подорожали.
– Это нерпа. Ничего страшного, они уже старые, – подала голос моя подруга, буквально нырнув в свой большущий и, как оказалось, весьма вместительный шкаф. Почти как профессиональный дайвер. – Я думаю, это где-то здесь… Вот!
Наконец она вылезла из темноты, вытащив на божий свет ветхую картонную коробку.
– Вот. Здесь всё, что у меня есть, – чихнув в клубах пыли, Айна положила свою ношу на ковёр (хорошо, что не на шубы!) и приступила к «выгрузке содержимого».
Потёртые книжки, какие-то документы и фотоальбом тысячелетней давности – никогда не думала, что и у моей подруги была страсть к собирательству всякого барахла!..
– И что мы ищем? – присев рядом, спросила я, для компании даже пролистав одну из пожелтевших газетёнок.
– Всё, что касается предпосылок и первых дней Полярной войны… Помнишь, как я делала доклад по истории в девятом классе?
– Это тот, на который я приносила тебе дедушкины медали?
– Да. Так вот: тут всё, что я тогда смогла найти.
– Ну, если вспомнить бесконечный восторг и трепет нашей исторички, не удивлюсь, что мы найдём здесь абсолютно ВСЁ.
Но Айна меня уже не слышала, снова отстранившись от происходящего и увлёкшись перебиранием покрытых полувековыми сединами мемуаров.
Однако вскоре я поняла, что это дело бессмысленное. Ничего по поводу смерти мэра Монгиса, кроме даты смерти и краткого абзаца на одной из страниц учебника «Для средней школы», не было. Но подруга не собиралась отчаиваться.
– Я точно помню, что читала об этом событии. Там же, откуда узнала про Кайла Хиггса. Только ума не приложу, где именно. Память последнее время подводит…
– Не напрягайся ты так! Я не очень-то то и не верю, что иллюзии из моих снов – чистейшая правда. Тем более что психологи мне диагноз пока ещё не ставили.
Ноль внимания на шутку. Подруга лишь махнула рукой, усиленно рыская среди своих эксклюзивных вещей и одновременно – в «базе данных» собственной головы.
– Точно помню, что это было в книжке. Но в какой? Даже не представляю. Блин… – впервые в жизни выругалась Айна и тут же воскликнула. – Нашла!
Из-под кипы бумаг с самого низа она достала небольшую книжонку, в выцветшей обложке, с ободранными краями, и показала мне.
«Южная Иллиосия. Конец 81-ого – начало 82-ого века». Надо же – точно не стандартный школьный учебник…
– Это я читала в разделе «Трагедия Полярной войны», сейчас…
– Хех, за подобную книжку в начале века нас бы с тобой расстреляли без суда и следствия.
– В Сур-Гане скорее расстреляют за поцелуй до восемнадцати, чем за такое, – Айна сосредоточенно перелистала с несколько десятков жёлтых, едва не рассыпающихся от касаний страниц, пока наконец не нашла искомое.
Радости не было предела!
– Вот! Вот оно! Слушай:
«Предпосылки к развязыванию войны возникали на протяжении всего последнего десятилетия восемьдесят первого века, заставляя две страны усиленно готовиться к конфликту. Гонка вооружений вызвала милитаризацию общества, что, в свою очередь, лишь обострило отношения между государствами. Поводом же стало убийство мэра столицы Ю. Иллиосии – Эрика Барнерса (8056–8107 гг.), в котором оказались замешаны спецслужбы из Агелидинга. 30 апреля 8107-ого года, в день похорон, лидер страны пообещал лично проследить за расследованием причин гибели – и сдержал своё слово. Виновники были найдены, и первый день грядущей неминуемой войны не заставил себя долго ждать. Майор Кайл Хиггс – лучший из лучших – ставший свидетелем предательств и мятежей, выступил на Пленуме Правительства, 25-ого мая, где призвал собравшихся, весь народ своей родной страны подняться против врага и разгромить его всеми силами и средствами. Военная операция «Морион» началась спустя четыре часа».
Обалдеть… Неужели это правда? То, что я видела там, в «прошлом», – реальность! Только откуда? Откуда, чёрт возьми, приходят эти видения??? И зачем?..
– Что там дальше? – сгорая от нетерпения, спросила я у подруги.
Однако она не ответила мне – только прикрыла книжку и притихла возле своей полупустой коробки.
– Айна, ты слышишь?
– А… да, слышу. Сейчас.
Подруга мотнула головой и, поникнув, чуть не завалилась прямо на книжки. Я успела её удержать – слава богу! Но она уже была без сознания.
– Айна! Айна! Приди в себя! Слышишь! Очнись… – последним словом я смогла до неё докричаться, и, бледная от усталости, лежащая у меня на руках подруга очнулась.
– Всё хорошо, – тихо произнося слова, прошептала она. – Не беспокойся.
Не беспокойся… Легко же людям такое говорить! Да я за эти полминуты перепугалась на всю оставшуюся жизнь!
Поднявшись на ноги, Айна присела на краешек дивана и, стараясь не показать ни единой эмоции, добавила:
– Если хочешь, я могу дать тебе эту книжку. Подарить. Судя по всему, тебе она гораздо нужнее, чем мне.
– Спасибо, – медленно отходя от случившегося, я присела рядом с ней и после недолгих колебаний взяла за руку. Как обычно и делала в таких случаях последние восемь лет. – Я испугалась за тебя.
– Выброси из головы. Со мной такое по два раза в сутки происходит. Как видишь, не так уж и страшно.
Но что-то мне подсказывало, что она так не считает. Айна сидела рядом, даже улыбалась, но я всем своим нутром чувствовала, как она напряжена. Тяжесть её переживаний, груз проблем. Бремя, которое она не заслуживает.
– И всё-таки тебе надо быть осторожнее. Ты ведь сегодня дома одна? А вдруг с тобой, не дай бог, что-то случится?
– Всё в порядке! – повысив голос, выпрямилась подруга и буквально сразу же успокоилась. Заставила себя успокоить. – Правда. Не думай об этом. Лучше займись книжкой.
– А что мне с ней делать? Прочитать прочитаю, а дальше… В ней даже нет картинок…
Айна аккуратно вытянула руку из моих ладоней, чуть дрожа, спустилась на ковёр и взялась за лежавшие посреди гостиной вещи – убирать их на законные места.
– Ты всегда можешь поискать информацию в библиотеке. Или архиве. Или музее. У них её много – именно там я нашла большую часть этих томов. Надеюсь… ты вскоре отыщешь в них что-нибудь полезное.