Нэнси пожала плечами.
– Значит, это точно другой костюм. Вам это как-то поможет?
– Не знаю. Это означает, что я приобрел новый костюм. К сожалению, Эйбрахам Валентайн уже умер.
– Ну, его дочь, вероятно, еще жива. Она раньше доставляла костюмы в больницу. Почему бы вам не разыскать ее? У вас есть деньги и связи. Я уверена, что ее несложно будет найти, и она будет рада помочь ветерану войны. Вы, наверное, не помните, но мы с вами говорили о ее брате, который погиб в Ипре.
– Неужели?
– Да. Я упомянула об этом как-то раз, потому что она прошла в саду за окном и, насколько я помню, вернулась в тот же день с его костюмом. Да, точно. Я видела, как она разговаривала со старшей сестрой.
Она посмотрела через его плечо, опустив голову, чтобы разглядеть, где они находятся.
– Поверните налево после моста, пожалуйста, а затем первый поворот направо.
– Конечно, мисс, – отозвался водитель через плечо.
Она откинулась на сиденье и улыбнулась Алексу.
– Спасибо вам. А то я бы вся промокла по дороге домой. Я не поехала по делам. Так я смогла подольше покататься на вашей шикарной машине.
– Не стоит благодарности, – сказал он, пытаясь ухватить мысль, гложущую его.
– Да, прямо здесь, пожалуйста, – сказала Нэнси. – Извините, что не смогла помочь вам больше. Мне бы хотелось, чтобы вы были счастливы со своей невестой и смогли бы оставить войну и ее несчастья позади. – Она похлопала его по руке, и было что-то до боли знакомое в этом жесте. Он вспомнил, как Нэнси ободряюще улыбается ему, одетая в ту же форму. И вдруг он почувствовал запах дегтярного мыла и увидел тусклое зеркало… потом удаляющийся звук каблуков и блестящая монета… а потом услышал песню малиновки и шум праздника вокруг больницы, рядом с короткой дорожкой, ведущей к живой изгороди.
– Ну, вот мы и приехали, – бодро сказала она. – Номер пять, рядом с зеленой дверью. – Она посмотрела на потемневшее небо и моросящий дождь, который стал настойчивее, а потом обернулась к Алексу. – Не выходите. Только зря промокнете. Будьте осторожны, Алекс… и, самое главное, будьте счастливы.
Она повернулась и открыла дверь, чтобы выйти на обочину, но Алекс вдруг схватил ее за руку.
– Нэнси, подождите!
Она остановилась.
– Что такое?
– Вы сказали, что в день моего исчезновения через ворота для доставки проходили только мальчик из овощной лавки и врач, не так ли?
Она нахмурилась.
– Да.
– Но теперь вы упомянули, что дочь портного тоже приходила.
– Приходила. Верно. Она еще сказала, как красиво мы все украсили, но не осталась на праздник.
– Нэнси… дочь портного ходила на каблуках?
Она рассмеялась.
– Да. И была всегда одета безукоризненно. Она была невероятно красивая. Миниатюрная, темноволосая, прекрасная фигура – и одежда! Она шила ее сама, насколько я понимаю. Настоящая модница! – Нэнси открыла зонтик и выскочила из машины. – Пока, Алекс! – услышал он и посмотрел, как она подбежала к зеленой двери и исчезла за ней.
Алекс не слышал ни слова с той секунды, как она подтвердила, что дочь Эйбрахама Валентайна ходила на каблуках, и пожалел теперь, что не спросил у Нэн ее имя. Он услышал, как таксист спросил у него, стоит ли ему отвезти его назад в Лондон, и понял, что уже поздно и темнеет.
– Да, пожалуйста, обратно в Сент-Джеймс, – ответил Алекс и даже пожаловался на погоду, хотя он мало на что обращал сейчас внимание, кроме своих мечущихся мыслей и новой уверенности, что дочь портного может помочь ему вспомнить прошлое.
Вопросы всплывали один за другим, пока у него не заболела голова. Надо ее найти! И учитывая, что Валентайн – довольно редкая фамилия, возможно, владелица свадебного салона Пен является ее родственницей или укажет ему дорогу к ней.
Он вынул красный носовой платок и еще раз посмотрел на отверстие в форме сердца посередине. Алекс не знал, что водитель наблюдает за ним в зеркало заднего вида.
– От вашей возлюбленной, сэр?
И Алекс почувствовал, что его сердце словно пропустило один удар.
Глава 29
С тех пор как Иди заставила себя уже поздним утром вылезти из кровати и наконец принять душ, ощущение вины у нее только нарастало. Как только она вышла из ванной, ее голова прояснилась и тошнота отступила. И теперь, к четырем часам дня, она уже раскаивалась, что перенесла встречу с мисс Обри-Финч, а Сара провела свой первый день вдвоем с Мадлен. Иди уставилась в пространство, а затем посмотрела на Томми, который играл с деревянными кубиками… или, по крайней мере, с коробкой от них. На нее накатило чувство одиночества при виде игрушки, которая раньше принадлежала Дэниелу, и ее вчерашний оптимизм сменился меланхолией. Хотя она злилась на Бена, ей было жаль терять друга детства.
– Пойдем в парк, Томми? – предложила она, хотя на улице быстро темнело. Они сходят ненадолго, а свежий воздух пойдет ей на пользу.
– Парк, – повторил он и послал ей воздушный поцелуй. Нежность сына была как нельзя кстати, чтобы напомнить ей, как много любви было в ее жизни.
Зазвонил телефон.
– Иди поищи свой шерстяной шарф, Томми. Синий. Вот такой, – сказала она, показывая на свою кофту. – Синий. И перчатки, – добавила она, изображая, будто надевает их. Малыш бросился прочь на удивление прытко. Он опровергал все прогнозы о замедленном развитии недоношенного ребенка. «Скоро он будет носиться еще быстрее, – подумала она, но вместо того, чтобы порадоваться этому, помрачнела. – Не вырастай и не покидай меня слишком рано, Томми…»
Она потянулась к телефонной трубке.
– Иден Валентайн.
– О, здравствуйте, Иден. Простите, что беспокою вас дома, зная, что вы не очень хорошо себя чувствуете. – Она узнала звонкий голос Пенелопы Обри-Финч, на этот раз очень обеспокоенный.
– Здравствуйте, мисс Обри-Финч.
– О, зовите меня Пен, пожалуйста.
Иден улыбнулась. Ей подумалось, что каждый человек, познакомившись с этой девушкой, наверняка влюблялся в нее.
– Извините… Пен. Что-то случилось?
– Ничего. Я просто хочу убедиться, что с вами все в порядке, потому что не хочу, чтобы вы вставали с постели, когда вам нездоровится, только ради меня. Видите ли, я хотела завтра пригласить вас на обед в «Савой», где шеф-повар месье Эскофье заставит вас поверить, что вы в раю. Я встречаюсь с несколькими подругами – все они вот-вот собираются замуж и, не исключено, могут поспособствовать тому, что на вашу мельницу польется вода… вы понимаете, о чем я. – Она обворожительно рассмеялась, сразу подняв настроение Иди. – Я уже устала выбирать цветы в каждую комнату, корректировать с матерью меню и переживать из-за позолоты на приглашениях!
Иди улыбнулась.
– Свадебный переполох?
– Просто хочется, чтобы все поскорее закончилось…
– О, не может быть…
– Да, Иден. Правда. Мне совсем не нужны эти ритуалы и вся эта суета. Не поймите меня неправильно. Я в восторге от своего платья и получаю удовольствие от некоторых вещей, особенно от «Валентайн», но я в ужасе от того, сколько сил тратит на это мероприятие моя мать. Это просто куча ненужных хлопот, при том что я была бы рада сказать «согласна» в крошечной церкви в Шотландии или Девоне, и все. – Она тихонько вздохнула. – О, теперь я жалею, что не подумала об этом раньше! Мы могли бы сбежать в Париж.
– Звучит романтично.
– Правда же? Алекс занес сегодня чек в салон. Жаль, что вас там не было. Мне бы так хотелось, чтобы вы встретились.
– О, теперь мне тоже жаль. По вашим описаниям, это прекрасный принц из сказки.
– Так и есть. Он – это моя сбывшаяся мечта, Иден.
Иди моргнула.
– Звучит как-то грустно, когда вы так говорите.
– Да. Да, наверно, да. Алекс сейчас немного рассеян. Наверно, вся эта суета его утомила.
– Постарайтесь не унывать, Пен. Нет сомнений, его собственная семья тоже хлопочет из-за предстоящей свадьбы.
– О, разумеется. Ну, его мать. Они с моей мамой прямо одержимы списком гостей. Я ненавижу все это.
– Свадьба в высшем обществе – это тяжелый труд, я уверена.
– Держу пари, ваша свадьба была куда более веселой и менее суматошной.
Иди улыбнулась нежному печальному воспоминанию.
– Это был самый счастливый день в моей жизни. Как вы любите господина Уинтера, я любила Тома. И до сих пор люблю.
– Я идиотка. Простите. Теперь вы погрустнели.
– Это старая боль. Но я знаю, как засунуть ее обратно в коробку и убрать подальше. Мне кажется, вы должны позволить предсвадебным волнениям идти своим чередом и думать только о том, на что вы сами можете повлиять.
– То есть о своем гардеробе.
– Именно! – рассмеялась Иден. – У господина Уинтера глаза на лоб полезут, когда он увидит, как вы идете к алтарю, это я вам обещаю. Кроме того, я уже начала работать над некоторыми моделями для вашей первой брачной ночи…
Пен издала короткий писк.
– Ох, черт возьми, а я-то об этом даже и не подумала.
– Ну… К счастью для вас, я подумала. Вам понравятся мои предложения. Но не просите меня описать почти невидимые кружева. Наверно, это повод для очередной поездки в Лондон.
– Не могу дождаться. Видите, вам всегда удается заинтриговать меня, Иден.
– И вы тоже подняли мне настроение.
Томми подошел, волоча по полу синий шарф и перчатки.
– Парк, – позвал он.
– Это ваш мальчик? – спросила Пен.
– Да. Я обещала Томми ненадолго прогуляться в парке. Мы просидели в четырех стенах большую часть дня, и мне кажется, что почувствую себя лучше после прогулки.
– Тогда не буду вас задерживать. Ну так как, пообедаете со мной? Мне нужно показать вас, мою новую и дорогую подругу. И я уверена, что моему мужу захочется расцеловать вас, как только он увидит меня в брачную ночь в вашем практически невидимом наряде.
– Паутинка, – пробормотала Иди. – Спасибо за приглашение, с радостью приду.
– Прекрасно! Тогда заеду за вами в салон в полдень. Наденьте свой очаровательный красный галстук.
– О, нет, я придумаю что-то гораздо более эпатажное.