руки, и направился на соседнюю улицу. По ней он частенько хаживал к «Якорю». Ипо пути видел на одном из домов вывеску с надписью «Ветеринарная лечебница».
***
Около часа он просидел вкоридоре лечебницы, ожидая своей очереди и перечитывая табличку на двери:«Ветеринарный врач Карышева Ирина Сергеевна. Прием с 9.00 до 16.00). По правдесказать, отцу Игнатию еще никогда не приходилось видеть ветеринаров. А все егопредставления о том, чем они занимаются, не выходили дальше известной сказкипро доктора Айболита, который, сидя под деревом, лечил чудодейственнымиснадобьями больных зверей. Но одно дело – сказка, и совсем другое – реальнаяжизнь. Кто знает, сможет ли эта женщина-врач помочь его собаке? Или его ждетеще одна утрата? И только что обретенное им живое существо появилось в егожизни лишь затем, чтобы сразу же вновь исчезнуть?
Тем временем очередь постепенноредела. И вот уже отец Игнатий переступил порог кабинета, в котором резко пахлокакими-то лекарствами.
-Что у вас там? –поинтересовалась молодая женщина-ветеринар в белом халате. И вдруг радостнозаулыбалась. – Ой! Это Вы, батюшка? Здравствуйте! Как я рада Вас видеть!
Отец Игнатий в недоумениисмотрел на нее. В самом деле, почему эта незнакомка так радуется его приходу? Иоткуда она его знает? По храму? Вряд ли. Иначе бы он наверняка запомнил ее.Тогда где же они могли встречаться?
-Вы, наверное, меня не помните.– продолжала женщина (отцу Игнатию вспомнилось, что ее зовут Ирина Сергеевна).– Зато я Вас хорошо помню. Вы же меня крестили…давно…я тогда студенткой была. Уменя еще денег не хватило, чтобы за крещение заплатить, так Вы меня бесплатнокрестили. Спасибо Вам! А что это с Вашей собачкой?
В ответ отец Игнатий рассказалей, при каких обстоятельствах он стал хозяином рыжей дворняги. После чего судивлением наблюдал, как ветеринар осматривает его собаку.
-Да Вы ее почти как человекасмотрите. – сказал он, когда наследница доктора Айболита принялась фонендоскопомвыслушивать грудную клетку дворняги.
-А как же! – ответила та. –Ведь у них те же самые внутренние органы, что у нас. Легкие, печень, сердце… Имногие болезни, которыми страдают люди, встречаются и у животных.
-Что, и зубы у них могут болеть?– поинтересовался отец Игнатий, вспомнив свой всегдашний страх перед визитом кстоматологу.
-Представьте себе, батюшка –могут. – заулыбалась женщина. – И животным тоже их лечат – как людям. Ну вот ивсе. Можете забирать свою собачку. Что? Деньги? Не надо. Я была так рада Вампомочь… Правда, мне еще нужно будет понаблюдать, как пойдет лечение – у собакисерьезная травма грудной клетки. Нет-нет, Вам не нужно приносить ее сюда.Сейчас Вашему питомцу нужен покой. Если позволите, я сама к Вам приду. Где Выживете?
Отец Игнатий назвал адрес. Иотправился домой, размышляя о том, к каким неожиданным и благим последствияминогда приводят добрые дела, сделанные нами ненароком…
***
Вернувшись домой, он первымделом соорудил своему четвероногому подопечному подстилку из старого байковогоодеяла и напоил его купленным по дороге молоком. После чего стал придумыватьпсу кличку. Перебрав в уме все известные ему собачьи имена: от архаичногоПолкана до заморского Ральфа, он остановился на самом подходящем – Рыжик. Всамом деле, что могло быть лучше этой клички? Подходящей, звучной и вдобавок –веселой. Рыжик. Рыжик…
Тем временем новонареченный песРыжик заснул, свернувшись клубочком на своей подстилке. А отец Игнатий всесидел и смотрел на него. Как долго после смерти Лизоньки он чувствовал себяодиноким, словно в пустыне! Но теперь его одиночеству пришел конец. Потому чторядом с ним есть живое существо – маленькая мохнатая собачонка с веселойкличкой Рыжик. Отныне он не один в этих стенах.
Отец Игнатий поднял голову иогляделся по сторонам. И впервые заметил, какой беспорядок царит в егоквартире. Ведь после смерти Лизоньки он не прибирал ее ни разу. И так и неубрал ни посуды с поминального стола, ни засохших цветов с подоконника, нипыли, серым траурным флером покрывавшей мебель и занавески. Но сейчас отцуИгнатию вдруг захотелось уничтожить все эти напоминания о смерти. Ему вдругзахотелось жить.
Весь вечер он занималсяуборкой. Вымыл посуду и полы, вытер пыль, выбросил из горшков засохшие цветы, снялс окон грязные занавески. А, когда, уже ближе к полуночи, закончил работу, тоне узнал собственного жилища. Хотя на первый взгляд все в нем осталось, какпрежде: те же иконы в углу, та же мебель, та же фотография Лизоньки на стене. Ивсе-таки теперь его квартира выглядела иначе…как будто в мертвое тело вдругчудом вернулась жизнь.
А маленький четвероногийвиновник всех этих перемен безмятежно спал, уткнув нос в пушистый рыжий хвост,и не ведая о том, что сейчас делает его новый хозяин. И что сейчас творится унего на душе…
***
Назавтра к отцу Игнатию пришлаИрина Сергеевна. Осмотрела Рыжика, добавила к его лечению еще один препарат. Ауходя, вручила отцу Игнатию пирог с вареньем и большую пачку чаю с просьбойпомолиться за ее покойную маму. Священник не хотел было принимать подарок,однако Ирина Сергеевна настояла на своем. После чего заявила, что придет завтра– посмотреть, как подействует на Рыжика назначенное ею лекарство.
Мог ли отец Игнатий знать –Ириной Сергеевной движет забота не только об его собаке, а и о нем самом?
***
Врач Ирина СергеевнаКарышева была хорошим диагностом. От ее внимательного глаза не ускользали дажемельчайшие симптомы заболеваний. Так могла ли она не заметить неряшливой одеждыотца Игнатия, его опухшего от постоянных возлияний лица, его трясущихся рук –всех этих признаков, свидетельствующих о внешнем и внутреннем неблагополучии? Аведь она помнила его совсем другим…как же жестоко жизнь обошлась с этимчеловеком! Впрочем, мало ли на свете обездоленных горемык? Но далеко не каждыйиз них способен пожалеть другое страдающее существо. Отец Игнатий не утратилэтого дара. И потому Ирина Сергеевна чувствовала к нему не только жалость, но иуважение. Ей захотелось помочь отцу Игнатию. Но так, чтобы он не догадался обэтом и из гордости не оттолкнул протянутую ему дружескую руку. Именно поэтомуона и вызвалась навещать больного Рыжика в надежде помочь и его хозяину.
Теперь она приходила ксвященнику каждый день. И каждый раз приносила что-нибудь из продуктов – ему иРыжику. Потом они усаживались на кухне, пили чай с гостинцами, принесеннымиИриной Сергеевной, и беседовали. Отец Игнатий интересовался тем, как ветеринарыобследуют и лечат животных. В свою очередь, Ирину Сергеевну занимали вопросыверы (хотя с присущей ей деликатностью она никогда не интересовалась, отчегобатюшка теперь не служит в церкви). А из своего угла к их разговорам, чутконавострив мохнатые ушки, прислушивался шедший на поправку Рыжик.
За эти дни в отце Игнатиипроизошла существенная перемена. Его больше не тянуло ни в «Якорь», ни в другиеподобные места. Зато как же он ждал каждого прихода Ирины Сергеевны! Давно ужеу него не было столь внимательного и участливого собеседника, как эта женщина.Хотя он понимал – настанет день, когда она явится к нему в последний раз. ВедьРыжик уже почти совсем поправился, и скоро ему уже не будет нужен врач. Что донего…ему самому в силах помочь разве что Врач Небесный. Да и Тот - вряд ли.Ведь сколько времени он уже не переступал церковного порога. И отказалсяпонести епитимию за свой проступок. А потому ему нет надежды ни на милостьВладыки Поликарпа, ни на милость Владыки Небесного. Господь презрел и оставилего. Оставил навсегда.
Увы, отчаявшийся отец Игнатийзабыл, что Бог никогда не оставляет человека. Даже если тот думает, что забыт иоставлен Им. И возвращает его к Себе исподволь, путями, ведомыми лишь ЕмуОдному…
***
Тем временем настал день,которого так опасался отец Игнатий. Ирина Сергеевна в последний раз пришланавестить Рыжика, который с радостным лаем, оживленно виляя пушистым хвостом,бросился ей навстречу. Разумеется, выздоровление собаки было отмечено чаепитиемна кухне. Неожиданно Ирина Сергеевна сказала:
-Вот что, батюшка. Я давнохотела Вас спросить… У меня в Лельме (это в тридцати километрах от Михайловска,недалеко от аэродрома) есть дача. Правда, я там очень редко бываю. Априсмотреть за ней некому. Может быть, Вы согласитесь пожить там и посторожитьее?
Отец Игнатий подумал-подумал… исогласился.
***
В ближайшее воскресенье они сИриной Сергеевной на рейсовом автобусе поехали в Лельму. Разумеется, отецИгнатий прихватил с собой и Рыжика. Надо сказать, что за то время, как рыжийпесик поселился в квартире отца Игнатия, священник успел привязаться к нему. ВедьРыжик оказался очень умной, можно сказать, ученой собакой. Он умел служить,давать лапу, а также подвывать в тон, когда при нем пели что-нибудь грустное.Однако все эти способности были все-таки не самым главным качеством Рыжика.Главным была его безграничная преданность. Рыжий песик не спускал с отцаИгнатия умных черных глаз, словно пытаясь угадать его волю. И сопровождал егоповсюду, следуя за ним, словно тень. Правда, в Михайловске имелось одно место,куда Рыжика не удалось бы, как говорится, заманить и калачом. И местом тем былараспивочная «Якорь».
Отец Игнатий узнал об этомслучайно. Как-то раз поутру, незадолго до отъезда в Лельму, отправившисьвыгуливать Рыжика, он встретил одного из своих приятелей и собутыльников, ГенкуКосарева по прозвищу Косой, бывшего водителя автобуса, а ныне горькоговыпивоху, каждое утро отправлявшегося давно проторенным маршрутом из дома - кближайшей распивочной.
-Привет, батек! – обрадовалсяГенка при виде отца Игнатия. – Слушай, у тебя полтинник есть? Пойдем, сообразимна двоих. Эх, «алеет восток, «Якорек» недалек…»
Неожиданно Рыжик зарычал и сяростным лаем бросился на Косого.
-Эй, ты это чего? – опешил тот.– А ну, пошел отсюда! Фу! Пшел! Брысь! Эй, батек, уйми своего зверя, а то я емусейчас кости переломаю! Помоги-ите!