— Не все такие.
— Все, — не согласилась она, — просто кому-то повезло больше, и эта программа не активируется. Можно за всю жизнь ни разу не оказаться в ситуации, когда тебе это пригодится. Считать себя добропорядочным, законопослушным… Пока не наступит какой-то момент, когда нужно защитить себя, свой дом. Или пьяная драка. Вот эти случаи с поножовщиной между друзьями — это же чисто два самца, у которых алкоголь отключает социальные тормоза. Но женщины…
— Вы, конечно, совсем другие, — блеснув глазами, поддел Игорь, — вы добрые, любящие и совсем не агрессивные.
— Напротив. Женщины способны на самую большую и продуманную жестокость. Именно потому, что их ведёт не природная агрессия, а холодный расчёт.
Ей было достаточно нанять киллера. Более того, она пыталась. Если бы Инга знала, что именно было предметом конфликта между Ларисой и её любовником! Если бы она знала про чувства Алины к Игорю, она бы не ставила Алину на заказ. Не удалила бы из файла «лишнюю» информацию о человеке, который затем и убил Ларису. У истории с гранатой вдруг появился новый подтекст.
Игорь поставил кофе и непонимающе посмотрел на Алину. Она продолжила, глядя прямо перед собой:
— Женщину природа создала, чтобы давать жизнь, это биологическая функция. На кого-то она влияет сильнее, на кого-то слабее, но базово присутствует у всех. Мы не хотим лишать жизни другое существо, нет у нас этой природной агрессии. Конечно, если это не самозащита, инстинкт самосохранения у всех работает одинаково. Но если женщину доводят до точки, когда не остаётся другого пути, она не действует импульсивно. Она начинает планировать. Как в истории об алкаше, которого жена придушила собственными руками, пока тот спал.
— Но это случается у каких-то маргиналов. За гранью выживания.
— Но бывают и вполне благополучные, даже очень обеспеченные дамочки. Или вот, когда женщина, чтобы отомстить одному своему мужчине, зовёт на помощь другого, манипулирует им, требует доказать свою любовь, — Алина нервно усмехнулась. — Вот он, расчёт и знание мужской природы! А тот в приступе ревности отказывает. И женщина, которая, может, никогда в жизни не причинила никому вреда, превращается в убийцу. Потому что понимает, что всё придётся делать самой. И как же они бывают изобретательны!
Игорь молчал и внимательно слушал.
— Женщины ещё всегда выбирают самые жестокие способы. Типично женский метод — отравить, насыпать стеклянной крошки в еду, облить кислотой. — Алина помедлила и прикрыла глаза. — Потому что это всегда план. Чёткое, продуманное и осознанное действие. С полным пониманием его жестокости. И уверенностью в успехе.
— Такое чувство, будто ты про кого-то конкретного рассказываешь. — Игорь отхлебнул остывшего кофе, поморщился и вернул стаканчик на стол.
— Просто случай из детства, — отмахнулась Алина. — Я же приезжая, а в регионах о таких историях не по НТВ узнают, а от знакомых и участников.
— К чему ты это?
— Я искренне думаю, что на настоящее, эталонное злодейство, способна только женщина. Мужчина совершает зло по своей природе, а женщина идёт против неё. На это требуется немалая сила воли. — Алина грустно улыбнулась. — Короче, не доводите женщину до ситуации, когда ей приходится переступить черту.
— Мне до сих пор удавалось, — удивлённо моргнул Игорь.
— Речь не о тебе. Так, историей твоей мамы навеяло, а дальше посыпались воспоминания, — извиняющимся тоном сказала Алина. — Хотя я уверена, она хороший, любящий человек, раз воспитала такого же сына.
— Прекрасный человек, — подчеркнул Игорь.
— Ей сейчас наверняка плохо. А я понимаю, насколько. Была в похожей ситуации, без детей, конечно…
— Ох уж эти истории о бывших, — перебил Игорь с досадой. — Один придурок обидел — и теперь вы по нему судите остальных. А о том, что люди разные, ты не думала?
Алина закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Люди, конечно, разные, в этом Игорь был прав. Но по работе ей чаще приходилось общаться с кончеными.
— Очень хочу в это верить. Хочу, чтобы хороших людей вокруг меня стало больше.
— Я уже здесь, эй, — Игорь помахал перед её лицом ладонью, и Алина вздрогнула.
Она вынырнула из мрачных мыслей и сделала усилие, чтобы улыбнуться.
— Ты прав, что-то меня понесло в грустные темы.
— Можем пройтись, а то здесь шумно. — Игорь поморщился от особенно пронзительного вопля трёхлетки, пробежавшего мимо.
— А где Джесси? — вдруг заозиралась Алина.
— Где-то тут бегает, — Игорь тоже закрутил головой. — Последний раз вроде вон там была. Или нет…
Они поднялись, спешно отряхивая крошки от недоеденного торта, и быстро покинули веранду. На улице уже темнело. Увлёкшись разговором, они упустили собаку из виду и сейчас беспомощно оглядывались по сторонам, отойдя от кофейни.
— Надеюсь, она недалеко убежала. Дже-е-есси! — крикнула Алина, заставив шарахнуться какого-то подростка с корги на поводке.
— Джесс, ко мне! — без надежды на успех поддержал её Игорь. — Вот неугомонная псина…
— Она могла убежать в какое-то знакомое место? Где вы любили гулять? — попыталась порассуждать Алина.
— Ну, вон там собачья площадка, — Игорь указал направление рукой, — но Джесси на ней никогда не нравилось, поэтому мы уходили в лес поглубже.
— Значит, пошли в лес, — резюмировала Алина.
Они быстро зашагали по знакомой тропинке, но пушистый белый хвост никак не показывался и на выкрики никто не бежал. Алина с тоской подумала, что если не найдёт собаку сейчас, то завтра, может, уже будет поздно. Вот заберут её в браслетах из дома, «до выяснения», как сказала Инга, и Джесси останется на улице, голодная и испуганная.
Среди деревьев показалась человеческая фигура, Алина догнала её почти бегом, оставив Игоря вглядываться в лесной пейзаж.
— Простите… — тронула она за плечо знакомого дедка.
— О, Диночка! — тот обернулся и расплылся в добродушной улыбке. — Сегодня не бегаешь?
— Эм, нет. — Она вспомнила своё падение, их короткое знакомство и невольно потёрла зажившую голень. — В смысле, бегаю, но ищу собаку. У нас хаски потерялась. Вы не видели?
— Хаски? Это что за… а, вспомнил, лайка, что ли?
— Ну, серая, похожа на волка.
— Бегала тут такая, — дед поводил взглядом по ближайшим кустам и припомнил: — с полчаса назад. Я ещё подумал, что потерялась, но в руки не далась. Как припустила!
— А куда? — подоспел Игорь.
— Да бог её знает, молодой человек, носилась кругами, а потом пропала, — развёл руками Дмитрий Петрович и хитро подмигнул Алине: — Кавалер твой, что ли?
— Она могла к тебе на старую квартиру рвануть? — Алина проигнорировала вопрос и обернулась к Игорю.
— Эта дурында может всё что угодно. Только там уже другие люди живут, наверное.
— А отсюда далеко?
— Если напрямую, не очень. — Игорь махнул рукой в сторону узкой утоптанной тропинки.
Алина снова обратилась к Дмитрию Петровичу.
— Если она вдруг появится, попробуйте приманить, пожалуйста. Собак не боитесь?
— Не боюсь, — дед замотал головой, для убедительности махнув ещё и палкой. — У меня немец жил, лютая тварь.
— Ну вот и отлично. Можно я ваш номер запишу?
Алина торопливо вбила в телефон цифры, быстро поблагодарила и углубилась в чащу. Игорь едва за ней поспевал, но Алина пёрла через заросли, как танк, не забывая иногда останавливаться и звать Джесси.
— Можно объявления расклеить в парке, кто-нибудь да видел, здесь собачников много гуляет, — на ходу придумывал Игорь.
— Если не найдём, так и сделаем, — коротко ответила Алина, споткнулась на ровном месте и машинально оперлась на его руку.
— Ты уже устала, — вдруг понял Игорь.
— Устала, — Алина остановилась, — но не могу же я просто так уйти домой.
— Ир, здесь обычный парк, большой, конечно, но не гигантский, — заговорил Игорь. — Джесс найдётся. Может, кто-то её уже нашёл. Собака с ошейником, явно домашняя.
— А ты всё хочешь от неё избавиться, да? — Алина гневно вывернулась из объятий Игоря.
— И в мыслях не было, — он успокаивающе выставил руки. — Я к ней уже привык. Тем более вы так сдружились. Но пока ты заботишься о собаке, кто-то должен заботиться о тебе.
В его голосе не было ни тени лукавства. Он действительно думал об Алине и хотел помочь. И никак не реагировал на её жёсткость, которая обычно отталкивала мужчин.
За деревьями показались силуэты пятиэтажек. Тонкая вытоптанная ниточка тропинки влилась в широкую пешеходную тропу, но до выхода ещё было далеко. Обойдя по короткой дороге почти весь парк, они наконец остановились на небольшой поляне со следами кострища.
— Ну что, назад?
— Может, хоть до квартиры дойдём, чтобы наверняка? — с сомнением предложила Алина, оглядываясь.
Она сама не понимала, что её так сильно тревожило. Потеря собаки? Она вполне могла найтись, не сегодня, так завтра. Или напряжение последних дней окончательно добило привычную невозмутимость? Рядом с Игорем ей хотелось расслабиться, забыть обо всём и побыть, наконец, женщиной, которая ничего не решает. Хотя бы примерить эту роль.
— Потом обходить дольше будет, — покачал головой Игорь. — Давай только теперь не через джунгли, — он показал на пешеходную дорожку.
Алина поникла, но кивнула. В сумерках зажглись фонари, но их свет проникал не везде. В эту часть парка редко кто добирался, это было понятно по обратному пути: приходилось обходить то глубокие лужи, то груды валежника. Временами тёмные участки приходилось преодолевать, взявшись за руки.
Алина молчала и старалась себя успокоить, но тревога только росла. Если подумать, она и в самом деле последние годы занималась нервной работой. Когда стресс становится профессией, рано или поздно он либо входит в привычку, либо приводит к выгоранию. Алине всё время хотелось обернуться. Её преследовало чувство взгляда в спину.
Она остановилась завязать шнурок на кроссовках и украдкой огляделась. Лесная темнота не давала увидеть много, но несколько тёмных пятен за спиной показались ей подозрительными. Можно было списать всё на расшатанные нервы и забить, прислонившись к мужскому плечу. Так бы поступила любая нормальная девушка. Но в мозгу Алины уже творилась адреналиновая химия, которая не раз спасала её задницу.