— Почему? — спросил Шон.
Уилмос наклонился над столом.
— Я был с поколением твоих родителей, пока им не исполнилось пять. Я видел их первые улыбки. Я помогал им сделать первые шаги. Они были настоящими и живыми, такими же, как обычные дети. Душа, если таковая вообще существует, не наполняет тебя через пуповину матери. Душа приходит от тех, кто тебя растит. Альфа были детьми. Моими детьми. Я заботился о них, как мог. Вся наша команда заботилась, в то же время понимая, что нам придется отправить их на бойню. Они стали бы последней линией защиты. Пушечным мясом.
Уилмос пожал плечами и улыбнулся. Выглядело это натужным.
— Как я сказал, нам свойственно размышлять. Это было давно. Мы все чем-то пожертвовали. Ты так и не сказал, как зовут твоих родителей.
— Вам не нужно этого знать, — сказал Шон.
— Хорошо, — ответил Уилмос. — Не стоит делиться секретами без необходимости. Это выигрышная стратегия. По крайней мере, расскажи, чем занимаешься. Чем занимаются они? Они смогли вписаться? Как прошло твое детство?
— Они оба вступили в местную армию, — сказал Шон. — Хорошо отслужили и ушли на пенсию. Отец адвокат, а мать ему помогает. Они почти не расстаются. Любят читать и играть в жестокие компьютерные игры. Ходят на рыбалку, но ничего не ловят. Просто сидят там со своими удочками и разговаривают. Я никогда не понимал этого, пока сам не вступил в армию и не осознал, что это их режим спокойствия. Меня это бесило, когда я был ребенком. Я считал их скучными. У меня было нормальное детство, ну, настолько нормальное, насколько оно может быть у армейского отпрыска, который оборотень. Было несколько происшествий из-за обращения, но ничего серьезного. Много спорта, много переездов. Мои родители жили просто, но я был избалован. У меня были все самые крутые игрушки и самые модные шмотки. Я мог бы пойти в колледж, но вместо этого пошел в армию. Я не ощущал себя на своем месте и хотел стать самостоятельным. А еще я злился на своих родителей, сам не знаю почему. За то, что дали мне комфортную жизнь, полагаю. Я почти с ума сходил, ощущая потребность в некой трагедии, которую надо бы пережить, но ничего так и не было.
— Мне это знакомо, — сказал Уилмос и наклонился, глядя на Шона. — Как долго ты там был? Было сложно? Почему ты оставил службу? Расскажи.
— Я отслужил восемь лет, несколько небольших стычек и две войны. В Армии было легко. Быть там, где надо, когда надо и делать, как говорят. Я был самым быстрым и самым сильным. Я убивал людей, иногда в близком бою. Мне это не нравилось, но я спал спокойно. Это работа, я делал ее хорошо. Мне нравилось ощущать себя причастным. Напряжение отпустило, и я ощущал себя нормальным. Меня быстро повысили, сержант ранга Е-5 за три года, сержант ранга Е-6 за пять. Армия дает тебе место, где спать, кормит, одевает. Если у тебя нет семьи и тебе наплевать на последнюю марку автомобиля с сияющими дисками, то денег тратить особо некуда. Я откладывал половину зарплаты с первого дня и раз в год уезжал куда-нибудь, куда армия меня еще не посылала. Я побывал на шести континентах из семи, седьмой — полностью замерзшая ледяная пустыня. Я искал место, где бы я ощутил себя своим, но так и не нашел. Два года после получения ранга Е-6, меня начали тащить к Е-7, сержанту первого класса. Почти что административная работа. Е-6 был последним рангом, которого я мог достичь, оставаясь солдатом. Я знал, что если меня привяжут к офису, то я скинусь со скалы.
Шон откинулся и глотнул чаю.
— Я боролся как мог, и когда уже не хватало сил, я просто закончил все и ушел. Когда я впервые приступил к службе, мы с приятелем вместе вложились в ресторанчик. Ничего навороченного, просто стабильное место для ланча, корейская кухня. В хорошем месте, работало неплохо. Когда я ушел из армии, он уже открыл два других отделения и превращался в небольшую сеть. Мой приятель выкупил мою долю. С этим и отложенными деньгами, у меня было еще лет пять на выяснение того, чем я хотел бы заняться. Я подумал было работать по найму, но я раньше имел дело с контрактниками и мне это не понравилось. Что-то было не то во всем этом наемном деле. Я уже был в Техасе несколько раз, и мне там понравилось. Так что я выбрал небольшой городок и попытался стать обычным человеком, чтобы посмотреть, сколько смогу вытерпеть. А потом какая-то инопланетная дрянь прибыла на мою территорию и начала убивать собак и людей, так что вот они мы.
Самая длинная речь, которую я от него слышала. Тяжело, должно быть, искать, искать и так и не найти свое место, которое можно было бы назвать домом.
— Даже спустя поколение, со всеми возможностями мира, ты все равно солдат. Генетическое программирование содержится и в потомстве. — Уилмос изучал его. — Тебе не рассказывали об Аууль?
Шон покачал головой.
Уилмос вздохнул.
— Не могу сказать, что виню их.
Он повернулся ко мне.
— У вас в тележке жемчужины Ананси?
— Да.
— С кем сражаешься?
— Дахака, — ответила я. Почему бы и нет? Он мог что-нибудь о них знать.
— Отвратительный вид. Вам понадобится вся доступная амуниция.
Он взглянул на Шона. Тот снова смотрел в угол, на чешуйчатую броню.
— Почему бы тебе не взглянуть поближе? — предложил Уилмос.
Шон встал и подошел к броне.
— Что это?
— Аурун Двенадцать. Маскирующая броня, специально сделанная для альф.
— Выглядит… — Я подбирала подходящее слово.
— Хлипковато? — кивнул Уилмос. — Это нано-броня. Ее ставят под кожу. Как только наденешь, больше уже не снять. Каждый альфа носил нечто вроде этой. Раньше говорили, что не ты носишь броню, а броня носит тебя. Она сделана так, чтобы меняться с твоим телом, любая форма, любой контур. Видел когда-нибудь тату на шее у матери или отца, когда они расстроены?
Шон кивнул.
— Конечно.
— Тогда знаешь, что, когда они появляются, у тебя неприятности. Это инстинктивный ответ. Когда ты рассержен или напуган, броня расширяется, чтобы прикрыть уязвимые места. Она зовет тебя, не так ли?
— Да, — согласился Шон.
— Она продается? — спросила я.
— Нет. Но ее можно отдать. — Уилмос улыбнулся Шону. — Если хочешь, она твоя. Мне некуда ее девать. Но когда-нибудь в будущем, я могу попросить тебя об ответной услуге, альфа. Возможно, никогда, а может уже завтра.
Шон задумался.
— Бери. — сказал Уилмос. — Отличная сделка.
— Нет. Плохая идея. — Я знала, что он ни за что не возьмет ее. Никогда в жизни. Он не доверял Уилмосу, да и сделка была паршивая…
Шон протянул руку.
— Согласен.
Уилмос пожал ее.
— Отлично. Снимай футболку. Мы установим ее.
— Шон… — начала я.
Он посмотрел на меня.
— Не знаю, почему, но мне нужно ее надеть. Я не могу себя остановить.
— Это встроенный импульс, — отозвался Уилмос. — Не волнуйся. Как только наденешь, все пройдет.
— Если это лишь навязчивое желание, может не стоит, — обратилась я к Шону.
— Я знаю. — Шон широко открыл глаза, его зрачки так увеличились, что радужка казалась почти полностью черной.
— Она тебе пригодится, обещаю, — сказал Уилмос. — Тебе станет лучше.
Он выключил силовое поле. Шон шагнул вперед, снял футболку и дотронулся до блестящих чешуек. Металл расплавился, обрамляя его пальцы. Тонкие серые ручейки змейками потекли по его руке, на плечи, на грудь…Металл растекся по нему, облегая, и распался на тысячи железных точек. Секунду ничего не происходил, а потом все точки одновременно пронзили кожу Шона.
Он закричал, тяжелый, звериный крик, перерастающий в рычание.
Его спина изогнулась, плечи забугрились мыщцами. Плоть закрутила его меховым вихрем, и вот уже огромный оборотень стоял на месте Шона. Я забыла, насколько он огромен.
Уилмос моргнул.
— Вот это форма, черт побери.
Оборотень Шон зарычал, показав огромные зубы.
— Ощути, как броня движется в тебе, — посоветовал Уилмос. — Дай ей установить связь. Она сделает тебя сильнее. Ты сразу почувствуешь ее ответ, но полная совместимость займет некоторое время. Пройдет день, и она окрепнет в твоих костях.
Шон повернулся. Под кожей на груди сформировались бронепластины, защищая грудную клетку и его плоский живот. Броня расплавилась и часть ее покрыла его плечи, став надплечниками. Шея затвердела. Он огрызнулся. Шерсть исчезла, тело за мгновение уменьшилось, и вернулся Шон-человек. Вихри темного сине-серого пигмента крест-накрест покрывали его грудь и живот, словно тигриные полоски. Он посмотрел на себя. Пигмент задвигался.
— Ну же, — сказал Уилмос. — Придай ему форму.
Пигмент растаял и превратился в этнический узор, который покрывал большую часть торса Шона. Рисунок обогнул его ребра, перетек на спину и застыл.
Шон выдохнул.
— Теперь вы готовы к сражению. Удачи, солдат.
Глава 16
Когда мы вернулись, Арланд ожидал нас на кухне. Он воспользовался гостевым ноутбуком, который я оставила для него в комнате, и теперь что-то на нем читал. Рядом стояла разрисованная розочками чашка чая, а в воздухе витал аромат мяты. Даже в белой футболке и джинсах Арланд не вписывался в интерьер кухни. Будто заходишь в свою комнату и обнаруживаешь средневекового рыцаря с внешностью суперзвезды, безмятежно попивающего чай из твоей фарфоровой кружки.
Вампир посмотрел на Шона и прищурил глаза.
— Что-то случилось?
— Нет, — ответил Шон.
Арланд пристальное его разглядывал.
— Ты выглядишь иначе. Крупнее. — Он потянул воздух. — И твой запах изменился. Что-то произошло.
Что-то точно произошло. Шон и слова не сказал, после того, как мы покинули магазин. Он выглядел крупнее, очерченней, словно набрал десяток фунтов мускулов и все в нужных местах. Его глаза, еще более янтарные, глядели в пустоту. Он завис где-то в своих мыслях и тормошить его сейчас было неразумно. Как-то мне казалось, что не поэзию оборотней он в ответ процитирует. Он все пожимал плечами, словно тестировал их.
— Что вы читаете? — спросила я.