ени? Патриарх Алексий многократно зафиксирован с помощью этой цифровой технологии[252]. И что же – мы теперь ежедневно молимся о «комбинации цифр», а не о человеке, носящем имя Алексия и патриарший сан? Такой вывод абсурден? – Ну, значит, абсурдно и представление, будто регистрация под набором цифр лишает человека его христианского имени.
И, значит, лишь по ведомству поэтических преувеличений может числиться триллер из газеты «Сербский крест» – «строится всемирное антихристово царство, в котором каждому уж заготовлены вместо имени номер, вместо паспорта чип, а вместо души ее электронная тень»[253]. Компьютер, похищающий человеческие души и заменяющий их своей «электронной тенью» – да ежели бы такая идея пришла в голову голливудскому сценаристу, то он бы стал миллионером! Ему, впрочем, пришлось бы из сценария выбросить плач об утерянном советском паспорте, подло замененном на «чип»…
Я не испытываю никаких «трансформаций» и «мистических воздействий», когда компьютер при сканировании моего фото превращает мои черты лица в поток цифр. Тогда зачем же опасаться что какая-то мистическая дурь произойдет со мною, если компьютер сделает то же самое при подсчете моих денег. Зачем писать, будто «Компьютерная система узнаёт только числа и данные. То есть мы перестаём быть личностями со свободой воли и действия и становимся информационными и исполнительными объектами предписаний и запретов»[254]. А турникет в метро вообще «узнает» только мою тень (и то он не может ее отличить от тени другого прохожего). И что же – раз я прошел через турникет – то и превратился тем самым в тень на его фотодатчике? Осталась ли моя «свобода воли и действия» заложником у московского метро?
Есть ли грех в том, что мое имя будет занесено в компьютер? Нет, компьютер всего лишь хранит в своей памяти ту информацию, которую вносят в него люди. Как магнитофонная запись хранит записанные на нее голоса и при этом не оказывает никакого тайного воздействия на тех людей, чьи голоса зафиксированы на пленке, так и компьютер никак не влияет на души тех людей, чьи имена записаны на диске. Раньше при оформлении на работу автобиографию я писал на бумаге, потом – печатал на машинке, теперь вот набираю на компьютере. Это – чисто техническая перемена, которая просто экономит нам время.
Есть, правда, люди, которые считают, что компьютер, как и телевизор, сам по себе опасен. Например, Почаевская лавра приобрела компьютер, чтобы набирать на нем православные книги и газеты в защиту Православия. Среди братии нашлись такие монахи, которых это весьма смутило. Они заявили, что не зайдут в келию, где стоит компьютер, потому что боятся получить там «печать антихриста»… И если бы они свой страх держали при себе! Так они начинают и прихожан смущать: как это, мол, жутко, страшно: там, где компьютеры, – там нет Христа… В Троице-Сергиевой лавре, кстати, «компьютерный цех» появился еще в начале 80-х годов[255].
Разговоры же о некоем «излучении» и «зомбировании» через компьютер и телевизор лишены серьезности[256]. Я сам смотрю телевизор – но при этом никогда не ем «Марс», не пользуюсь прокладками, не жую «орбит без сахара» и терпеть не могу тетю Асю с ее стиральным порошком. И компьютер всегда у меня с собой, – потому что при диспутах с сектантами бывает необходимо срочно найти нужный источник и подтвердить все предельно точно. И в Интернете есть у меня своя страничка (www.kuraev.ru), как есть она и у Троице-Сергиевой лавры, и у Московской Патриархии, и у Русской Зарубежной Церкви. Так что нет основания предполагать автоматически-зловредное влияние компьютера на людей.
И даже если мое имя вносится в компьютер, который находится в руках людей, враждебных к христианству и ко мне, – это никак не вредит мне самому. Например, по нескольку раз в год появляются статьи и листовки, в которых весьма критически упоминается мое имя. Эти статьи публикуются в сектантских изданиях, изготовленных с помощью компьютерной верстки. Значит, мое имя хранится в памяти тех компьютеров, что находятся в руках сект (оккультных и протестантских). Но неужели же оттого, что они занесли меня в свои компьютеры, я перестал быть христианином?
***
Вывод Синодальной Богословской Комиссии: «На вопрос о том, утрачивает ли христианин свое имя, принимая ИНН, мы можем ответить словами архимандрита Иоанна (Крестьянкина): „Дорогие мои, как мы поддались панике – потерять свое христианское имя, заменив его номером? Но разве это может случиться в очах Божиих? Разве у Чаши жизни кто-то забудет себя и своего небесного покровителя, данного в момент крещения? И не вспомним ли мы всех тех священнослужителей, мирян-христиан, которые на долгий период жизни должны были забыть свои имена, фамилии, их заменил номер, и многие так и ушли в вечность с номером. А Бог принял их в Свои Отеческие объятия как священномучеников и мучеников, и белые победные ризы сокрыли под собой арестантские бушлаты. Не было имени, но Бог был рядом, и Его водительство вело верующего заключенного сквозь сень смертную каждый день. У Господа нет понятия о человеке как о номере, номер нужен только современной вычислительной технике, для Господа же нет ничего дороже живой человеческой души, ради которой Он послал Сына Своего Единородного Христа-Спасителя. И Спаситель вошел в мир с переписью населения“».
Предположим, что контакты гражданина с государством происходят с употреблением предметов, нагруженных нехристианской, языческой символикой. Возникает ли для христианина опасность в этом случае? – Не всегда.
Вспомним, что древние христиане по заповеди Спасителя платили налоги языческому государству, а на монетах того времени были языческие надписи и знаки. Но Церковь не запрещала брать их в руки и пользоваться ими.
У той ситуации имелся и еще один значимый оттенок: в древности язычество было государственной религией. Из средств госказны выделялись пособия языческим жрецам; на «бюджетные» деньги строились языческие храмы. Таким образом, часть денег, передаваемых христианами сборщикам государственных налогов, затем шла в языческие храмы. И однако древняя Церковь не считала, что деньги, отданные языческому государству, есть форма языческой жертвы.
А если сегодня владельцы чужого компьютера не просто запишут в него мое подлинное имя, но и дадут мне какую-то оскорбительную кличку?[257] Что ж, это будет просто их грехом, но отнюдь не моим. В советские времена КГБ присваивал священникам клички, именуя их: «Объект разработки такой-то» и «Объект наблюдения такой-то». В этих «кличках» вместо реальных имен фигурировали выдуманные. Но если бы какой-нибудь майор КГБ шутки ради, издевательства ради присвоил бы тому священнику, за которым следил, кличку «антихрист» – разве и в самом деле этот священник превратился бы во врага Христова?
Во время иконоборческих гонений византийского императора Феофила на Церковь, в середине IX в., на лицах двух исповедников Православия – святых Феодора и Феофана – было повелено выжечь хулящие их стихи. Но хоть они и были названы «отступниками», на деле они не отступили от Христа (см.: Четьи Минеи, 27 декабря).
Итак, если государство в своих компьютерах и в самом деле заключает наши имена в штрихи, обозначающие три шестерки, это не оказывает никакого влияния на нашу духовную жизнь. Государство грешит, если оно играет в эти кощунственные символы. Но это – его грех, а не наш.
Однако теперь встает иной вопрос: может ли христианин брать в руки и использовать такие документы, которые содержат в себе антихристианскую символику? Можно ли класть во внутренний нагрудный карман (к сердцу) предмет, который помечен антихристовым числом? И тем более – можно ли просить выдать такой предмет?
Кажется, все просто: нет, нельзя ни брать, ни прикасаться, ни тем более стремиться к обретению такого предмета…
Но вся эта простота рушится – как только вместо абстрактного слова «предмет» ставим в эти вопросы простое и ныне всем наглядно-знакомое – «доллар».
Возьмите долларовую банкноту и измерьте линейкой ее ширину. И получится у вас, что ширина любого доллара – 66, 6 мм. Причем, в отличие от валют других стран, долларовые банкноты одинакового размера – они не разнятся в зависимости от величины номинала. И бумажка в один доллар и в сто – все они одной ширины (в длину же доллар составляет 6 дюймов с небольшим)[258]. И все несут в себе тревожное число. Значит ли это, что в США вообще не осталось ни одного христианина? Значит ли это, что о. Серафим Роуз, живший в Америке, принял печать сатаны?[259]
Этот пример с долларом – не ответ на вопрос о том, можно ли брать предметы с такой символикой. Это – лишь обнажение вопроса, его наличия и его сложности.
С точки же зрения церковной истории ответ на этот вопрос ясен: да, может! «Для чистых все чисто» (Тит.1, 15). "Случилось некогда святому старцу послать ученика своего принести воды из колодца. Когда он пошел, то увидел внизу аспида, и не почерпнув воды, возвратился и сказал ему: "умрем мы, авва, ибо я видел аспида в колодце. " Он же внушал ему не бояться и качая головою сказал: «если захочется сатане, чтобы в колодце был змей или аспид, и попал в источники вод, неужели ты никогда не будешь пить?» И пошел старец, и сам зачерпнув полный сосуд, первый попробовал говоря: «где возложен крест, там не имеет силы никакое зло» (Древний Патерик 20, 23).
Разбирая вопрос о том, крещен ли человек, который желал креститься в православной вере, но священник, крестивший его, оказался невером или еретиком, блаж. Августин отвечает: «Я не пятнаюсь злой совестью другого тогда, когда она мне неизвестна и могу сделаться чистым… Но если я пятнаюсь злой совестью крещающего, то пятнаюсь и тогда, когда она мне неизвестна.. Я не знаю совести человека, но я знаю милосердие Христа» (Против книги Петалиана 1.1, 2, 3 и 6, 8).