– Нам нужен план! – объявила Ариса. – У нас есть лодка, так? Значит, мы можем доплыть на ней до… – Ариса задумалась. – До самой сильной концентрации запаха, а потом… А потом мы будем вглядываться в воду. Да, это хорошая идея. Так мы увидим Озимуса и…
– Это озеро точно зеркало, – напомнил Кусь. – Сколько в него ни вглядывайся, видишь только себя.
– Видишь только себя, – повторила за чурфыльком Ива. – Кусь, помнишь, что написано на раме нашего зеркала?
Кусь подпёр лапкой подбородок:
– А там что-то написано?
– «Откуда бы ты ни возвращался и куда бы ни шёл, ты – это всегда ты». – Ива с восторгом посмотрела на Арису. – Дедушка говорил, что эту надпись сделал первый хранитель зимы.
– Ничего не понимаю, – замотала головой Ариса. – При чём тут зеркало?
– При том, что я здесь и я там – это один и тот же человек. – Ива подошла к воде и помахала рукой отражению. – Раз так, то мы можем поменяться местами… На время.
– Даже не думай лезть в озеро! – замахал лапками Кусь. – Твои слова – всего лишь догадка. Кто знает: вдруг ты войдёшь в воду – и потонешь?
– Не потону! – возразила Ива. Что-то необъяснимо тянуло её к озеру. Будто невидимая сила мягко взяла за руку и вела по чёрному песку вперёд.
– Подожди. – Ариса осторожно начала подходить к кузине, чтобы снова взять её за локоть.
– Я здесь и я там – один и тот же человек, – повторила Ива.
– Ива, пожалуйста, не спеши, – попросила Ариса. – У нас ещё есть время…
– Один и тот же. – Ива занесла ногу над водой и сделала шаг.
Она ждала, что почувствует дно, но этого не случилось. Потеряв равновесие, Ива рухнула в воду. Брызги поднялись к небу и упали обратно коротким дождём. Озеро зарябило, но быстро успокоилось, вновь став зеркалом.
– Где она?! – Кусь кинулся следом за Ивой. – Здесь же мелко! Сантиметров пять, не больше… И-и-ива-а-а!!!
18Подозёрный лес
Ива всё падала и падала. Вокруг клубились тёмно-серые облака, и казалось, что им нет конца и края. Ива пролетала сквозь одно – и тут же попадала в другое. Прежде чем рухнуть в озеро, она успела задержать дыхание, но теперь воздух стремительно кончался. Грудь начало сдавливать, а кончики пальцев онемели. Можно ли здесь вдохнуть? Или в лёгкие тут же попадет вода? «Вода?» – подумала Ива. Нет, она чувствовала ветер. Он обжигал холодом щёки и поднимал волосы кверху. Не в силах больше терпеть, Ива шумно вдохнула – и закашлялась.
Дышать, падая с такой скоростью, было непросто. Куртка, штаны, волосы – всё мигом промокло и начало покрываться льдом. Облака оказались вовсе не мягкими подушками из сахарной ваты, как в детстве представляла Ива, а настоящими летающими озёрами. Она действительно замёрзла бы насмерть, если бы не тыквенный пирог Арисы и не подаренный Дедушкой шарф с оленями.
«А-а-а, как хорошо, что я подготовила-а-ась…»
Пролетев сквозь очередное облако, Ива увидела под ногами аккуратные треугольники сосен. С высоты земля напоминала расцветку кошачьей шерсти: рыжие пятна – деревья, белые – редкие островки снега, чёрные – тропинки. Ива огляделась, стараясь найти холм, где могла бы находиться нора Озимуса. Один такой как раз белел снежной шапкой в конце самой нечёткой из лесных тропинок.
Земля приближалась. У Ивы был целый сундук воспоминаний о жизни с Дедушкой, но ни одно из них не отвечало на вопрос «Как быть, когда провалился в озеро и оказался в небе над рыжим сосновым лесом?». Девочка уже запаниковала, как вдруг почувствовала рывок. Лямки рюкзака врезались в подмышки. Ива повернулась и увидела за спиной огромную птицу. Серые перья, белый клюв и голубоватые лапы идеально маскировали охотницу среди облаков.
– Эй! – закричала Ива. – А ну отпусти! Я несъедобная! Я пришла сюда, чтобы разбудить Озимуса! Эй, ты меня слышишь?!
Но птица будто не слышала слов девочки. Взмахивая мощными крыльями, она лавировала в потоках ветра, всё дальше унося Иву от снежного холма.
– Я проводница зимы! – брыкалась девочка. – Если я не приведу её в Моствилль, то там больше никогда ничего не вырастет. Ты это понимаешь?!
Птица пронзительно вскрикнула, но когтей не разжала.
– Куда ты меня несёшь? Отпусти, иначе… Иначе… Иначе я позову Монстрикуса пушистого! Вот!
Но и эти слова не произвели на птицу впечатления. Видимо, о монстрикусах она ничего не знала, а потому спокойно летела вперёд. Ива пыталась схватить птицу за лапы, но они оказались скользкими, как размокшая глина на Мухоморовой тропинке.
– Что ты за существо такое?!
Птица сделала круг над местом, где тропинки сплетались в узел, и плавно приземлилась. Выпустив из лап рюкзак, она взмыла в небо.
– Спасибо… – выдохнула Ива, вновь привыкая к твёрдой земле под ногами. Только сейчас Ива поняла, что могло случиться, если бы птица послушалась её и разжала когти! По спине забегали мурашки. Ива поёжилась, решив, что в следующий раз не будет кричать «Отпусти меня!» тому, кто несёт её в ста метрах над землёй. Иногда гораздо лучше успокоиться и посмотреть, что будет дальше, чем на полном ходу пытаться перевернуть всё с ног на голову.
– И всё же, надеюсь, мы больше не встретимся. – Ива вытерла ладошки о штаны и закрыла глаза. – Холм, холм, холм… – Она пыталась вспомнить, как они с птицей только что летели. В какой стороне был тот снежный холм? – Холм, холм, холм, – повторяла Ива, пока слово не утратило для неё всякий смысл. – А вдруг Кусь и Ариса нырнут следом?!
От этой мысли у Ивы закружилась голова. Птица уже улетела… Если она та, кто встречает проводников зимы, то второй раз точно не станет дежурить под облаками. Ведь каждый год здесь появляется всего один человек. Значит, Кусь и Ариса… разобьются?!
Ива скинула рюкзак и как могла быстро вскарабкалась на ближайшую сосну. Ободрав куртку, она поднялась до середины и устроилась на ветке, откуда было видно небо. Бескрайнее и беспросветное. Ива смотрела в него до тех пор, пока не затекла шея.
«Дедушка никогда не брал меня с собой к Озимусу, – рассуждала Ива. – Я считала, это из-за того, что Озимус – свирепый дух зимы и находиться рядом с ним небезопасно, но… Что, если это потому, что озеро пропускает только одного человека? Чайки не в счёт – они же птицы и не разобьются, попав сюда… – Эта мысль немножко успокоила Иву. – Значит, можно отправляться на поиски Озимуса и не переживать о друзьях. – Она покрепче взялась за ствол сосны, чтобы разглядеть с неё холм. – О друзьях… – Ива задумалась. – Кусь – мой друг, но Ариса… Кто она для меня и кто для неё я? Стоп! Почему я вообще об этом думаю?!»
Ива рассердилась и стала спускаться.
«Холм с такой высоты всё равно не увидишь, а мысли в голову лезут странные…»
Из пяти тропинок Ива выбрала ту, что больше всех походила на Мухоморовую. Чваф-чваф – чавкала под ногами размокшая земля. Цвет калош уже было не определить.
«Прямо как у Дедушки, когда он возвращался с зимой. Но значит ли это, что я иду верной дорогой?»
В Подозёрном лесу тоже было тихо, но временами то тут, то там стучал дятел, ухали совы и шуршали, вороша сосновые иголки, мыши-полёвки. На одну Ива чуть не наступила.
– Ой! – вскрикнула девочка, когда из-под ноги выбежал серенький комочек. – Прости, малыш. – Ива сунула руку в карман и достала одну из ирисок, которые несколько дней назад дала ей миссис Сальто. – Будешь?
Мышонок обернулся, встал на задние лапки и задёргал носом. Ириска пахла для него непривычно. Или наоборот? Ива медленно опустилась на колени и протянула ему угощение:
– Моя соседка готовит их по секретному рецепту. Он передаётся в её семье из поколения в поколение, и даже Дедушке не удалось его выведать. Представляешь? А ведь мой Дедушка мог разговорить кого угодно. Он дружил даже с госпожой Замкус! Во всяком случае, он в это верил. – Ива вздохнула и улыбнулась. – Дедушка во всех видел только хорошее. А ещё он считал, что главное в жизни – быть счастливым, веселиться и как можно больше времени заниматься тем, что приносит радость.
Мышонок опустился на все четыре лапки и, неотрывно глядя Иве в глаза, не торопясь подошёл к ней. Возле ириски мышонок на секунду замер, а потом вытянул шею и уже хотел откусить… но не успел: из-под корней упавшей сосны с шипением и фырканьем поднялось облако земли, хвои, веток и паутины. Мышонка как ветром сдуло, а Ива так и осталась сидеть с протянутой рукой. Она попыталась вскочить на ноги, но всё та же невидимая сила, которая раньше направляла её к озеру, теперь давила на плечи, прижимая к земле. Ива не могла даже голову повернуть, а облако меж тем становилось всё больше и больше.
19Заклятие оцепенения
– Ух! Хитрец длиннохвостый! – выругалось облако и превратилось в маленькую старушку. Вместо волос у неё были тонкие сосновые ветки, на шее висело ожерелье из коры, а на носу росла семейка маслят.
– Это МОЁ! – старушка подлетела к Иве и выхватила у неё ириску. – Год прошёл… Боялась, не дождуся! – Старушка двумя скрюченными пальцами принялась вертеть конфетку: – Она! Она, бесценная моя. Моя! – Вдоволь налюбовавшись ириской, старушка сунула её за щёку и зажмурилась от удовольствия.
Морщинки на её лице на миг разгладились, рыжие мшистые брови стали зелёными, а сама она как будто подросла сантиметров на десять. Но стоило ей открыть глаза, как всё стало по-прежнему. Разве что на носу ещё один гриб вырос. Чпок!
– Ну а ты чего ворон считаешь? – Старушка встала перед Ивой, напустив на себя грозный вид. – Бегают тут всякие, хвостами валандают, а ты и в ус не дуешь. Чуть без угощенья меня не оставил!
«Не оставил? – подумала Ива. – Она что, не видит, что я девочка?!»
Старушка взмахнула рукой – и к ней откуда-то из леса прилетел посох.
– Сижу я, значится, жду тебя, как грибы дождя, а ты чегой? Ни здрасьте вам, ни до свиданья. Ещё и мышов кормить удумал. В моём-то лесу! Да у них от сладкого зубы портются. Знать надо! – Хоть старушка и выглядела забавно, но из-под её посоха вылета