Введи верою в сердце твое Христа, и ничто никогда не смутит тебя. Но, введя Его в сердце, удержи Его там: Он так благ, что позволяет удерживать Себя. Пусть Он живет в тебе и говорит тебе: это Я; не бойтесь (Ин. 6, 20).
Спаситель во всю жизнь страдал неправедно от людей, потом прославился в Своем воскресении и вознесении на Небо. И ты, подобно Ему, не убегай от несправедливых и справедливых страданий: и ты также прославишься в воскресении и вознесении на Небо. Христос пострадал за нас… дабы мы шли по следам Его (1 Пет. 2, 21). Если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться (Рим. 8, 17).
Некоторым камень преткновения – смерть человеческая. Человек, говорят, живет, как травка, и умирает, как травка, что нет для него другой жизни. Ответим безумному по безумию его. Вот что скажу я тебе, человек, рассуждающий таким образом: что умирает в травке – прекрасная ли художественная травка (конечно, нельзя назвать травку травкою без той внутренней невидимой силы, которая дает ей и вид, и способность расти и жить. Без этой силы, оплодотворяющей и оживляющей травку, нельзя представить ни одной травки) или – только вещество травки, подверженное, как вообще все вещественное, тлению и разрушению? Нет: то, что ты называешь прекрасною, полною жизни травкою, не умирает, потому что та же прекрасная травка в той же форме появляется и на следующий год, а потом – опять на следующий и т. д., а умирает только одежда, оболочка травки. Сила, душа или, если угодно, форма травки, составляющая ее душу, не умирает. Так рассуждай и о человеке: то, что составляет главное, существенное в человеке – душа его, не умирает, а умирает только одежда, оболочка его: она – то же растение. Ты в заблуждении, потому что считаешь пробным камнем бытия грубые, земные чувства. Но для этого есть вера и здравый разум.
Злак или дерево возникает из ничтожества, растет, цветет, стареет и умирает. Это, человек, образчик тебя, твоей земной жизни, с тобою бывает то же: и ты возникаешь из ничтожества, растешь, бываешь во цвете лет, мужаешь, потом стареешься и так же умираешь телом (относительно физической твоей природы), оставаясь бессмертным по душе. Недаром сказано, что человек – что трава, дни его, как полевой цветок, так и он отцветает (Пс. 102, 15). Помни это, и поучайся, и прилежи о душе бессмертной, творя дела благие.
Когда я Божий, тогда мне хорошо, а когда свой – худо. То есть когда я по вере и добрым мыслям, словами и делом близок к Богу, тогда у меня мир и радость на душе, а когда неверием или сомнением, недобрыми мыслями, желаниями и делами удаляюсь от Него, тогда скорбь и теснота в бедной душе моей. Как же мне до сих пор не научиться самой живой вере в Бога и жизни по Его святой воле, так ясно мне открываемой, и каждую минуту не быть убежденным от всего сердца, что вера и добродетель – для меня чудотворны, а неверие и грех – губительны! Во мне кто-то самым тщательным образом непрестанно силится разрушить всякое добро, лишь только я созижду его, и тяготит меня адскою тяжестью каждый раз, когда мысль моя поколеблется в вере или добродетели.
Господь, по-видимому, медлит вторым, славным пришествием Своим для того, между прочим, чтобы больше народилось сынов Царства Небесного. Какое благодеяние Господа для меня, что Он и мне, недостойному, дал время появиться на свет до славного Его пришествия, после которого уже не будет рождающихся. А как я рассуждаю, так будет рассуждать и всякий: всякому хочется насладиться бесценным даром жизни. Еще для того медлит, что Он не хочет смерти грешника, но чтобы все в покаяние пришли и спаслись.
Когда другие отнимают у тебя что-нибудь – не противься, но любомудрствуй по заповеди Спасителя: и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду (Мф. 5, 40). Поверь, что отнимающий устыдится твоего великодушия и перестанет отнимать у тебя, или сам потеряет гораздо больше и тебе же даст случай приобрести втрое, чем взял у тебя. Вообще не теряй мира душевного из-за того, что тленно. Рассуждай еще и так: «Господь дал мне бесчисленные блага, но Он теперь требует Себе от меня жертвы – пожертвования ничтожною частичкою этих благ и жертвы терпения за правду. Пожертвуй же, потерпи же; Бог тебя не оставит, не сомневайся. Будешь иметь все нужное. Ибо тебе сказано: не могу от тебя отступиться, не могу тебя оставить.
Спаситель везде заповедует нам любовь; Он говорит, например: Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас (Ин. 15, 12); или: По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 35). Апостолы также везде говорят о любви, например, апостол Иоанн: Возлюбленные! будем любить друг друга (1 Ин. 4, 7); или: и мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего (1 Ин. 4, 21). Апостол Павел: Достигайте любви; или: Все у вас да будет с любовью (1 Кор. 14, 1; 16, 14).
Все апостолы велят нам держаться любви. Как же, значит, необходима для людей любовь! И не дивно. Бог наш есть Любовь. Будем же друг перед другом успевать в любви. А чем выражается любовь? Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает (1 Кор. 13, 4–8). Измеряй этими словами апостола степень любви твоей: все ли ты это делаешь, что, по апостолу, должна делать любовь, или только отчасти? Положим, что ты, например, милосердствуешь. Хорошо это. Но не гордишься ли ты? Не завидуешь ли? Не ищешь ли только своего? Апостол горько жаловался на тех, которые своего ищут (ср. Флп. 2, 21). Не раздражаешься ли? Все ли сносишь? Веришь ли всему, что говорится в Святом Писании и у святых отцов? Не отпадаешь ли во время напасти? Смотри, любовь никогда не отпадает, смотри за собой хорошенько и успевай все больше и больше в любви.
Какой безделицы недостает иногда для счастья человека, для его мира с самим собою и с Богом. Много есть людей несчастных с виду и внутренне. Но если разобрать их несчастие, то окажется, что оно – от их глупости, от их пристрастия к тем или другим вещам! Боже! Просвети умы наши.
Люди бывают вначале младенцами беспомощными, совершенно немощными для того, чтобы они, возросши и сделавшись самостоятельными, обращали внимание свое на состояние младенчества и не забывались, не мечтали о себе слишком много, особенно чтобы не мудрствовали более, нежели подобает мудрствовать; чтобы во всем величии и свете видели всемогущество и благость Божию над собою. Вся жизнь наша есть чудо Божия всемогущества и Божией благости.
Какое дивное устроение Господа по отношению к людям верным и неверующим, добрым и порочным! Если мы верою приближаемся к Нему, то Он входит в нашу душу и приносит с Собою чудное спокойствие, тишину и умиление, соединенное с животворною радостью. Если же неверием удаляемся от Него, то и Он удаляется от нас со своим миром и радостью, и тогда в сердце нашем бывает самое тяжелое томление, тоска, грусть и мертвящая пустота. Тогда душа громко вопиет нам, что мы оставили Источник воды живой – и потому-то в нас нет жизни. Одна мысль неверия или поползновения на зло удаляет от нас Господа, равно как так же одна искренняя, сердечная мысль веры и стремление к добру привлекает к нам Господа, Его мир и животворную радость. Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним (Откр. 3, 20).
В Евангелии из слов и действий Спасителя мы видим, что Он был Творец – Повелитель мира невидимого, ангельского, мира видимого, вещественного, и рода человеческого. Повелевает Он нечистыми духами – и они беспрекословно повинуются, хотя и тяжело им было повиноваться; повелевает вещественной природе – и она как покорнейшая раба повинуется одному Его слову, одному манию; учит людей – и они, как овцы пажити Его стекаются на сладчайший глас Его, узнают в Нем Творца своего и Господа. Его слово имело непреоборимую силу над умами и сердцами простыми, неиспорченными. Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их (Ин. 10, 27) (все равно, что Я в них, как и они – во Мне; знание Божие не то, что наше, как и память Божия не то, что наша, а есть самое дело, самая жизнь).
Когда дух лукавый устремится на тебя помыслами неверия, тогда вспомни, что ты был младенцем, то есть был ничтожен и по душе, и по телу, и что един Господь по милости Своей отверз тебе дверь бытия и дверь этого великолепного, светозарного мира, сопричислив тебя к бесчисленным сонмикам40 своих тварей; это смирит душу и введет в нее животворную теплоту веры. Ах! вера – жизнь моего сердца, сладость моей души; а неверие – тяжесть убийственная, смерть, и это потому, что первая есть чадо Божие, а другое – исчадие дьявольское. А дьявол, как тать, приходит к человеку, для того чтобы убить и погубить его душу разными помыслами.
Не видишь ли, человек, что мысль твоя часто уносит тебя из этой многобедственной жизни за пределы этого мира и что ей бывает там так легко, легко! Узнай из этого, что твое назначение не ограничивается жизнью на земном шаре, но переходит далеко за его пределы.
Бога человекам невозможно видеть потому, что они не могут стерпеть Его неприступного света, ибо человек не может увидеть лица Божия и остаться в живых (ср. Исх. 33, 20); на Него не смеют и чины ангельские, даже ближайшие к престолу Вечного Херувимы и Серафимы, взирать. Но Кого невозможно было видеть в Его чистом, неприступном Божестве, Того увидели мы в одежде плоти человеческой: чрез Пречистую Богородицу явилось человекам Слово Божие всезиждущее, всесильное – во плоти. Величая Его с Небесными воинствами, мы и Тебя, Владычице, ублажаем.