-Кто «вы»? – недоуменновоззрился на него отец Михаил.
-Ты с отцом Гермогеном. –пояснил протодьякон. – Так нельзя делать…
-Ты это о чем? – удивился отецМихаил. – Что мы такого делаем?
-Зачем он людям это внушает? Ну,чтобы последнее вам отдавали… А сам потом смеется над ними… А ты ему этопозволяешь.
-А-а, вот ты о чем… - небрежнобросил отец Михаил. – И что ж в том плохого, что народ нам деньги жертвует?
-Он же их Богу жертвует, а невам. – не унимался протодьякон.
-А не все ли равно, кому? – пожалплечами отец Михаил. - Испокон веков священнодействующие питаются от святилища,и служащие жертвеннику берут долю от жертвенника9. Как пастухикормятся от стада. Помнишь, как Апостол Павел писал: «если мы посеяли у васдуховное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?» (1 Кор. 9, 11). Господьнас к нищете не призвал. Опять же, правду говорят: хоть деньги и склока, а безних плохо. Я ведь прежде еле концы с концами сводил. Не знал, чем заэлектричество заплатить, на что для храма дров купить, в старых ризах служил.Да спасибо отцу Гермогену! Научил, как нужно жить. Вот и зажили!
-Ладно, он всегда о себе да освоей выгоде думал. – промолвил отец Иоанн. – Но ты-то, ты-то был другим!Только, как погляжу, теперь и над тобой деньги власть взяли!
-Просто поумнел я… – усмехнулсяпротоиерей. - Понял, что без денег не проживешь. Куда не сунься – везде онинужны. Например, на ремонт храма. Опять же, вдруг Владыка сюда вздумаетприехать. Его же встречать-угощать надо. Это ж какие расходы! Сам понимаешь…
-Да я слышал, что Владыка у васмолодой…запросы у него скромные. – усомнился отец Иоанн.
-Ну-ну. – скептически хмыкнулотец Михаил. – Да я за тридцать лет в Церкви насмотрелся Владык. У каждойпташки – свои замашки. Сегодня один, завтра – другой. А всем угодить надо.Опять же – стар я стал. Сколько лет еще у Престола простою? А, как за штатпочислят, что тогда? К детям переселяться, в город? Нужен я им…у них свояжизнь. Кто обо мне позаботится, кроме меня самого? Как говорится, на Боганадейся…
-А еще иначе говорят. – заметилотец Иоанн. – На деньги совести не купишь, а свою погубишь. Смотри, брат, какбы тебе, не на Бога, а на деньги надеясь, не оплошать… Помнишь, чем кончил тотученик Христов, что носил при себе денежный ящик, да еще и имел обычай руку внего запускать?10
-Ты что, меня осуждаешь? –вспылил отец Михаил. – Да кто ты такой, чтобы меня осуждать? Лучше на себяпосмотри. Много ли ты своей честностью добился? Всю жизнь в дьяконах ходишь. Абыл бы половчее – глядишь, давно бы не только иереем – протоиереем стал.
-Нет, брат, я тебя не осуждаю.– вздохнул протодьякон. – А все-таки…отвечать-то тебе придется… Подумай обэтом.
Отец Михаил не ответил.
***
На другой день, сославшись нанеотложные дела, отец Иоанн уехал восвояси. Расставание бывших друзей вышлопрохладным: словно после вчерашнего разговора между ними разверзлась глубокая,непреодолимая пропасть… Впрочем, разве это и впрямь было не так?
Проводив протодьякона, отецМихаил прошелся по опустевшему дому. И вдруг увидел на комоде подарок отцаИоанна: сборник творений Святителя Иоанна Златоуста. Из книги торчала закладка.Из любопытства отец Михаил раскрыл томик и пробежал глазами заложеннуюстраницу:
«…душа священника должна совсех сторон блистать красотою, дабы она могла и радовать, и просвещать душивзирающих на него… Священник должен со всех сторон оградить себя, как бы какимадамантовым оружием, тщательною бдительностью и постоянным бодрствованием надсвоею жизнью, наблюдая, чтобы кто-нибудь не нашел открытого и небрегаемогоместа и не нанес ему смертельного удара… Священник должен иметь душу чище самихлучей солнечных, чтобы никогда не оставлял его без Себя Дух Святый, и чтобы онмог сказать: «живу же не ктому аз, но живет во мне Христос» (Гал. 2, 20)11.
-Иные времена. – вздохнул отецМихаил, закрыл книгу и сунул ее на самый верх книжной полки, подняв при этомлегкое облачко пыли.
***
Вскоре жизнь отца Михаилавошла в прежнюю колею. Он по-прежнему служил в Троицком храме. Однакосовершение Таинства исповеди и чтение проповедей целиком возложил на отцаГермогена. Возможно, если бы тот не находился под запретом, отец Михаил поручилбы ему совершать все Богослужения, полностью устранившись от этой обязанности,становившейся все более тягостной для него. Ибо теперь ему не было дела ни дочего, кроме денег. А поток пожертвований становился все шире и обильней, словнорека в пору половодья. Поначалу отец Михаил оставлял десятую часть из этихсредств на нужды храма, так что смог приобрести новые облачения. Но затем онстал забирать себе все деньги без остатка. Ведь не зря говорится: дает Богмного, а хочется еще больше. Вслед за тем отец Михаил перестроил свой одноэтажныйдом в двухэтажный, окружив его на всякий случай высоким забором, так что егопрежде уютное жилье стало смахивать на неприступную крепость. Разумеется, он незабыл и о Васеньке, купив ему в Двинске четырехкомнатную квартиру. После этогоможно было наконец-то подумать и о ремонте Троицкого храма.
Однако когда приглашенный изгорода архитектор показал отцу Михаилу составленную им смету на ремонт,настоятель, едва взглянув на цифры, с негодованием вернул ему бумаги:
-Что? Так дорого? Да откуда намвзять такие деньги? Ну да ладно. Двести лет храм без ремонта стоял, и ещестолько же простоит!
По вечерам отец Михаил вместес архимандритом Гермогеном усаживались в зальце, смакуя французский коньячок,презентованный кем-то из духовных чад, и вели задушевные беседы, перемежаявоспоминания о былом забавными историями из жизни батюшек, матушек и дажеВладык, и строя радужные планы на будущее.
-А что, брат, нельзя ли рядом ствоей дачкой в Крыму и мне фазендочку прикупить? – интересовался захмелевшийотец Михаил. – Были бы мы с тобой соседями. В гости бы друг к другу ходили:потрындеть о том, о сем, винца попить. Там в Крыму вина хорошие… А то что тутмне на Севере делать? Что я тут хорошего видел? Тридцать лет на одном местепрослужил…между прочим, еще с тех пор, когда на веру гонения были. Можносказать, жизнь за Церковь положил. А мне до сих пор митру не дали… А разве я еене заслужил?
-Ладно! Будет тебе ифазендочка, и митра будет. – утешал его архимандрит. Ужо завтра решим, как этодело провернуть. А пока пойдем-ка, брат, по кельям, на боковую. Как говорится,утро вечера мудренее.
***
На другой день после этогоразговора отец Михаил, как обычно, вычитывал утреннее правило. За долгие годыжизни в Церкви он выучил эти молитвы наизусть и повторял их машинально, неособо вникая в смысл церковнославянских слов и фраз. Однако сейчас, когда отецМихаил читал: «внезапно Судия придет, и коегождо деяния обнажатся…», священникувдруг стало не по себе, будто от некоего тревожного предчувствия, что вскореему предстоит держать ответ за свои дела перед этим грозным и беспристрастнымСудией. «Внезапно Судия приидет…» - что он скажет Ему в свое оправдание?
Впрочем, в следующий миг отецМихаил уже овладел собой. В самом деле, чего он испугался? Наверняка это всеголишь искушение. Точнее сказать, бесовское страхование, на которое не стоитобращать внимания. Что до Господа Мздовоздаятеля, то, рано или поздно, встречас Ним ожидает каждого человека. Но он успеет загодя подготовиться к ней. Судияне застанет его врасплох.
Эта мысль успокоила отцаМихаила. Мог ли он знать, что вскоре в Ершовку, и впрямь внезапно, явится самепископ Двинский и Наволоцкий Антоний?
***
Вообще-то, этот визитархиерея не был запланирован заранее. Епископ завернул в Ершовку мимоходом, подороге из столицы, куда ездил вместе со своим секретарем и товарищем подуховной академии, отцом Виктором. Ну а поскольку лето в тот год выдалось наредкость ясное и погожее, они совершали путешествие из Двинска в Москву иобратно не на самолете и не на поезде, а на машине. Благо, оба были отменными,и, по молодости лет, даже довольно лихими, водителями.
-Кстати, Владыко, тут недалекоесть деревня Ершовка. – как бы невзначай произнес отец Виктор, когда впередизамаячила очередная дорожная развилка. - И в тамошнем храме служит протоиерейМихаил. Тридцать лет на одном приходе. Где сейчас сыщешь таких пастырей? А,между прочим, все еще не митрофорный…
-Неужели? – заинтересовалсяепископ. – Тридцать лет на одном приходе служит? И до сих пор не митрофорный?Как же я об этом не знал?
Надо сказать, что Владыка незнал и кое-чего еще. А именно, что его секретарь отнюдь не случайно завелразговор об отце Михаиле. За несколько дней до их отъезда в Москву отца Викторапосетил архимандрит Гермоген, приехавший в Двинск с неким поручением от некоегозаинтересованного духовного лица. Причем визитер заявился отнюдь не вепархиальное управление, а на квартиру к отцу секретарю. И по ходу беседы какбы между делом посетовал на то, что один из старейших священнослужителейепархии, а именно протоиерей Михаил из деревни Ершовки, незаслуженно обойденвладычным вниманием и до сих пор не награжден митрой.
-Ты бы, отче, походатайствовал…- произнес он, вручая секретарю запечатанный конвертик. – Ему по всем срокам давномитра положена.
-А что ты о нем так радеешь? –поинтересовался секретарь.
-Да, понимаешь, однокашник онмне. – ответил отец Гермоген. – Вместе в семинарии учились. Опять же – вМихайлов день исполнилось тридцать лет со дня его рукоположения. А от вас еготолько открыткой поздравили…маловато. Ты бы посодействовал…
Секретарь обещалпосодействовать. И честно сдержал слово, заведя речь об отце Михаиле в самоеблагоприятное время для подобного разговора.
Тем временем дорожная развилкауже осталась позади.
-Вот что, отец Виктор! – вдругпроизнес архиерей. – Поворачивай назад. Я хочу видеть этого отца Михаила.Тридцать лет на одном приходе…А я и не знал! И все еще не митрофорный…
***
Однако вскоре Владыке Антонию