Я действовала последовательно и чётко, повинуясь внутренним голосам.
Сначала это был голос Элота: «Разверни шарф, Ева. Достань стрелу!»
Потом голос Эрика, как тогда в лесу, когда впервые учил меня стрелять из лука: «Рука не должна дрожать, напряги её. Задержи дыхание. У тебя всё получится, Бельчонок!»
Потом голос Светлой Королевы: «Стреляй в пасть!» Я стояла, натянув тетиву лука, и ждала. Мишень была слишком высоко. Огромная туша двинулась в мою сторону. Воспалённый глаз с торчащим из него мечом. Оскаленная, полная пены пасть с чёрными губами.
Дракон наклонил голову. Мне казалось, что сердце моё остановилось, но я почему-то ещё дышу.
Пышущая жаром пасть нависла прямо надо мной чёрно-багровым куполом. Вся одежда на мне словно накалилась, тоненькая прядка волос, выбившаяся из-под капюшона, потрескивая, съёжилась.
«Пора!» – услышала я внутренний голос и спустила тетиву.
Просвистела стрела. Прищуривая слезящиеся глаза, я увидела, как она впилась в нёбо дракона.
«Есть!» – обрадовалась я.
И тут массивная страшная туша накренилась и стала падать на меня. Я бросилась бежать. Упала, выронив лук, и покатилась по песку – вниз, вниз с бархана…
Мир взлетел и перевернулся, точно блин на сковородке. И меня накрыла туча песка.
Я пришла в себя от воды, щедро лившейся мне на лицо и за воротник. Затылок ныл. Веки болели так, будто по ним провели тёркой. Я дотронулась пальцем до обожжённых бровей и ресниц и спросила Элота:
– Как из печки, правда?
– Ничего, Бельчонок, отрастишь себе шкурку. К зиме будет как новенькая!
– Что у тебя с рукой? – спросила я, заметив пятна крови на его рукаве.
– Так… Последнее рукопожатие Мэдиригра. Не беспокойся. Думаю, ничего серьёзного.
– Я перевяжу, – сказала я, потянувшись за пузырьком Аркваны в сумку, где лежали фириали. – А фириаль? Элот, ты достал его?
– Да!
Элот протянул мне полупрозрачный зеленоватый шар. Фириаль играл бликами на моей ладони, казалось, в его глубине вот-вот появится рыбка.
– Я закончу перевязку, и тогда посмотрим, куда лежит наш путь дальше, – сказала я Элоту.
Проследив за направлением его неподвижного взгляда, я увидела фигуру окаменевшего Мэдиригра. Чудовище уменьшилось в несколько раз, но было всё равно громадным и уродливо нависало над барханами. Голова его была наполовину зарыта в песок. Страшный нарост на ней, где ещё недавно хранился фириаль, был надвое рассечён мечом Элота.
– Жаль, что нельзя сокрушить этот памятник, – сурово сказал Элот. – Но вот это орудие зла я здесь не оставлю, мы уничтожим его при первой же возможности.
– Меч Армарагды!
– Да. Злодей помог нам, сам того не желая. Армарагда изготовил правильный яд, но не знал уязвимое место Мэдиригра. В этих зыбучих песках нашёл он свою могилу.
Пока я перевязывала руку Элоту, Смарагдовый фириаль лежал возле меня на песке.
Наклонившись, я заглянула в него. Мне показалось, что я увидела в его водянистой глубине прекрасное тонкое лицо с большими тёмными глазами и прядью каштановых волос, спадающих на лоб. Лицо Светлой Королевы. Венок на её мягких волосах был цветущим и прекрасным, да и сама она стала иной: ни следа прежней печали. Она стояла рядом с феей – те же черты лица, та же хрупкость, те же большие тёмные глаза. Только волосы, скреплённые серебряной диадемой, не каштановые, а светлые, почти белые. Тонкий, гибкий стан облегало сине-зелёное платье, переливающееся и струящееся, как вода.
«Лала-лиа», – подумала я.
Феи улыбнулись мне.
– Элот, смотри! – крикнула я, приподнимая фириаль, но изображение тут же исчезло.
Песок под фириалем был влажным, вода прибывала с каждой секундой. Из-под земли забил родник. Подарок фей.
Элот наклонился над ручьём, смыл песок со своего усталого лица и сказал:
– Жизнь возвращается в эту пустыню.
Элот отправился разыскивать наших коней. А я жадно пила и брызгалась водой. А потом заснула коротким сном, полным радостных сновидений.
Меня разбудил Элот:
– Нам надо посмотреть в фириаль и двинуться в путь, пока ещё светло.
Мы соединили наши ладони и заглянули в фириаль с надеждой и тревогой.
Глава 13. Цветущий город
Мы увидели большой красивый город.
Все здания были раскрашены в разные цвета: красные, жёлтые, голубые стены, тёмно-синие ставни, оранжевые крыши. По узким улочкам струился пёстрый поток людей. Они были одеты не так, как мы: ярче, причудливее, словно каждый хотел выделиться из толпы. Бронзово-смуглый человек танцевал прямо на улице, прохожие улыбались и кричали ему что-то весёлое, ободряющее; рядом седой старик в разноцветном вязаном балахоне играл на пузатом музыкальном инструменте, похожем сразу и на лютню, и на барабан.
Цветы были повсюду: на улицах, площадях, на окнах и крышах домов. Растения, стоящие в кадках на балконах, переплетаясь, превращали каждую улицу в цветущую беседку.
На главной площади города рос огромный, наполненный каплями росы прекрасный цветок. Его прозрачные лепестки светились на солнце, а посередине в чашечке цветка сиял небесно-голубым светом Лазурный фириаль.
– Великий Эмминин всегда цветёт, – сказал Элот. – Он одно из чудес нашего мира…
Я залюбовалась цветком и обрадовалась, что фириаль находится в таком прекрасном месте.
– Это город цветов – Эмминин-Тран. Самый красивый город Пятиморья, – сказал Элот.
Мы достали карту и решили, что доберёмся туда не позже чем через два дня. Оседлав коней, мы поскакали на юго-восток.
Каменный Мэдиригр остался далеко позади. Позади остались и наши невзгоды.
Мы ехали в Эмминин-Тран с лёгким сердцем. Ручей ласкал мягкими волнами горячий песок и бежал всё дальше и дальше вслед за нами. Мы добрались до реки Лородонин, когда солнце, исчезая за горизонтом, подсвечивало бело-розовые облака.
– Сейчас уже поздно перебираться через реку. Мы переночуем в Норд-Карме, а утром переправимся на пароме, – предложил Элот.
И мы поскакали по берегу реки. С каждым часом становилось всё темнее. И я боялась, не сбились ли мы с пути.
Мы ехали уже в кромешной тьме, когда впереди засверкали огни Норд-Карма.
Я не помню, как мы въехали в город, что нам говорили, какое выделили помещение: я сразу провалилась в сон.
Когда я проснулась утром, Элота в комнате не было. Я не решалась пойти на поиски, потому что, не зная города, боялась с ним разминуться. Я слышала о Норд-Карме только то, что это город-крепость на слиянии двух рек: Лородонина и Безымянной. Город подвергался частым нападениям Мэдиригра. Люди здесь жили мужественные и суровые. Во многих семьях хранили память о родных и близких, уничтоженных прожорливым чудовищем. Стражники на крепостных стенах в любой момент могли протрубить тревогу.
Но где же Элот? Солнце только взошло, а его уже нет. Мои мысли вернулись к цели нашего путешествия – Эмминин-Трану. И тут вошёл Элот.
– Ты где пропадал?
– Ходил потолковать с паромщиком. Он будет ждать нас через час, – сообщил Элот.
Я наскоро умылась. На кухне нас ждал завтрак, приготовленный приветливой молодой хозяйкой. Элот начал было отказываться, а я не могла отвести глаз от пухлого золотистого пирога. Кто-то уже отрезал от него половину. Пирог чудесно пах печёнкой. В животе у меня предательски заурчало.
И крепкий ароматный травяной отвар, и пирог были восхитительны. Хозяйка не садилась с нами, сказав, что позавтракала с мужем, который ещё засветло ушёл на реку рыбачить. Прощаясь, она дала мне связку вяленой рыбы. Как раз такой, как я люблю. Сухой-сухой, с проступающей сквозь чешую икрой.
Когда мы покинули гостеприимный домик и, держа коней под уздцы, направились к переправе, за нами увязалась толпа любопытных мальчишек, которые кричали:
– Победители Мэдиригра! Победители Мэдиригра!
– Как они узнали? – удивился Элот. – Ведь я сказал только начальнику крепости. Кажется, вон тот вихрастый – сынишка хозяйки.
Когда мы дошли до переправы, о нас знал весь город.
Пока мы заводили лошадей на паром, толпа людей на берегу увеличилась. Они радостно приветствовали нас, женщины махали вслед парому платками. Какими родными казались мне эти незнакомые люди…
Когда мы были на середине реки, подул резкий ветер. С севера нас подгоняло Ненастье.
– Страшно подумать, что за погода сейчас в Тармангаре… – сказал Элот, глядя в ту сторону, откуда дул ветер и надвигались тучи. Крылья плаща хлопали за его спиной.
Подойдя к Аску, он вытащил из поклажи меч Армарагды и бросил в Лородонин.
Паром качнулся под ударами волн. Ноги мои насквозь промокли, плащ не удерживал тепла.
Переправившись через реку, мы очутились в небольшом рыбацком посёлке Беор. Там мы запаслись тёплой одеждой: кожаными рыбацкими куртками с меховой подкладкой, высокими сапогами и шапками с широкими полями. Вид у нас был смешной и немного неуклюжий, но нас это не беспокоило. Холодный ветер едва не сбивал коней с ног. Начался ливень.
Весь день мы скакали под ливнем без отдыха. Вечером мы въехали в ворота Эмминин-Трана.
Это был тот же и одновременно не тот город, что мы видели в фириале.
Прохожие так же сновали по узким улочкам, но никто не улыбался и почти никто не останавливался поболтать со знакомыми. Исчезли уличные музыканты и плясуны. Даже собаки понуро бродили, поникнув головами и подметая мостовую кончиками хвостов.
Цветы закрылись, растения, побитые градом, погибали, устилая улицы мягкими безжизненными листьями.
– Собрание… На площади – собрание… – услышала я краем уха.
Город Эмминин-Тран управлялся не так, как другие города Пятиморья. Когда-то Эрик объяснял мне, чем одни города отличаются от других. В Эмминин-Тране всё решал народ. Конечно, в городе было что-то вроде совета. Но семерых советников – они назывались сивали – тоже выбирал народ. Главного среди них не было. Когда я спросила у Эрика, чем же занимаются сивали, он ответил: «Следят, чтобы законы никогда не менялись». Почему-то жители Эмминин-Трана не любят перемен.