К концу XIX века женщины в университетах начали получать высшее образование – наряду с мужчинами стали преподавателями, инженерами, врачами и даже докторами естественных или гуманитарных наук, – сегодня это считается нормой… Но это касается исторических перемен общества, а не порядка церковной жизни. Если мы, вместе с Павлом, смотрим на Церковь как на мистическое Тело Христово, а не как на «парламент», то это разъясняет многое, скорее, разъясняет всё. Необходимо относиться к женщине без тех предрассудков, которые веками были и в самом христианском обществе; напр., в несправедливых обвинениях женщин в колдовстве, в искании «ведьм». Это – позор, темное пятно в нашей общей истории. Тем более, что такая практика не связана прямо с судами католической ликвидации, вплоть до XIX в. совершалась и в протестантских странах[367].
Наряду с такими историческими фактами, объективный вес для освещения нашего вопроса имеют данные социологической и психологической наук. Все-таки, необходимо согласиться с выводами известного психолога Отто Вейнингера, когда он, говоря о сущности женщины и ее смысле во вселенной, не желая унизить прекрасную половину, отмечает: «женщина» всегда, так или иначе, «ищет своего завершения как объект. Она, – подчеркивает австрийский ученый, – вещь мужчины или вещь ребенка». Более того, как правило, «женщина не хочет быть субъектом, она всегда пассивна, жаждет проявления воли, направленной на нее. Женщина – материя, мужчина является формой.
Я, – продолжает Вейнингер, – не остановился на различии мужчин, а стремился лишь установить то, чего женщина собою не представляет. И мы узнали, что у нее отсутствует множество таких черт, которые присущи даже плебейскому мужчине…». В итоге, «последняя противница женской эмансипации – сама женщина. Правда настанет только тогда, когда из двух станет одно, из мужчины и женщины – третье, самосущее, что есть ни мужчина, ни женщина. Но такая эмансипация не даст счастья женщине, не может обещать ей блаженства, а до Бога путь далек. Вопрос только в том, может ли в женщине жить категорический императив? Признает ли женщина над собой идею нравственности, идею человечества[368]? Только в этом одном и была бы эмансипация женщины», – так заключает свою непростую монографию Вейнингер[369].
Напомним призыв апостола Павла к нам: «мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее…»[370]относится не только к семейной жизни, но и к нашей общей и большой семье Христианской. И, кажется, вопрос о «женосвященстве» возник только потому, что любви и общего уважения к женщине веками у нас самих, мужчин, не хватало…
Вполне возможно, что и новый раскол из-за практики женосвященства мы со смирением должны принять как очередную «реформацию» – в знак нашего мужского несовершенства и слабости, склонности к клерикализму и грубой власти. Мы должны принять такую «реформацию» и как некий протест женщин против веками отведенной им роли «уборщицы», вытирающей иконы в храме… Поэтому мы, мужчины, принимаем этот вызов и в знак нашего же покаяния – как духовного исправления.
Не секрет, что стремления женщин к такому церковному «равноправию» пришли к нам во время перестройки. Не секрет, что феминистское движение на Западе, с заповедями и смыслом Нового Завета, с идеей Человека-Адама и Христа, ничего общего уже не имеет. Исторический прогресс, изменения в обычаях и менталитете, включая сегодня уже возможный шанс «поменять свой пол», в данном случае вряд ли соответствует пожеланию апостола: не сообразиться «с веком сим»[371].
Необходимо ответить на вопрос, «почему женщина пытается убежать от той роли, которую Бог дал ей как матери. Стремление к равенству в общественной жизни, – отмечает епископ Сергей Николаев, – (в) политике и так далее – дело абсолютно правильное, но почему сегодня на Западе женщина так настойчиво стремится занять лидирующее положение в церкви?» Всё громче голоса лидеров западного феминизма, например, в Чикагской декларации от 1973 г., где, в частности, говорится: «давайте откроем наше наследие – евангельский феминизм. Лозунг наших дней должен быть – “Женщины в переходный период: библейский подход к феминизму”»[372].
Необходимо смиренно возвращаться к писаниям НЗ, на основе которых и строится порядок в Церкви. Как видно у ап. Павла, так строится и порядок в семье, где женщина имеет едва ли не главную роль.
(7) Разговор о «воде жизни» между Иисусом и самарянкой указывает на любовь Господа к каждой женщине, в т. ч. и женщине «из язычников» (Ии. 4). Подобных примеров в НЗ довольно много. Хорошо известно, что в окружении Иисуса было немало женщин, преданно служивших ему до Его смерти на Кресте, включая Марию Магдалину и других. Именно им – по воскресению Его у пустого гроба – Ангел и поручает сказать «ученикам Его и Петру, что Он предваряет» их «в Галилее»[373].
В данном эпизоде многие видят обоснование для того, чтобы женщины стали проповедниками и евангелистами, находят здесь же некое обоснование и для преподавания теологии и других христианских наук женщиной. Но нет никаких указаний от Христа, чтобы они совершали по Его поручению Евхаристию или рукополагали других в церковные должности!
Без любых «симпатий» или «антипатий» у нас, все-таки, остается констатация того, что Христос в апостолы женщин не пригласил. Важной остается практика Самого Иисуса, как до так и после Его же воскресения. Иисус не только не доверял апостольских обязанностей Своему женскому кругу, Ему также близкому, но после длительной ночной молитвы – избрал Своих учеников среди мужей[374]. Уже после Своего воскресения
Он же далее дал «…Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал»[375].
Упоминание о действии Духа в избрании исключает любое толкование призыва учеников-мужей на основе «обычаев» или «предрассудков» патриархального общества тех времен.
Марк пишет о том, что Иисус «…позвал к Себе, кого Сам хотел… и поставил [из них] двенадцать, чтобы с Ним были и чтобы посылать их на проповедь…»[376].
По Иоанну Христос говорит о том, что
«…не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод…»[377].
Во всем ИЗ мы не находим ни одного случая, где были бы рукоположены женщины. Заметно, что и в случае с назначением диаконов – из-за ропота Еллинистов «за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей», – рукоположены были мужья. Избраны были они, а не вдовицы-жены; несмотря даже на то, что ситуация была связана именно с вдовицами и их потребностями[378]. Как в этом случае, так и с назначением Варнавы и Павла для апостольской миссии[379] действует Тот же Дух, а не просто «патриархальные обычаи тех времен».
«Примечательно то, что Иисус выбрал и послал с миссией семьдесят мужчин. Примечательно то, что среди двенадцати учеников не было ни одной женщины. Примечательно то, что Господне причастие было проведено только в присутствии мужчин. Апостольское поручение в Евангелиях от Иоанна 20:19–23 и Матфея 28:16–20 было дано только мужчинам… Согласно общепринятому мнению, ни одной женщине не было дано привилегии стать автором книги канона Нового Завета. И, как следствие, следует признать, что Сам Иисус делал различие между мужчинами и женщинами в сфере их деятельности»[380].
Известно и мнение о том, что Сам Иисус мог основать довольно «демократическую» Общину-церковь, но со временем мужья той же Церкви возвратились к своей «патриархальной системе», типичной для Иудаизма. Как правило, приводится то же место топос из Гал. 3:28.
Но данное место говорит просто о крещенных и об их общем статусе «детей Божиих», а не о рукоположениях для церковного служения. Это хорошо видно и при сравнении Гал. 3:28 с 1 Кор. 12:13, где говорится:
«ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом».
При чтении тех или иных мест необходимо иметь в виду, для чего Павел их писал. В данном случае речь идет не о рукоположении женщин, а о разнообразии мистического Тела-Церкви. Оно осуществляется, как в разных его членах, так и в разных служениях. Павел подчеркивает многообразие в Церкви, но в то же время указывает:
«…иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями… Все ли Апостолы? Все ли пророки? Все ли учители?»[381].
По контексту видно, что эти отличия друг от друга в Церкви исходят от Божественной воли и действия Духа, а не от неких «демократических» настроений. Безусловно, каждый христианин и каждая христианка между собою едины через веру в Того же Христа, они – все одно! И женщина, в той или иной мере, как и мужчина, является носителем и свидетелем Того же Духа. Павел, говоря о действии Духа при воскресении, имеет в виду всех, и мужчин и женщин. «Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его»