бное оправдание”.
Для Цвингли Реформация по своей природе была, в первую очередь, нравственной. Его не столько интересовал вопрос о том, как отдельный человек мог найти милостивого Бога, сколько нравственное изменение жизни человека. Лютеровский акцент на оправдании верой отсутствует у Цвингли. Однако разногласия между ними по поводу этой доктрины касаются не только акцентов, но и самой сути. Нельзя утверждать, однако, что, с точки зрения Цвингли, существует оправдание трудами, т. е., что благодаря человеческим достижениям можно приобрести спасение. Тем не менее, ранние сочинения Цвингли проникнуты приоритетом нравственного обновления над спасением.
С точки зрения Кальвина, вера присоединяет верующего к Христу в “мистическом союзе”. Этот союз имеет двоякий эффект, который Кальвин называет “двойной благодатью”. Во-первых, союз верующего с Христом ведет непосредственно к его оправданию. Через Христа верующий объявляется праведным в глазах Божиих. Во-вторых, благодаря союзу верующего с Христом – а не благодаря его оправданию – верующий начинает перерождение по образу Христа.
Нокс во многом принял точку зрения Кальвина, в том числе считал, что спасение приходит по милости Божьей, а не от дел.
По вопросу об отношении к Писанию:
Принцип «sola Scriptura» действителен для всех реформаторов, только они к нему подходят по-разному, рассуждая, было ли Писание Словом Божьим, или оно содержало Слово Божье, но все реформаторы едино воспринимали Писание как слова Самого Бога.
Лютер считал Писание непогрешимым авторитетом в вопросах веры, отвергая как небиблейскую католическую доктрину о таинствах, отвергая непогрешимость Папы и соборов, однако принимал древние догматы, Символы веры, принятые на Вселенских соборах, другие решения соборов на основании того, что они содержали старые истины Писаний. Лютер воспринимал Писания не как авторитет сами по себе, но потому, что они содержали великие истины для нашего спасения, и полагал, что разрешено все, что не запрещено в Писаниях.
По отношению к Писанию Меланхтон полностью поддерживает Лютера. Позиция Цвингли резко отличается от лютеровской.
Цвингли считал, что понимание Слова Божьего не должно зависеть от человеческого толкования, будь это Папа или собор. Он считал, что Дух Святой может говорить прямо к сердцу человека, и любой человек в состоянии понимать Слово Божье, а не только священник. Цвингли полагал, что разрешено то, что подтверждено Библией, имеет основания в ней.
Соглашаясь с поздним схоластическим взглядом, Кальвин признавал, что Писание безошибочно, т. к. вдохновлено Богом, но Папы и соборы могут ошибаться, и принимал лютеровскую концепцию богодухновенности Писаний (отрицание Лютером непогрешимости Папы и соборов, принятие учений отцов Церкви, Символов веры и решений Вселенских соборов не на основании их авторитета как такового, а на том основании, что они повторяли старые истины Писания). Выдвинул свою теорию богодухновенности о том, что Дух Божий свидетельствует верующему, что Писания – Слово Божье. Как и Цвингли, Кальвин придерживался принципа, что разрешено все, что имеет основание в Библии.
Нокс считал, что то, чего нельзя найти в Слове Божьем, не является законным. Если Лютер и вслед за ним Меланхтон были удовлетворены тем принципом, что ничто не может быть допущено в Церковь, что запрещено в Библии, то Ноксу требовалось одобрение Писания для всего, что он мог принести в Церковь. Никто другой из реформаторов не пошел так далеко в ограничении устройства Церкви тем, что предписано в Писании.
По вопросу о предопределении:
Лютер считал, что рабство воли – это последствие природной греховности человека, и у человека в принципе не может быть свободной воли, но только Бог обладает свободной волей и Он осуществляет все согласно Своей воле (абсолютное предопределение). Если грешник погибает по безусловной воле Божьей, это правильно, потому что Бог так пожелал. Обязанность человека только в том, чтобы доверять Слову и быть руководимым волей Божьей, открытой во Христе. Лютер противостоял пелагианскому пониманию предопределения, показывая, что человек абсолютно неспособен избрать свое собственное спасение.
Меланхтон сначала соглашается с детерминизмом Лютера, но впоследствии изменяет свою позицию: только Дух Божий может преодолеть испорченность первородного греха, но в действительности это происходит при содействии воли. Когда Дух через Слово оказывает воздействие на человека, человек может либо последовать призванию, либо отвергнуть его. Обращение происходит при совместном действии трех причин: Слова, Святого Духа и человеческой воли. Человек, по меньшей мере, может при поддержке Слова молиться о помощи Божьей. В связи с этим, свободная воля определяется как способность присоединиться к благодати. Меланхтон также отверг саму идею о предопределении в той форме, как он излагал ее ранее. Бог избирает человека для спасения и выполняет деяние спасения в соответствии со Своим решением в вечности. Но это не означает, что Бог также предопределил погибель нечестивых. Вопрос о предопределении стал одним из тех вопросов, в которых возникли расхождения между вдохновителем Реформации Лютером и его систематиком Меланхтоном.
С точки зрения Цвингли спасение или осуждение отдельного человека всецело зависят от Бога, который свободно судит с точки зрения вечности.
Для Кальвина одной из центральных функций доктрины является подчеркивание милости Божией, которая проявляется в Его решении искупить отдельных людей, независимо от их заслуг, а решение об искуплении человека принимается, независимо от того, насколько данный человек достоин этого. Хотя Лютер и Кальвин отстаивают милость Божью с несколько разных точек зрения, своими взглядами на оправдание и предопределение они утверждают один и тот же принцип.
У Кальвина предопределение определяется как вечное повеление Божие, которым Он определяет то, что Он хочет сделать с каждым человеком. Вера в предопределение не является сама по себе частью веры, а окончательным результатом освященных Писанием размышлений о влиянии благодати на людей.
Позиция Нокса в вопросе предопределения совпадает с позицией Кальвина.
По вопросу о таинствах:
Все реформаторы соглашались с их количеством – два, крещение и евхаристия. Ранний Лютер говорил о покаянии как третьем таинстве, но потом ограничился двумя.
Крещение у Лютера во многом напоминало Римско-католическую церковь (включая крещение младенцев); Меланхтон в вопросе крещения с ним не расходился, Цвингли (в отличие от Лютера) отверг католическое учение о том, что крещение дает новое рождение и прощение грехов. Он воспринимал крещение как внешний знак веры, принимал крещение младенцев как публичную демонстрацию членства в христианском сообществе. Кальвиновское понимание крещения можно рассматривать как соединение цвинглианских и лютеранских элементов. Следуя за Цвингли, Кальвин утверждает, что крещение является публичной демонстрацией приверженности к Богу, вслед за Лютером он говорил о крещении как о знаке оставления грехов и новой жизни верующих в Иисусе Христе. Нокс не считал истинным крещение Католической церкви, также учил о том, что крещение – это знак возрождения или нового рождения, с помощью которого, если крещение принято верно, верующий входит в Церковь.
Вопросом, который будоражил Реформацию и довел ее до разделения, был спор о реальном присутствии Иисуса Христа во время евхаристии. Первоначально противоречие возникло между Лютером и Цвингли. Лютер отвергал католическую доктрину о пресуществлении, но продолжал верить в действительное присутствие тела и крови Христовых «в, с и под» хлебом и вином. Цвингли считал, что хлеб и вино – лишь символы тела и крови Христовых; Духом Святым Христос присутствует на служении причащения, но Его тело и кровь, Его человеческая природа находятся на небесах, по правую руку от Отца.
Меланхтон отверг доктрину о вездесущности тела Христа и стал сторонником духовного присутствия Христа, таким образом, отойдя от первоначального согласия с Лютером и присоединившись к Кальвину В своем понимании евхаристии Кальвин стоит ближе к Лютеру, чем к Цвингли. Кальвин учил о реальном присутствии Христа во время Вечери Господней, что верующий через веру получает духовно, но абсолютно реальным образом, тело и кровь Христову во время Вечери, неверующий получает хлеб и вино.
Нокс подчеркивал, что присутствие Христа в наших жизнях важно, а не то, присутствует ли Он в хлебе.
К сожалению, спор между Лютером и Цвингли, и их неудачная попытка придти к общему решению в Марбурге в 1529 привели к нарушению политической стабильности в Европе, и к последующему разделению Реформации.
По вопросу о Церкви:
Лютер делил церковь на видимую и невидимую, считал церковь истинной, если в ней преподавалось Слово, исполнялись таинства, провозглашалось священство всех верующих (как состояние) и служение избранных. Хотя он и восставал против папства, но не отрицал его абсолютно, т. к. в нем сохраняется Евангелие.
Меланхтон подчеркивал церковь видимую, которая состоит из тех, кто исповедует чистое учение (проповедь и учение) и принимает таинства; подчеркивал важность ученичества.
Цвингли учил о том, что сообщество избранных составляет невидимую церковь. Принижал значение материи, что привело к упрощению богослужения.
Кальвин разделял видимую и невидимую церковь; ввел определенный порядок служения в Церкви, считал, что истинная Церковь там, где правильно проповедуется Евангелие и правильно совершаются обряды таинств, включая конкретную форму церковного учреждения и управления; ввел консистории, систему церковного управления.
Нокс считал, что «единственная истинная церковь в Шотландии» – протестантская, где признается Иисус Христос, возвещается Евангелие, осуществляются таинства.
По вопросу о взаимоотношениях Церкви и государства:
Лютер развивал альтернативную теорию сфер влияния, основанную на различении между «двумя Царствами», или «двумя властями». С его точки зрения, духовная власть Бога осуществляется посредством Слова Божьего и водительства Святого Духа. Мирская власть Бога осуществляется через королей, князей и магистраты, посредством использования меча и гражданских законов.