– На твое счастье, ты переходила дорогу перед автоматическим датчиком контроля скорости. Когда автомобиль разгонялся, чтобы тебя убить, он превысил скорость, и его сфотографировала камера. На снимке хорошо видно тебя и эту машину.
– А водителя? – спросила Марина.
– И водителя, – сказал Али и вынул фотографию. – Узнаешь?
Марина взглянула на снимок и сразу увидела себя, падающую на асфальт. Но лучше всего на изображении получился портрет человека, сидевшего за рулем.
– Но ведь это женщина… Вероника!
– Она была за рулем угнанного автомобиля и, к счастью, не догадывалась, что в том месте установлена система наблюдения. Когда вы расстались, женщина не пошла к себе в номер. В тот вечер ее муж уехал в Аджман, возможно, поэтому она решила все сделать сама.
– Не могу поверить… Этого не может быть!
– Факт подтвержден. Кстати, именно твоя подруга замкнула клеммы аккумулятора своим браслетом. А ее муж в то время целился в тебя трезубцем.
– Они хотели меня убить? Но зачем?
– Судя по их настойчивости, мотив очень серьезный. Думаю, выполняли чей-то заказ. Теперь осталось выяснить, чей.
– Их задержали?
– Нет. Они исчезли из отеля. Их паспорта остались на ресепшене.
– Как же без паспортов? – механически спросила Марина.
– Думаю, у них есть другие, – усмехнулся Али. – Но их все равно поймают. В нашей стране закон неотвратим. – Он встал. – Идем в дом.
– Мне хочется побыть одной, – сказала Марина.
– Пока преступники на свободе, тебе лучше быть осторожней.
Она кивнула:
– Только пять минут…
Али сделал несколько шагов по направлению к дому, но не спешил уходить.
Марина сидела, не двигаясь, пытаясь осмыслить то, что узнала.
В этот момент она хорошо была видна в оптический прицел винтовки. Когда перекрестье прицела замерло на ее груди, палец плавно вдавил курок. Глушитель поглотил звук выстрела. Марину откинуло назад, а потом она упала в траву.
Али кинулся к ней.
Глава 66Самое прекрасное – это тайна
Утром в комнату постучали, Полина открыла глаза.
– Можно? – Из-за двери появилась голова горничной.
– Конечно, заходи, я не сплю.
Дарина вошла в комнату и огляделась.
– Следователь ваш так и не ложился, – она вытерла подоконник и открыла форточку. – Дмитрий Андреич тоже не спал. Меня разбудили в шесть, велели сварить кофе. Тут такая шумиха была. Шофера искали. Охранник за ним в Прилуцк ездил. Не нашел.
Полина встала с постели.
– Таисия Титовна в доме?
– Вы же еще не знаете… – Дарина опустилась на край постели.
– Нет. А что случилось?
– Ночью, часа в два, сердце у ней прихватило. Хорошо, Дмитрий Андреич не спал, «Скорую» быстро вызвал. Утром из больницы позвонили – померла.
– Как же так… – Полина села рядом с Дариной. – Как же так…
– Уж и не знаю, плакать мне или радоваться. – Девушка встала и смахнула с комода пыль.
– Чему ж тут радоваться?
– Боялась ее, очень. Особенно в последнее время. Каких страстей натворила старая!
– Теперь она никому не причинит зла, даже себе.
– Не факт. Вы не знали ее, а я знала. Господи, да что же это я… – опомнилась Дарина, – она ж померла…
– Где Дуло?
– В гостиной. Вас поджидают. С Бекешевым в Москву собрались.
– А сколько сейчас времени?
– Одиннадцать.
– Что ж ты раньше-то не сказала! – Полина подхватилась одеваться.
– Так вот я ж и говорю… – Дарина засуетилась. – Коротенький этот, что с вами ездил, в район умотал.
Собрав чемодан, Полина взяла сумку и в последний раз посмотрела на фреску. Потом вышла из комнаты.
Обстановка в гостиной была похожа на штабную. На столе, под включенной лампой, были разложены документы и фотографии, здесь же стояли кофейные чашки и телефон. Все ждали вестей «с фронта»…
Дуло молча курил у окна. Бекешев сидел в кресле, устремив в никуда отсутствующий, пустой взгляд. Заметив Полину, он устало поднял голову:
– Вы уже знаете про Таисию Титовну?
– Да. Мне очень жаль.
– Для нее даже лучше… – Бекешев опустил голову. – Мертвые срама не имут.
– Не знаю, что и сказать. – Полина пристально смотрела в спину Сергея Дуло.
Почувствовав ее взгляд, тот обернулся.
– Пока ничего… Водителя, его фамилия Рогов, видели утром в Прилуцке, он ранен. Думаю, без медицинской помощи не обойдется, где-нибудь да засветится. Ждем… Нашли брошенный джип. Преступники пересели в другую машину.
– Он и проработал-то всего неделю… – Бекешев обескураженно развел руками. – Мой друг отрекомендовал его как превосходного водителя: работал в правительстве Москвы. Ничего не понимаю…
– Так бывает, – сказал Дуло и посмотрел на Полину. – Хорошо, что ты собралась, мы едем в Москву.
– И вы с нами? – спросила Полина у Бекешева.
– Да. Едем разыскивать Игоря. Боюсь, с ним что-то случилось.
Сергей Дуло повел головой и неопределенно хмыкнул.
– Я рассказал Дмитрию Андреевичу о нашем визите в дом его сына.
– Каков мерзавец… – Дмитрий Андреевич опустил голову. – Каков мерзавец этот Максим. Столько лет рядом с Игорем. Я доверял ему как родному сыну…
– Откуда он взялся? – спросил Сергей Дуло. – Как попал в ваш дом?
– Теперь сложно вспомнить. Сразу после возвращения Игоря он пришел его навестить и остался. Иногда мне кажется, что их связывают какие-то обязательства.
– Ваш сын никогда не был зависим от Максима?
– Нет. Скорее наоборот.
– Еще один вопрос… – Сергей подошел к столу и начал собирать разбросанные бумаги. – Вам удалось выяснить, где именно Игорь провел тот месяц?
– Вы имеете в виду его исчезновение семнадцать лет назад? – спросил Бекешев.
– Да.
– У меня была информация, что его держали взаперти. Сам Игорь говорит, что не помнит. Возможно, Максим помог ему освободиться…
– Или туда попасть, – добавил следователь. – Нужно проверить банковский счет Игоря, тот, что вы открыли на его имя. Думаю, им пользуются, не стесняясь. Только один костюм из тех, что мы видели в коттедже, стоит больше, чем за десять лет заработает заведующая психдиспансера.
– Немыслимо… – прошептал Бекешев.
– Сегодня Филиппов будет допрашивать Максима. Врачи разрешили. Кстати… – Сергей посмотрел на Полину. – Ту женщину застрелили из его пистолета.
– Значит, на его совести по меньшей мере две жизни, – вздохнула Свирская, – женщина из детдома и Виссарион Иосифович.
Бекешев поднял голову и встревоженно посмотрел на Сергея:
– Я правильно понял, речь идет о Терещенко?
– Да. Он погиб. Максим выкинул профессора из окна, – сказал Дуло.
Дмитрий Андреевич прикрыл глаза, а потом снова посмотрел на следователя:
– Что происходит? При чем здесь Виссарион Иосифович?
– А при чем Николай Троицкий? – Сергей Дуло твердо смотрел Бекешеву в глаза. – При чем ваша жена?
– Неужели только для того, чтобы отыскать библиотеку?
– Или заполучить рукопись, о которой мы с вами говорили.
– Чтобы действовать так продуманно и не прекращать поисков на протяжении столетий, необходимо соответствующее финансирование, нужна заинтересованность, которая не прекращается во времени, а только усиливается и крепнет… – Бекешев встал, подошел к буфету, достал коньяк и налил одному себе. – Теперь я начинаю верить… Это действительно мощная и хорошо организованная сила, тайное общество служителей дьявола.
– Думаю, нам пора. – Дуло затушил сигарету и сложил документы, лежавшие на столе, в стопку.
Бекешев пошел в прихожую. Надев куртку, он наклонился, что-то отыскивая.
– Таисия Титовна… – позвал он и осекся. Выпрямился и, постояв несколько мгновений, недоуменно прошептал: – Как я теперь без нее?..
В Москву поехали на джипе Полины. За рулем сидел Сергей Дуло, рядом с ним – Бекешев. Полина, как всегда, села сзади. Им предстоял полуторачасовой путь.
– Единственное место, где может быть Игорь, – в нашей московской квартире, – сказал Дмитрий Андреевич.
– А где находится ваша квартира? – спросил Дуло.
– Недалеко от Ленинской библиотеки, рядом с Домом Пашкова.
Мужчины надолго замолчали.
Услышав о Доме Пашкова, Полина вспомнила лекцию, с которой началась ее увлеченность историей. Именно тогда ученица выпускного класса Полина Свирская приняла решение поступать на исторический факультет.
Лекцию читал университетский профессор Виссарион Иосифович Терещенко. По своему обыкновению старик расхаживал в маленьком промежутке между кафедрой и первым рядом аудитории. Он был худеньким и подвижным, его лицо беспрестанно меняло выражение. Неизменными оставались только живые глаза и непредсказуемый, по-мальчишески дерзкий ход мыслей.
– «На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до самых краев.
Воланд сидел на складном табурете, одетый в черную свою сутану. Его длинная широкая шпага была воткнута между двумя рассевшимися плитами террасы вертикально, так что получились солнечные часы. Тень шпаги медленно и неуклонно удлинялась, подползая к черным туфлям на ногах сатаны. Положив острый подбородок на кулак, скорчившись на табурете и поджав одну ногу под себя, Воланд не отрываясь смотрел на необъятное сборище дворцов, гигантских домов и маленьких, обреченных на слом лачуг».
Полина помнила: именно этим отрывком из романа Булгакова «Мастер и Маргарита» начал Виссарион Иосифович свой рассказ о Доме Пашкова:
– Этот волшебный по красоте дворец стоит на вершине Ваганьковского холма, что напротив Кремля, неподалеку от Большого Каменного моста. Его парадные, украшенные лепниной ворота выходят на Староваганьковский переулок. На Моховую улицу обращен четырехколонный портик с великолепными вазами и цветами из гипса. Главная отличительная особенность дворца, то, что запоминается сразу и навсегда, – круглая беседка-бельведер, которая венчает здание и благодаря которой кажется, что оно парит над Москвой.