работы в городе, однако так и не смог ее найти: юношу отовсюду увольняли, какполитически неблагонадежного. Поэтому ему пришлось вернуться в Никольское иснова гнуть спину на сельских богатеев до тех пор, пока 21 мая 1920 г. в селоне прибыл большевистский отряд комиссара Ефима Вендельбаума, шедший освобождатьМихайловск от белогвардейцев и интервентов. Степан, горя желанием служитьреволюции, вступил в него добровольцем. Однако на другой день после того, какотряд Вендельбаума, или «красная эскадра»3, как его называли внароде, покинул Ильинское, он был наголову разгромлен интервентами на подступахк Михайловску. Надо сказать, что автор книги описывал гибель оной эскадры настолькокрасочно и подробно, словно сам присутствовал при этом событии:
«…Вокруг со свистом проносилисьпули и снаряды. С берега Двины иноземные захватчики в упор расстреливалиотважных красных бойцов. С каждым разом их становилось все меньше и меньше. Однакооставшиеся в живых тут же занимали место убитых собратьев.
-Товарищи! – из последних силвыкрикнул истекающий кровью комиссар Вендельбаум, поднимая над головой пробитоепулями красное знамя. – Пусть мы погибнем! Но дело революции победит! Умрем, ноне сдадимся врагам! «Это есть наш последний…»
-«…и решительный бой!» -подхватил Степан Гуркин песню, бездыханное тело своего командира и выпавшее изего руки революционное знамя.
Под пение «Интернационала»«красная эскадра» медленно погрузилась в свинцовые воды Двины… Так погиб СтепанГуркин, храбро и беззаветно боровшийся за счастье родного народа. Однако героине забываются. Жизнь и героическая борьба Степана Гуркина являются прекраснымпримером для нашей молодежи, наших современников – строителей коммунизма. Иправое дело, за которое отдал жизнь юный северянин, теперь продолжают людинового поколения. Вечная слава героям!»
Николай разочарованнозахлопнул книжку. Выходит, весь подвиг Степана Гуркина состоял в том, что онпогиб вместе с пресловутой «красной эскадрой»… Честно говоря, он ожидал отсвоего предка чего-то более героического… Впрочем, разве это так важно? Егопрадед – герой. И теперь он наконец-то узнал, в чем состоял его подвиг.
Увы, правнуку героя былоневдомек, что он не знает о прадедушкиных деяниях ровным счетом ничего!
***
В пять вечера уставший отхождения по городу Николай Гуркин наконец-то сел на теплоход и отправился поДвине на родину предков, в Ильинское. Оказалось, что путь туда занимал околочаса. От города до Ильинского теплоход приставал к берегу четыре раза. Самаяпервая из остановок носила странное название: «Гиблое». Неудивительно, чтоНиколай поинтересовался у попутчицы, невысокой полной женщины средних лет,державшей на коленях корзину с выглядывавшим оттуда пушистым трехцветным котом,отчего эта местность так зовется.
-А кто ее знает! – отмахнуласьта. – Наверное, оттого, что здесь болот много. Куда не пойдешь – везде болота.Одно слово: гиблое место…
-И вовсе не потому. – вмешалсяв разговор пожилой мужчина интеллигентного вида в старомодном поношенномпиджаке, на миг оторвавшись от газеты. – Здесь, молодой человек, во времягражданской войны белые потопили пароход с красноармейцами. Вернее, целуюэскадру. Вот с тех пор это место и прозвали: Гиблое. Только теперь об этом малокто помнит. Совсем наш народ свою историю забыл. А зря. История многому научитьможет…
Николай с любопытством смотрелна проплывавшие мимо высокие берега, поросшие высоким кустарником. Выходит, егопрадед погиб именно здесь?
Тут, по закону жанра,требовалось бы погрузить героя в скорбь о славном предке. Или вглубокомысленные размышления о превратностях судеб народов и держав, а также отом, почему люди слишком быстро забывают своих героев… Однако Николая Гуркиназанимал лишь один вопрос: на каком берегу стояла батарея интервентов,потопивших «красную эскадру»? На правом, более пологом, или на левом, крутом ивысоком?
***
Сойдя на берег, Николайрастерянно осмотрелся вокруг. Потому что совершенно не представлял, куда идтидальше. На всякий случай он вынул из кармана смятый конверт с последним письмомЕвдокии Степановны. В обратном адресе была указана какая-то улица Юбилейная,дом 6. Вот только вопрос: «где эта улица, где этот дом»?
-А где тут у вас улицаЮбилейная? – окликнул Николай стоявшую на пристани женщину на вид примерноодних с ним лет.
Та внимательно посмотрела нанего.
-А Вы к кому приехали? –осведомилась она.
-Мне надо на Юбилейную, домшесть. – нехотя ответил правнук героя, которого до глубины души возмутилолюбопытство деревенской бабы. Чего ей стоит просто объяснить ему, как пройти наэту злосчастную Юбилейную улицу? Так нет же! Вместо этого она устраивает емусамый настоящий допрос. Хотя какое ей дело до того, к кому он приехал?
-Так Вы к Евдокии Степановне? –догадалась незнакомка и ее круглое, добродушное лицо подернулось грустью. – Ееуже десять дней, как похоронили… А Вы, наверное, ее московский родственник, да?
Еще миг, и Николай навернякавысказал бы этой навязчивой особе все, что он о ней думает. Впрочем, и покойнаяЕвдокия Степановна тоже хороша. Это же надо было разболтать на все село о своеймосковской родне! Что у нее, больше не имелось, чем хвалиться перед соседками?И вот теперь, благодаря болтливой старухе, ему не будет прохода от любопытных.Наверняка всем захочется поглазеть на редкую залетную птицу – столичногожителя. Зачем его только понесло в это злосчастное Ильинское?
-Видите ли, тетя Дусярассказывала мне о Вас. – пояснила женщина, похоже, догадавшись, о чем сейчас думаетНиколай. – Она Вас так ждала, так ждала! Ой, простите, что же это я? Пойдемте,я Вас к ней отведу. Ведь ключи-то у меня…
Николай не мог понять, что онаимеет в виду. Разве Евдокию Степановну до сих пор не похоронили? Не может быть!Или эта странная болтливая особа собирается на ночь глядя вести его накладбище? И вообще, кто она такая?
Однако ему не оставалосьничего другого, как идти за незнакомкой. Ведь ключи от бабкиного доманаходились у нее…
***
…Снаружи дом ЕвдокииСтепановны был самой обыкновенной деревенской избой. Хотя весьма большой икрепкой на вид. Такой дом и впрямь мог стоить немалых денег. Выходит, онвсе-таки не зря приехал в Ильинское… Интересно, каков этот дом внутри?
Первое, что узрел НиколайГуркин, переступив порог теперь уже своего дома, был образ Богородицы, висевшийв углу кухни справа от входа. Надо сказать, что до сего дня правнук героя виделподобное лишь, смотря по телевизору какой-нибудь фильм про русскую старину. Авот наяву - впервые. Поскольку ни в их доме, ни в домах у его друзей, таких жеделовых и практичных людей, как он сам, не водилось икон. Да и откуда им быловзяться, если его покойный отец был так же далек от веры в Бога, как землядалека от неба! И, если и интересовался чем-нибудь, то исключительноматериальными проблемами. Подстать ему была и мать Николая. А его дедушка, сынгероического Степана Гуркина и брат-близнец покойной Евдокии Степановны, порассказам родителей, являлся убежденным, мало того, воинствующим атеистом. Такчто, если у них в доме иногда и упоминали о Боге, то исключительно как о некоемсуществе, вымышленном нашими темными и невежественными предками, на Которого,может, и стоит надеяться. Но главное – не плошать самим, и помнить: честностьюсыт не будешь, а у кого денежка ведется, тому хорошо живется. Неудивительно,что сейчас при виде иконы правнук героя прежде всего задался вопросом: сколькоже она может стоить?
-Постельное белье – в спальне,в комоде. – голос незнакомки некстати прервал его размышления о возможной ценебабкиной иконы. – Плита – вот она, в углу. Холодильник работает. Только егонадо включить. Видите ли, мне тут пришлось немного прибрать: вымыть все,разморозить холодильник… Чай, сахар, крупы – в кухонном шкафу. Магазиннаходится на соседней улице. Как выйдете из дома, то пройдите немного вперед,до того места, где бревна лежат, и сверните направо. Там увидите светло-зеленыйдом и на нем вывеску «Грин». Вот это и есть наш магазин. Колодец через двадома. Хотя, давайте я Вам воды принесу…
-Не надо, я сам. – отказалсяправнук героя. Однако вовсе не из пресловутого джентльменства. Ему простохотелось как можно скорее выпроводить прочь эту слишком любопытную и говорливуюособу. И сразу же приступить к осмотру имущества Евдокии Степановны. Все-такизря он тянул с отъездом в Ильинское. В итоге же опоздал. Старуха успела умеретьдо его приезда. Кто теперь скажет ему, куда она могла припрятать деньги иценности? Придется искать их самому. Если, конечно…
От одной мысли об этом поспине Николая пробежал неприятный холодок. А вдруг женщина, которая привела егосюда, уже успела не только прибрать в доме, но и порыться в бабкиных вещах?Ведь не случайно же она знает, где находятся постельное белье и продукты…Оставалось надеяться лишь на то, что она не сумела найти и присвоить себеденьги Евдокии Степановны. Ведь старики обычно прячут свои сбережения такнадежно, что подчас потом и сами не могут их отыскать… Но, если надо, онперевернет вверх дном весь дом, но отыщет их!
Да, вскоре Николая и впрямьожидали находки. Причем такие, о которых он не мог и помыслить…
***
Оставшись один, Гуркин преждевсего запер входную дверь на засов. После чего внимательно осмотрел кухню.Честно говоря, он ожидал встретить в доме деревенской старухи грязь иубожество. Русскую печку, керосинку, обшарпанную старую мебель, разъевшихсятараканов, совершающих променад по замызганным стенам… Однако кухня ЕвдокииСтепановны выглядела совсем не так, как он ее себе представлял. Да, шкаф и столи впрямь были не новыми, но смотрелись весьма добротно. А вокруг царили чистотаи порядок. Белые занавески на окнах, клетчатая клеенка на столе. На стене, надстолом – репродукция какой-то картины: посредине широкой, можно сказать,необъятной, реки – зеленый остров с маленькой церковкой… Но, что оказалось дляНиколая полнейшей неожиданностью, так это наличие в доме холодильника и