– Но Мэдиригра не победить! Сколько рыцарей пытались… И все сгинули! – я переводила взгляд с Элота на правителя: неужели они не понимают? – Даже Инлинду было не под силу одолеть Мэдиригра!
– Иногда зло дробит камень, который не под силу сдвинуть добру, – сказал Тарниор. – Так говорят у нас в Миротарне. Благодаря Армарагде дракон слеп. Судьба помогает вам, рыцари Тармангара.
– А я ещё даже не рыцарь… – пробормотала я.
– Пойдём собираться в дорогу! – бросил мне Элот.
Я вышла из зала с тяжёлым сердцем. Мне хотелось попрощаться с Ральфом.
Адаль Бранд не отпускал сына от себя ни на шаг. Как будто сын нашёлся после долгой разлуки, а не был рядом все эти годы. Ну почему у Бранда всё не так, как у людей? Ральф устроен сложнее, чем арбалет или катапульта, и Адаль пока не разобрался, что к чему. Хоть бы его кто-нибудь надоумил, что для сына лучшее лекарство – повидать друзей!
В своей седельной сумке я нашла пучок целебных трав и записку: «Скорей возвращайся».
За окнами замка лил непрерывный дождь…
Без приключений мы пересекли равнину Кардонн. Бесконечная дорога среди мокрых лугов, затянутое тучами небо и затаённая тревога в душе. Не верилось, что где-то есть ещё земли, не захваченные Ненастьем.
Но к ночи, когда мы достигли леса, небо прояснилось. Замёрзшие, промокшие и усталые, мы остановились на поляне у родника. Разожгли костёр. Вытянув к огню ноги, я развернула карту. Сразу увидела родной Тармангар, каменистое плато Селгарт, ущелье Отчаяния, море Майдос. Вот здесь, в Миротарне, остался Ральф.
Сейчас мы находимся недалеко от реки Транто. Ручей, возле которого мы остановились, назывался ручьём Светлой Королевы. Я вспомнила песню менестреля из Миротарна. А вот пустыня Мэдир. До неё ещё ехать и ехать. О том, что ждёт нас там, лучше и не думать. Карта выскользнула из рук.
Мне снилось, будто я бегу за исчезающим в тумане огоньком.
Когда я догнала его, я узнала в нём фириаль. Отблески зелёного света играли на тонких пальцах молодой женщины, державшей фириаль на ладони. Тёмные ресницы были опущены. Венок из листьев, прибрежной травы и кувшинок, увядший и порыжелый, обвис и запутался в её каштановых волосах. Он был надет поверх тонкого, некогда, наверное, очень красивого, а сейчас потемневшего венца. У подола платья, как будто сшитого из опавшей листвы, крутился огненный лис.
«Это Светлая Королева», – подумала я.
Королева взглянула на меня, и мне отчего-то стало неловко.
– Я фея этого леса и этого ручья. Я сестра Лала-лии, – сказала она.
– Лала-лиа окаменела из-за Мэдиригра! – вырвалось у меня. – А мы идём, чтобы…
– Феи не могут состариться. Хотя не могут и многое другое. Мне не дано освободить сестру из камня. Мне не дано остановить Ненастье. Для этого нужно убить дракона. Феи не могут убивать.
– Значит… – попыталась было вставить я.
– Нужно убить дракона! У тебя с собой смертельный яд! Стреляй в пасть!
Она уходила по лесной тропинке, лис язычком пламени вился у её ног. Обернувшись, фея улыбнулась и пожелала мне удачи. Я ничего не могла понять и крикнула:
– Подожди, постой! Какой яд? Где он?!
Но она исчезла, и я проснулась от собственного крика.
Элот был уже на ногах. Позавтракав, мы снова двинулись в путь.
Снова перед нами простиралась бескрайняя равнина, лес Светлой Королевы остался позади. И хотя мы гнали коней всё быстрее и быстрее, казалось, что мы стоим на одном месте среди этой пожухлой травы без единого деревца до самого горизонта.
Я думала о своём сне. Я не рассказала его Элоту. Но забыть его, как обычный сон, я не могла, стараясь проникнуть в тайный смысл, скрытый в нём. Смертельный яд… Фея сказала, что он со мной. Может быть, это пузырёк Армарагды? Я вспомнила удушливый отвратительный запах едко-зелёного снадобья. Надо будет при первой же возможности проверить его действие.
Солнце стояло в зените, когда показалась сверкающая полоса реки. Далеко на горизонте над нею летела одинокая чайка. Блеск солнца и воды ослеплял. Элот остановил коня, выпрямился и посмотрел из-под руки вдаль. Было непривычно жарко. В нагретом воздухе слышалось монотонное жужжание. А может, это гудело в моей голове, которая кружилась от усталости и зноя.
Элот обернулся ко мне.
– Жаль, что здесь нет переправы. Мы сэкономили бы день пути.
– Переправа дальше. У Соснового берега. Это довольно далеко, – ответила я, развернув карту.
Кони обрадовались вынужденной передышке и принялись щипать траву.
– Переплыть бы… – неуверенно проговорила я, понимая, что это невозможно.
– Что ж, едем к Сосновому берегу.
Я снова в последней надежде обвела глазами гладкую, как ладонь, местность с запада на восток.
Элот пришпорил было скакуна, но я остановила друга, положив руку на его плечо:
– Элот! Смотри! Парус!
То, что сначала мы приняли за чайку, увеличилось в размерах.
И теперь уже можно было различить, что это белый квадратный парус корабля.
– Элот! Достань шарф Тармангара! – воскликнула я, вытаскивая свой сложенный и спрятанный на груди голубой шарф.
Когда корабль подплыл ближе, мы стали размахивать шарфами и кричать, чтобы привлечь к себе внимание плывущих на корабле людей. Корабль приблизился к берегу.
Он походил на огромную плоскодонку с квадратным парусом.
С корабля опустили сходни. Мы взошли сами и завели лошадей – не без труда. Аск нервничал, Андигор сначала вообще отказался идти. Он у меня почему-то не любит воду. Сколько сил уходит, чтобы его искупать…
– Хороший Андигор, хороший, – я гладила его, обнимала его голову и снова настойчиво тянула его под уздцы. – Не бойся, это же та самая водичка, которую ты пьёшь…
– Тебе помочь? – крикнул Элот.
– Не надо!
– Ты же вроде умеешь ладить с лошадьми!
– Умею! Это Андигор не умеет со мной ладить! Но он мой конь! Он должен знать, что я здесь главная!
Тут кто-то перехватил у меня узду и потащил Андигора с такой силой, что бедняге оставалось только перебирать ногами. Один миг – и конь оказался на палубе. Он жался ко мне, прижимая уши. То-то, Андигор, и на тебя нашлась управа! Будешь теперь слушаться!
Я взглянула на силача, который мне помог. Массивный подбородок, жёсткие пшеничные усы, красное обветренное лицо, крупные ручищи в кожаных перчатках.
– Куда вы ехать, и кто вы есть сами? – спросил он, оглядывая нас.
Голос его был немного охрипшим, с акцентом, присущим уроженцам северных островов.
– Мы есть путники из Тармангара. Мы ехать на другой берег, – подражая ему, ответила я, жестами показывая на противоположный берег Транто.
Тогда этот человек – по-видимому, капитан корабля – что-то крикнул гребцам и обратился к рулевому на непонятном языке, содержащем, как мне показалось, одни согласные звуки. И только слово «Тармангар» я угадала, оно звучало в его устах как «Трмнгр».
Капитан поймал конец моего шарфа, который я всё ещё продолжала держать в руках, и поднял к глазам, рассматривая шитьё, изображавшее герб Тармангара.
Рулевой по имени Тагойд, очень высокий и худой человек с узким лицом, дослушал капитана и объяснил:
– Полгода назад далеко на севере капитан встретил человека с таким же шарфом. Он тоже был из Тармангара. Капитан помог ему и его спутникам починить мачты, парус и такелаж их корабля, изрядно потрёпанный штормом.
Тут капитан достал из сундука, стоящего на палубе, какой-то узелок и снова о чём-то долго говорил с Тагойдом. Тот наконец перевёл:
– Судно звалось «Элинора», а капитан…
– Эрик?! – почти выкрикнула я, не в силах дольше сдерживать нетерпение.
Капитан и Тагойд переглянулись:
– Да, его звали Эрик. Ты его знаешь?
– Это мой брат! Брат! Ну, рассказывайте! Рассказывайте дальше!
Тагойд что-то сказал капитану и продолжил:
– Узнав, что мы намереваемся отправиться в Пятиморье, Эрик просил передать тармангарцам вот это.
Тагойд развязал узелок, достал из него свёрток, перевязанный шарфом Тармангара, и передал его нам.
В свёртке было два послания. Одно было запечатано и предназначено, очевидно, правителю Тармангара, а другое представляло собой свиточек пергамента, продетый сквозь тоненькое колечко. Я осторожно взяла его и залюбовалась колечком. Оно было с маленьким янтариком, точь-в-точь как в перстне Элота, только в несколько раз меньше. Казалось, колечко излучает тепло. Я чувствовала, как оно проникает в мою ладошку, проходит по телу, согревая сердце. Я осторожно развернула пергамент.
Здравствуй, Бельчонок!
Если ты читаешь это письмо, значит, счастливый случай, на который я так надеюсь, помог.
Мы обошли почти весь Зовущий Океан.
Знаешь, почему он Зовущий? В северной его части водятся тюлени – полурыбы, полузвери. Говорят, они выползают на отмели и поют печальные песни, будто кого-то зовут. Но я ни разу не слышал их песен.
А на юге нам указывали путь маленькие бело-серые киты. От радости они подпрыгивают, а переговариваются свистом и курлыканьем. Говорят, они умеют смеяться. Жаль, что нельзя приручить их.
Пиратов мы ни разу не встречали. Зато «Элинору» потрепал морской змей. Махнул хвостом и снёс нам две мачты, а потом чуть не протаранил борт головой. Играл с судном, как кошка с мышью. Спасибо нашим друзьям-северянам, они увидели нас в беде и поспешили на выручку. Поблагодари их за меня. Они говорят, что в их краях морские змеи злы и коварны, а единственный в мире добрый морской змей живёт у нас в Пятиморье.
Странно, что мы ничего о нём не знаем.
Как долго я тебя не видел! Мне не хватает и тебя, и Элота, и всех наших из замка и деревни. Как вы без меня?..
Если понадобится помощь, положись на Элота. Он мой побратим, а значит, и твой. Он тебя не бросит в беде. Хоть и будет ворчать. На самом-то деле он всегда хотел младшего братика или сестричку. Так что пусть теперь не жалуется.
Ничего не бойся. Я обязательно вернусь. Береги Андигора.