Лори фыркнула, но согласилась. Молча. Отвернулась и ушла своей дорогой; как раз в тот момент, когда я надел дублёнку и пошёл в машину. Да уж… вряд ли попытка наладить с ней близкие отношения была хорошей идеей. Сколько мы встречались, месяц? По-моему, даже четырёх недель не протянули. А теперь вот ходи и наблюдай её задумчивый взгляд на каждом углу! Любовь – зло.
А вот машины – счастье! Как только я вернулся в свою привычную среду обитания, завёл красотку «Кор-рау» и включил печку, настроение стремительно поползло вверх. Осталось лишь узнать, что стало с Шейной, и при возможности помочь несносной девчонке…
Итак: не люблю долгих размышлений и мысленных диалогов. Первым делом стоило обозначить место, откуда начать поиски. «Восточная улица» – именно так она говорила. «Возле спортивного комплекса и Лунной башни». Это на юге. Что ещё? «Частный сектор. Таксофон». Так, поиски заметно сужаются: повезло, что я бывал в тех местах уже раза два и представляю, где именно она могла стоять.
Машина тронулась с места, я выехал на проезжую часть и совсем скоро направился вдоль по улице Георгия Скотта, прямо к месту происшествия. Сложность состояла в том, что сумерки почти накрыли город, да ещё и метель усложняла поиск; в такую погоду даже волки не выходят из своих убежищ. Одни полицейские. Неужели мы хуже волков?
Купол Вильяма объезжать пришлось долго: снегопад создал заторы, а коммунальные службы с ними, как обычно, не справлялись. В такие минуты спасали лишь самообладание, выдержка и «Ангелы Кроноса» в магнитоле. Хех! А в Южной Иллиосии ещё жалуются на погоду. Да если б там были такие зимы, мы бы уже давно переселились в пустыню Погибель, чтобы отогреться. Теперь я понимаю Мессию.
Наконец впереди показалась Восточная улица. Какое счастье, что она была почти пуста: ремонтники закрыли северную часть, а по южной ограничили движение из-за сегодняшних соревнований. Да и люди все сейчас ждали выступление «Ангелов» на арене Лунной – тротуары тоже заметно опустели. На таком свободном участке мне наконец-то удалось как следует разогнаться. Эх, как бы хотелось так же бросить всё и отправиться развлекаться под хороший рок! Нет же: несёшься незнамо куда, выручаешь незнамо кого, а в ответ – брызги в лицо из перцового баллончика. До сих пор глаза режет, когда что-то читаю!
Ура, свершилось: грунтовая дорога, уже порядком припорошённая снегом, вывела меня на перекрёсток с красным таксофоном. Как ни хотелось покидать тёплый салон, я это сделал. Вышел, огляделся, на всякий случай держась наготове, подошёл к телефону и сразу заметил трубку, безвольно болтавшуюся на сильном ветру. Значит, всё верно – она тут была. И либо сбежала, не успев договорить, либо её в самом деле кто-то похитил.
Вот так задача! Найти восемнадцатилетнюю девушку в огромном городе, когда каждую неделю пропадает человек десять-двадцать, да ещё в такой глухомани, практически невозможно!
Я вернулся в «Кор-рау», на всякий пожарный покружил по району в течение пяти минут и отправился на Восточную улицу. Первой мыслью было наведаться к Шейне домой – вдруг она благополучно вернулась, а я буду бесцельно шататься по Агелидингу до глубокой ночи. Оценив здравость своих мыслей, я так и сделал, ещё раз пожалев, что живу не в научно-фантастическом сериале: там у всех поголовно есть портативные рации или коммуникаторы, и связаться с человеком в любое время проще простого. Жаль, у нас таких пока не придумали…
Новую квартиру мисс Андерсен я нашёл быстро, так как ещё на прошлой неделе вычислил адрес через свои источники. Не то чтобы я не верил девушке, но её постоянные шатания там, где не надо, заставили меня действовать чётко и тайно. С самой первой встречи она казалась мне странной. Будто в ней было что-то необычное, хорошо сокрытое от глаз окружающих. Верить в мистику и фэнтези в моём двадцатипятилетнем возрасте уже не так круто, но зато сейчас это играло на руку: быстро действуя, я вошёл в подъезд и уже было собрался позвонить в дверь, когда заметил, что она не заперта.
А вот это уже действительно серьёзно. Достав оружие, я медленно вошёл внутрь, монотонно обходя все комнаты и коридоры незнакомого жилища. Пусто – ни Шейны, ни кого бы то ни было ещё. Однако опыт ясно говорил о том, что дом кто-то обыскивал. Приоткрытые шкафы, вещи, лежащие не слишком аккуратно, ковёр, смятый впопыхах – и ещё много всякой всячины, недоступной вниманию простого обывателя. И пускай я не герой «Ночного проспекта», но такие вещи замечаю на раз.
Однако же пользы в этом не было – полезных зацепок обнаружить не удалось. Я присел на диван, бросив взор на компьютер, стоявший у окна (а неплохо девочка устроилась, если заимела такую штуку!), и задумался. Установки, вбитые мне в голову ещё в полиции Монгиса, твердили, чтобы я доложил обо всём в участке. Предупредил своих коллег и Ричарда Беннета, а не действовал самостоятельно, наобум. Но то были лишь установки. Нутро подсказывало, что я должен взяться за это сам. Именно сейчас, потому что времени почти нет. «Так быстрее, так надёжнее», – шептал внутренний голос. И вскоре он победил здравый смысл. В конце концов, я ведь мечтал стать полицейским ещё со школы! Спасать людей, наказывать преступников, а не ворошить бумаги, изредка конвоируя гопников!
Дядя бы точно не одобрил моё решение: считая себя лучшим полицейским чуть ли не в истории, он всегда действовал по законам и установленному порядку. Что ж, а я тогда буду действовать по совести.
Первым делом я ещё раз прокрутил в голове наш с Шейной диалог. Она говорила о том, где находится. Что за ней гонятся. Задыхалась – значит, бежала откуда-то. Так. Их было трое – это она добавила в конце. И что-то ещё… Я прошёлся по комнате, взглянув на её компьютер, рассмотрел вещи, лежавшие в шкафу, и – эврика – вспомнил! Она сказала, что знает одного из них! Ага, тогда это не просто нападение на улице. Кто-то искал именно её. Да, поэтому-то и перерыли квартиру – им что-то было нужно, но они это не нашли и взялись за хозяйку. Тогда всё сходится.
Так-то всё верно, но теперь возникал другой вопрос: кто это мог быть? Я знал обо всех, с кем общается эта девчонка (только если бы получил такое задание по работе); однако догадывался, с кого стоит начать. И первым делом решил навестить семью одной интересной особы, с которой в прошлом году столкнулся в картинной галерее.
Оставить квартиру вскрытой мне не позволил гражданский долг, и перед выходом я всё-таки позвонил коллегам, представившись соседом и сообщив им о взломе. Наконец, получив более-менее явное представление о том, что делать дальше, я поехал к городской набережной. «Ангелы» в который раз пели своё «Свинцовое облако», дворники едва справлялись с пургой, неожиданно обрушившейся на город, а я, что ещё неожиданней, начал волей-неволей вспоминать свой дом. Интересно, поддержал бы меня дядя в таком своенравном поведении? Не думаю – скорее наоборот. С шести лет вбивая в мою голову правила послушания и ответственности, он никогда не изменял своим принципам. Хотел сделать меня хорошим полицейским… И ведь сделал в итоге, хотя его заслуги в этом и не было: желание стать тем, кто я есть, было исключительно добровольным.
К чёрту дядю. Сейчас он далеко и, вполне возможно, даже забыл о моём существовании. Сбагрил на практику по обмену опытом и даже глазом не моргнул, когда узнал, что местом работы станет Северная Иллиосия.
А вот и дом Чаттерджи. К слову, я их адрес тоже разузнал самостоятельно, пару месяцев назад – на всякий случай. Оставалось надеяться, что это поможет хотя бы отчасти.
– Добрый день. Вы к кому? – двери открыла милая женщина, лет тридцати пяти, явной сур-ганской внешности.
– Я хотел бы увидеть Айну Чаттерджи. Поговорить с ней насчёт её подруги.
– Айны сейчас нет дома, – сказала дама, незаметно опустив свой взгляд и нахмурившись. – Она в больнице.
– Жаль, – констатировал я, но тут же зацепился за очередную «соломинку». – Извините, я не представился. Детектив Дейв Флемминг, практикант убойного отдела. Можно задать пару вопросов?
Я показал ей удостоверение, заверив, что не случилось ничего страшного, и прошёл в дом. Кроме неё там находился ещё один человек. Мужчина, скорее всего, муж – Филипп Чаттерджи. При этом с чистой иллиосской внешностью. Странно. Заинтересовавшись незваным гостем, он пригласил меня в гостиную; быстро расставшись со своей дублёнкой, вскоре я уже сидел на широком диване этого богатого дома.
Весьма богатого: столько редких сувениров, статуэток, дорогих тканей и прочего антиквариата я видел лишь раз! И то тогда мы всё это конфисковали, а хозяев посадили лет этак на восемь.
– Это как-то касается Айны? – спросил он, пока Ингрид Чаттерджи отправилась на кухню.
– Скорее всего, нет. Но она могла бы помочь мне получить необходимую информацию. Когда она возвращается?
– Через два дня, – на полушёпоте произнёс он, тут же осёкся (я это сразу приметил) и, выпрямив спину, добавил. – Но я могу ответить за неё, если что-то знаю.
Вкратце я ввёл мужчину в курс дела, изменив лишь факт «похищения» на обычную «пропажу». Дескать, сбежала молодая девушка, семья её ищет. И всё в этом духе.
– Да… Тут точно может помочь только Айна. Мы с Ингрид почти не общались с её подругой.
– Понятно, – предельно деликатно сказал я и сменил тактику. – А есть ли у них какие-то общие знакомые? Ребята, например, с которыми они дружат?
– Вот этого точно не было. Дочка почти всё свободное время сидит дома, и мы знаем, когда она его покидает. У Шейны, насколько я знаю… тоже таких нет. Не припоминаю, чтобы она гуляла в компании – в этом она даже подавала нашей дочери хороший пример.
Я задал мистеру Чаттерджи ещё вопрос, расспросив о местах, где девушки могли бывать вместе, тем самым искусственно сузив для него круг поиска (узнал об этом методе два года назад). Вначале он вспомнил о художественном музее, институте и школе, потом задумался, проведя ладонью по подлокотнику, и наконец-таки выдал нечто всерьёз полезное!
– У них есть общий знакомый. Николас. Да, Николас Эндрюс. Подрабатывает у меня в магазине, помогает с поставками. А так числится в городском зоопарке – там он следит за террариумом.