— На территории — возможно. В доме — точно. Но он вряд ли даст заманить себя внутрь.
Арланд откинулся назад и рассерженно выдохнул.
— Должен быть способ поймать его. Со всем уважением, вы просто хозяйка гостиницы, миледи. У вас нет опыта охоты.
Ну и ладно. Рада, что мы это прояснили.
— Возможно, получится его выманить, — заметил Арланд.
— Но без лишнего шума, — предупредил Шон. — Нам совсем не нужно привлекать внимание.
— Согласен, — вампир обнажил клыки.
Они посмотрели друг на друга, а затем на меня.
Я пожала плечами.
— Я вам не могучий охотник. Я просто южная красотка, которая сидит дома, печет печенье и временами угощает маститых охотников холодным лимонадом, если им случается к ней заскочить.
Арланд моргнул.
— Сам эту кашу заварил, сам и расхлебывай, — вставил Шон.
Вампир подался вперед и сосредоточился на мне. Его взгляд потеплел, а манящая, извиняющаяся улыбка озарила лицо.
Вау.
— Я неверно выразился, миледи. Я всего лишь мужчина, солдат, не обученный правилам вежливости в обществе. Я посвятил себя служению своему Дому. Мое дело — кровь и резня, и мне не выпало счастья облагородиться от ласки нежной женщины.
Шон закашлялся в кулак. Один из звуков подозрительно напоминал слово "брехня".
— Я смиренно прошу вашего прощения. Не заслуживая и не ожидая его, я лишь взываю к вашему сочувствию. И если мне выпадет честь быть прощенным, обещаю, что никогда более не повторю свой грех.
К несчастью для Арланда, мне уже приходилось встречаться с вампирами.
— Когда-то вампир из другого Дома говорил мне нечто весьма схожее. При этом он даже встал на одно колено.
— Вы простили его? — Арланд одарил меня еще одной улыбкой. Нет, улыбки вампиров нужно непременно запретить законом.
— Пока я над этим думала, он набросился на меня и попытался прокусить мне шею — поэтому нет. — Мне было пятнадцать лет, и, в то время, это стало мне хорошим уроком по манерам вампиров. Несмотря на их прекрасные лица и очарование, религию и церемонии, вампиры оставались хищниками. И вы рискуете жизнью, забыв об этом хоть на секунду, ведь они-то помнят.
Арланд открыл рот.
— Я не обижена на вас, милорд. Я просто понятия не имею, как поймать дахака. Или как его убить.
— Можно мне чаю? — попросила Калдения.
— Конечно. — Я прошла на кухню и достала из шкафчика ее любимую кружку.
— Сгодится ли для этого мощная винтовка? — спросил Шон.
— Какого типа? — поинтересовался Арланд.
— Снайперская модульная винтовка, — ответил Шон.
— Она стреляет металлическими пулями?
— Да.
— Как быстро?
— Настолько быстро, чтобы убить человека на расстоянии две тысячи ярдов.
— Не верится, — Арланд скривился. — Дахака, вероятно, помимо брони оснащен магнитными разрывателями, шлемом и у него очень плотный череп.
Я принесла чашечку лимонного чая для Калдении. Она взяла его, кивнув мне.
— Можно попробовать бронебойные, — размышлял Шон.
— Если позволите. — Калдения помешала чай. — Вы задаете неправильные вопросы.
— А какой вопрос был бы верным, Ваша Милость? — спросил Арланд.
— Кто-нибудь из вас нанимал хоть раз убийцу? — Калдения подняла чайную чашечку, удерживая ее длинными пальцами. Ее ногти, наманикюренные и идеально оформленные, все равно напоминали когти.
— Нет, — ответил Арланд.
Шон покачал головой.
— Полный беспорядок. Если нанимаешь кого-то для особого дела, тогда его потом придется уничтожить, а потом нанять еще кого-то, чтобы убить киллера…Это как домино. Конца не видно. — Калдения пожала плечами. — Хороший убийца всегда подложит соломки. Нечто вроде страховки, доказательства, которое позволит ему угрожать нанимателю в случае, если убийца почувствует для себя опасность со стороны нанимателя, который, если разумен, точно предпримет такую попытку.
— Замкнутый круг, — заметил Шон.
— Дилемма, — отозвалась Калдения, — Большинство нанимателей пытаются убить киллеров после проделанной работы, а большинство убийц, естественно, хотят остаться в живых. Теперь, зная это, спросите себя — зачем здесь дахака?
— Я вас не понимаю, — нахмурился Арланд.
— Почему он не вернулся на свою планету, кишащую другими дахака?
— Мы не знаем, точно ли это "он", — пробормотала я.
— Всегда одушевляй противника, — заметила Калдения, — Он хочет, чтобы ты считала его тупым животным. Почему он остался тут, в нейтральном мире, рискуя быть раскрытым, когда он может наслаждаться плодами своего труда на собственной планете, где ему ничего не грозит?
Хороший вопрос.
— Возможно, он не может отправиться домой? Может он в изгнании, но даже так, он бы не стал оставаться на одном месте.
Калдения кивнула и взглянула на Арланда.
— Напомните мне, что происходит, когда корабль входит в атмосферу вашей конкретной планеты?
— Порядок одинаков для всех шести планет Святой Анократии, — ответил Арланд. — Орбитальные силы вызывают корабль, который затем передает пароль через герб одного из Домов. Как только они садятся на территорию Дома, воздушные силы в свою очередь вызывают их. И снова герб передает пароль. Например, мы на неделю разрешили членам Дома Грон входить в нашу атмосферу, чтобы посетить все свадебные мероприятия.
О, нет.
— А герб Дома можно скопировать? — спросила я.
— Нет. Он генетически закодирован на каждого члена Дома и развивается вследствие действий его носителя. Это коммуникатор, зарядное устройство в экстренных случаях и много что еще. Вампир никогда не расстается с…
Калдения улыбнулась в свою чашку.
Арланд умолк.
— Я идиот.
— У дахака есть герб Дома, — догадался Шон.
— Это единственный способ, которым он смог бы пройти через воздушную защиту Дома. Мы думали, что его кто-то протащил тайком, но не смогли обнаружить ни одной записи о корабле, который бы приземлялся или улетал в период убийства. Конечно, если у него был герб, мы и не узнали бы. Пропуск от герба Дома действует как ключ — открывает безопасный путь, но записей о том, какие были активированы, нет.
— Кажется, прокол в системе безопасности, — заметил Шон.
— Мы не любим, когда за нами следят. Если у дахаки герб, он мог спуститься в лесу, выйти, убить мою тетю и снова улететь.
Арланд напряг все мускулы на теле. Выглядел как кот, готовый атаковать. Глаза его горели красным.
— Так низко пасть, чтобы позволить чужаку завладеть собственным гербом. Это глубокое оскорбление Дома. Кто бы это ни сделал, он был в отчаянии.
— Верно, — отозвалась Калдения, — Наконец-то ты мыслишь в правильном направлении.
— Он все еще у него, — прорычал Арланд. — Герб все еще у него, иначе он бы не смог покинуть планету.
— Если он попадет к тебе в руки, ты узнаешь, кому он принадлежит? — спросил Шон.
— Да.
Арланд сверкнул клыками, а мне захотелось попятиться. Чудовище зарычала под моим стулом. Вот он, настоящий вампир. Неудержимый разъяренный убийца. Вот что делало их такими искусными воинами. Если бы они не воевали друг с другом, то уже давно бы смогли бы захватить свой уголок галактики.
— На Земле, когда мы кого-либо нанимаем, мы платим им половину наперед, — сказала я. — И половину после, когда работа выполнена.
— У нас точно так же, — кивнул Арланд.
— Выходит, если герб Дома все еще у него…, - начала я.
— Он ждет, когда его заберет владелец, — подхватил Шон. — Герб — его страховка. Дахака обменяет его на остальные деньги и отчалит. Только из-за этого он здесь и торчит. Он не может отправиться домой, потому что вампиры не станут лететь туда, а он хочет получить свои деньги.
— И он не может оставаться в Святой Анократии, ведь любого замеченного дахака тут же схватят, — сказал Арланд. — Вопрос в том, чей у него герб. Дома Грон или Дома Крэр?
Калдения подалась вперед, внезапно посуровев.
— Подумай. Подумай о своем дяде.
Арланд прищурился.
— Дахака хотел убить его. Почему? Вряд ли это убийство в драке, дахака уже победил дядю и ему ничего не надо было доказывать. Он не мог быть трофеем, потому что у наемников свой код, они не собирают трофеи, с тела моей тети ничего не было снято. Дахака убивает за деньги.
Картинка сложилась у меня в голове. Я посмотрела на Калдению.
— Бонус.
Она кивнула.
Арланд замер.
— Дахаке заплатили бы дополнительно за моего дядю. Сорен — отдельная цель. Если кто-то хотел вбить кол между Домами Крэр и Грон, то им это уже удалось.
— Но зачем платить еще и за дядю? По той же причине, если Грон несет ответственность за убийство, то смерть Сорена не имеет смысла. Он за Гронов и придерживается стойкой позиции со мной и в вопросах управления Домом, но он не задает тон политике. Если кто-то из Гронов хотел убить Сорена по личным соображениям, они бы вызывали его напрямую. В наемном убийстве нет чести.
Арланд уставился в никуда. Я прямо ощущала, как напрягся его мозг.
— Если Сорнена убрать, его собственность и контроль над солдатами перейдет к Ренадре. Она молода и неопытна, при обычных обстоятельствах, она, скорее всего, поддержит любое решение руководства Дома, но она также обожает отца, так что, если бы его убили и обвинили Дом Грон, тогда она искала бы мести.
— Ее бабушка по матери — Кровный Архимандрит Багряного Аббатства. До начала войны между Грон и Крэр, нужно разбить Пакт. Разорвать Пакт Братства может только разрешение от Рыцаря высокого ранга. Бабушка Ренадры подойдет. Ренадра — ее единственная внучка, и она к ней очень привязана. Она оказала бы ей такую услугу. Архимандрит благословила бы эту войну.
— А Дом Грон узнали бы об этом? — спросил Шон.
— Нет, — голос Арланда звучал тихо и злобно. — Не узнали бы.
— Ты уже знаешь, кто это, — уверенным тоном сказала Калдения, убеждая его. — Ты избегаешь ответа, потому что он приносит боль. Этот человек — родственник и друг. Но ты уже видел знаки, незначительные, шепотки недовольства, странное выражение на чьем-то лице. Не противься этому. Ты не можешь доказать, но дело не в доказательстве, ты просто знаешь.