Евдокией Степановной, жившей в каком-то тамошнем селе под названием Ильинское.Кем была и как выглядела эта женщина – он не знал. Потому что никогда ее невидел. Даже на фотографиях. Евдокия Степановна отчего-то никогда не присылалаим своих фотокарточек… Возможно, она была похожа на покойного деда Николая,который приходился ей братом-близнецом. Что до ее почерка, по которому, какговорят, можно определить характер и даже внешность человека…то почерк у нее былсамый обыкновенный – крупный, аккуратный, с немного неровными контурами букв,как нередко пишут старые люди. Неудивительно, что для Николая Гуркина этаженщина не представляла никакого интереса… Равно, как и его северные предки. Заисключением, разве что, одного. Ибо этот человек был героем.
Коля Гуркин узнал об этомвскоре после того, как пошел в школу. Близилась очередная годовщина Октябрьскойреволюции, когда, по традиции, первоклассников принимали в октябрята. Впреддверии сего торжества им задали прочитать что-нибудь о революционерах илигероях гражданской войны. Усевшись на кухне, рядом с хлопочущей по хозяйствумамой, Коля читал вслух взятую в библиотеке книжку про Чапаева. И оченьудивился, когда мать вдруг прервала его и сказала:
-А ты знаешь, что твойпрадедушка тоже был героем гражданской войны?
Эта новость стала для Колиполной неожиданностью.
-А что он такого сделал? –немного невпопад спросил он.
-Он воевал с белыми. – ответиламама. – И погиб, освобождая город Михайловск2 от интервентов.
Увы, больше она не знала о немничего. За исключением лишь его имени – Степан Гуркин. Ибо внуком оного героябыл ее покойный муж. А он, как в свое время и его отец, отчего-то предпочиталне распространяться о подвигах своего северного предка… Что до Коли, то емувполне хватило рассказанного мамой, дабы проникнуться сознанием важностисобственной персоны: как-никак, не у каждого мальчика имеется прадедушка-герой!Он даже несколько раз упомянул об этом в школьных сочинениях на тему «Мойлюбимый герой», неизменно прибавляя при этом, что хотел бы стать похожим насвоего прадеда, отдавшего жизнь за правое дело… Но спустя несколько лет встране началась перестройка. После чего выяснилось, что многие из «героев былыхвремен» на самом деле являлись вовсе не героями, а злодеями и преступниками. Амногие из них просто были забыты. Так стоит ли удивляться тому, что и НиколайГуркин вскоре позабыл о своем героическом прадедушке? Ведь теперь героигражданской войны оказались не в чести…
Однако мертвые имеют свойствоиногда «не ко времени и некстати» вспоминаться живым. Вот и Степан Гуркин вдругнегаданно-нежданно напомнил о себе забывчивому правнуку.
***
Впрочем, это произошло, какговорится, без всякой мистики. Без зловещих «гробовых видений» и пророческихснов, коими изобилуют романы и фильмы. Просто в один прекрасный день НиколайГуркин получил от своей двоюродной бабушки-северянки не привычнуюпоздравительную открытку, а письмо. Это уже само по себе было странным: никогдапрежде Евдокия Степановна не писала ему писем. Однако, когда он принялся читатьзагадочное послание, то удивился еще больше. Старуха настоятельно просилаНиколая приехать к ней. Причем, чем быстрее, тем лучше. По словам ЕвдокииСтепановны, она была неизлечимо больна, и перед смертью хотела бы повидатьсвоего двоюродного внука и наследника. И передать ему все то ценное, что у нееесть.
Вообще-то, Николай совершенноне хотел никуда ехать. Особенно за тридевять земель куда-то на Север, которыйон, столичный житель, представлял этаким медвежьим углом, дремучей глухоманью,лишенной самых элементарных удобств, без которых горожанин уже не мыслит себежизни. Однако отказаться от заманчивой перспективы получить бабкино наследствомог только последний дурак. А Николай Гуркин считал себя человеком умным ипрактичным. Вдобавок, он вот-вот должен пойти в отпуск, и был волен либоторчать в Москве, либо поехать куда угодно. В таком случае что мешало емувыполнить просьбу Евдокии Степановны? Он всего лишь потеряет немного времени –вряд ли тяжелобольная старуха заживется слишком долго. Зато взамен получитцелый дом в деревне, который наверняка можно выгодно продать. Вдобавок, емудостанутся и ценности Евдокии Степановны. Наверняка, упоминая о них, она имелав виду свои сбережения… Что ж, по такому случаю он готов съездить не только наСевер, но и на край света! Как говорится – выгода прежде всего!
Мог ли он знать, какоенаследство ожидает его на родине предков!
***
Разумеется, прежде чемотправиться в далекий и незнаемый путь, Николай справился с картами. Не сгадальными, которые, если верить известной песне, сулят лишь «дорогу дальнюю,казенный дом», а с самыми обыкновенными географическими. Ведь он весьма смутнопредставлял, где обитает Евдокия Степановна… Оказалось, что село Ильинское, откудаприходили письма от нее - вовсе не такая глухомань, как сперва показалосьНиколаю. Потому что совсем рядом от него, километрах в пятидесяти, находилсяобластной центр, город Михайловск. Мало того – и деревня, и город стояли наберегу одной и той же большой реки Двины, впадающей в Белое море. Это открытиеуспокоило Николая – значит, он сможет без особого труда добраться доИльинского. Равно и вернуться домой.
С этой мыслью Гуркин иотправился в путь. В тайной надежде, что ему не придется долго ухаживать заумирающей старухой и совсем скоро он снова окажется в родной и привычнойМоскве.
***
Однако по приезде в Михайловскего ожидало весьма неприятное открытие: теплоход до Ильинского по будним днямходил только дважды в день: рано утром и в пять вечера. На утренний рейс он ужене успел. А до вечернего требовалось ждать почти семь часов. Чтобы убить время,Николай отправился осматривать город.
За полтора часа он обошелвесь центр Михайловска. Однако не узрел ничего примечательного и интересногодля себя. Пресловутый областной центр оказался довольно убогим провинциальнымгородком, смотревшимся по сравнению с Москвой, как деревенскаядевка-сарафанница рядом с лощеной горожанкой. Пожалуй, самой характерной егоособенностью было обилие памятников. Они попадались буквально на каждом шагу.Памятники Ломоносову, Петру Первому, Юрию Гагарину, жертвам интервенции, Петруи Февронии Муромским, а также каким-то морякам, чьи имена не говорили НиколаюГуркину, не блиставшему знанием родной истории, ровным счетом ничего. А в одномместе, у самой реки, и вовсе виднелся пустой постамент, на коем значилось, чтоздесь вскоре будет установлен монумент некоему северному революционеру… Однако,похоже, полуразрушенному от времени пьедесталу уже не суждено было дожить доводворения на нем обещанного памятника…
У самой пристани на высокомгранитном постаменте громоздилось весьма примечательное сооружение из бронзы:возле длинноствольной пушки высился некто в кожанке и фуражке. Грудь егокрест-накрест была перевязана пулеметными лентами, а на поясе висела кобура.Правой рукой он указывал куда-то вверх. Рядом с ним, внимательно глядя понаправлению указующей десницы, стояло двое бородачей в тулупах ишапках-ушанках, с ружьями за спиной. На постаменте имелась табличка:«Освободителям города Михайловска от белогвардейцев и иностранных интервентов».Возможно, Николай Гуркин преспокойно прошел бы мимо сего памятника, если бы недве причины. Дело в том, что, несмотря на свою монументальность, сооружениевыглядело весьма комично. У человека в кожанке был столь глубокомысленный вид,словно сейчас он говорил своим бородатым товарищам: «гляньте-ка, братцы,паровоз летит!» А те, как последние простаки, доверчиво пялились на небо внадежде узреть там обещанный летящий паровоз…
Но самым главным было не это.Николай Гуркин вдруг вспомнил рассказ матери о своем прадедушке-герое, погибшемпри освобождении Михайловска. Интересно, что бы он сказал, если бы смог увидетьсей монумент? Разинул бы рот от удивления? Или в сердцах плюнул и поспешилпройти мимо? И вообще, кем все-таки был его прадедушка-герой? Почему-то НиколаюГуркину вдруг очень захотелось узнать об этом…
Заметив поблизости вывескукнижного магазина, он отправился туда в надежде отыскать что-нибудь об историиМихайловска времен гражданской войны. Однако не смог отыскать ничегоподходящего. Вернее, нашел только книжку под названием «Север белый». Обинтервентах и белогвардейцах в ней было написано весьма подробно. А вот окрасных упомянуто лишь «постольку-поскольку». Что ж, как говорится, новое время– новые песни…
Но тут Николай заприметил вдальнем углу магазина букинистический отдел. Он направился туда – и вскореобнаружил на одной из полок изданную в 1960 году тоненькую потрепанную брошюркус красной обложкой, под названием «Север революционный». Это был сборникбиографий северных революционеров и героев гражданской войны. Книжица стоиласмехотворную сумму – всего десять рублей. Пролистав ее, Николай обнаружил целуюглаву, посвященную своему прадеду, Степану Гуркину. Вот так находка! Теперьправнук героя наконец-то мог удовлетворить свое любопытство и узнать, какимитакими подвигами прославился его прадедушка. А заодно и скоротать время довечернего рейса теплохода до Ильинского.
Не без труда отыскав вблизлежащем парке целую и довольно чистую скамейку, Николай погрузился вчтение.
***
За полчаса он прочелжизнеописание своего героического прадедушки, озаглавленное «С попутнымветром». В нем повествовалось, как мальчик Степка Гуркин из северного селаНикольского, потеряв отца и мать, сызмальства был вынужден батрачить настаросту, лавочника и попа, получая за свой труд жалкие гроши. А, когда подрос,вместе со старшим товарищем Максимом Пахомовым отправился на заработки вМихайловск. Там, на лесопильном заводе Фогельсона, Степан стал читатьреволюционные книги и листовки, а потом – и распространять их. Спустя несколькомесяцев после поступления на завод он уже шел с красным флагом во главепервомайской рабочей демонстрации, распевая «Интернационал». И, разумеется, надругой же день после этого был уволен. Около года Степан промыкался в поисках