Пропало у меня: что ж? рудокопов жены
Взялися моего ребенка грудью
Своей по жеребью кормить; и был здоров
Густав мой, и с тех пор в горах Густава
Все жители дитёй СВОИМ зовут.
Там рос он лет до десяти; любили
Его, как сына милого Далекарлийцы
И гордо на руках своих носили;
И он к ним так привык, что лиц их черных,
Объятий их запачканных не бегал;
И часто пропадал по целым дням
Он в рудниках. Раз, как теперь я вижу:
Толпа — что говорю, толпа? — народ
Из гор спустился на долину нашу
И, будто море, затопил ее —
Все рудокопы, жены их и дети —
И впереди у старца на руках
Мое дитя: ему лет восемь было:
Мое дитя в серебряном венце.
На этот дар сложились рудокопы
И лепту равную все принесли.
Как был хорош в венце мой сын, мой Ваза!
Как радостно ручонками он бил
И ласково и гордо на народ
Смотрел! И воздух наполнялся кликом:
«Да здравствует король, Густав наш, Ваза!»
С тех пор меня все эти клики будят,
Во сне и наяву Густава вижу
В венце.
Гаральд
Народа голос — голос Бога!
Недаром матери предчувствие, недаром,
Лишь только он ступил на датский берег,
Ему спасенья путь уж изготовлен.
Матильда
И ты начатое докончишь, друг?
Гаральд
Записку ты мою прочла?
Матильда
Прочла.
Гаральд
Так ты собой пожертвовать готова?
Матильда
Чем? этой рухлядью костей, которых
В добычу ждет к себе давно земля?
Не этим ли пергаментом бесценным,
Что скоро червяки испишут словом:
Смерть, смерть, смерть?.. Чем еще? Вдовством моим,
Тюрьмою этой, горькими слезами
И днями черными, которых счет
В иссохшей голове уж потеряла?
Возьмите все мое, лишь сохраните сына
Для Швеции моей.
(Немного погодя.)
Хотелось бы увидеть
Его в венце... Но, Господи, ты мне
Порукою, что будет в нем Густав:
Не погуби моих надежд!.. Умру
Спокойно с этой мыслью.
Гаральд
Чу! идут. —
Ты уничтожила мою записку?
Матильда
(показав, что проглотила ее)
Здесь, здесь она у сердца моего,
В утробе этой, где носила сына;
И буква каждая твоя уж кровью
Моею напиталась...
Гаральд
До свиданья!
Тогда слова все примут грозный образ
И сильной ратию ударят на врага.
(Уходит.)
Густав, Матильда и Родериг. Густав бросаясь на колена перед матерью, хочет поцеловать у ней руки.
Матильда
(не давая ему руки)
Зачем пожаловал? Христьерна слуг
Число умножить? Да, из роду Вазы
Доныне у него в передней не служили:
Ты первый будешь, поздравляю — мать
Хотел, конечно, ты утешить этим!
Густав
О, не смотри ты так сурово на меня,
Не раздирай мне сердца пополам
И не вини меня без оправданья!
Матильда
Встань и скажи, что можешь ты сказать.
Густав
По тайному приказу твоему
Я ехал в горы...
Матильда
Колыбель твоих
Счастливых, детских лет, приют любви
И твердой преданности к нам народа,
Простого, доброго и — сильного, когда
Вооружится он на дело неба.
Что ж ты, исполнил мой приказ?
Густав
С письмом
От моего отца гонец мне путь
Перехватил. В посланье этом
Вот было что написано: «Покорность
И полная покорность государю!
За голову твою пылают города,
И братья тонут сотнями в крови:
Заложником отдайся, и купи
Свободою своею жизнь отцу,
Отечеству хоть год отдохновенья
И матери свободу».
Матильда
Узнаю
Я Эрика: дороже жизнь ему
Сыновней головы и счастия. Но прах
Его зачем тревожить?
Густав
Прах? отца?
Он жив, как я; письмо его король
Мне переслал, что б ты его читала
(подавая ей письмо.)
Матильда
(отталкивая письмо)
Читай ты сам, дитя, и выучи
По нем урок, который задает
Тебе учитель твой!.. И ты, несчастный,
Лукавому поверил, как ребенок
Внимает простодушно сказкам мамки?
У сердца моего спроси ты лучше;
Спроси ты у очей моих: сгорели
Они от слез в один протекший день.
Да вот всех лучше, всех красноречивей,
Несчастный пестун твой тебе расскажет.
Густав
Немой!
Матильда
Да, да, и потому, что он немой.
Густав
На все мои запросы отвечал
Он знаками, что Эрик жив остался.
Матильда
И ты, Густав, мой сын, не отгадал,
Что клятвою ужасною он связан;
Что для тебя лишь дал ее, и муки
Ужасные он выдержал, чтобы
С тобой не разлучаться? — Верный раб
И друг, приди и обними меня.
(Родериг бросается на колени и целует у ней руки; Матильда обнимает его.)
Густав
Неужели так жестоко насмеялись
Над клятвою священной вицерой,
Епископ и король?.. О, Боже! верить
Чему ж придется в наши времена!
Злодей, как дерзко он еще вчера лукавил!
И я ту руку целовать спешил,
Которою он пролил кровь отца!
Матильда
Для Христиерна уж давно святого
Нет на земле; а вицерой его,
Слуга его наложниц, брадобрей,
Виновник доблестный несчастья многих
Семейств, и в том числе Екатерины
Кронсгельм... судить ты можешь сам,
Что от наместника такого ждать!
Но дело сделано. Отца мы праху
Дань принесем — слезами ль? Нет, мы слезы
Зароем в глубине души, чтобы
Никто и не подозревал о них;
Когда их горечь закипит со дна,
Проглотим горечь, будто чашу меду,
И сладкою улыбкою приправим.
Обманем их, как обманули нас.
Густав
На все готов, хоть на гвоздях лежать,
Пока свободу ты получишь;
А там... Густав уж будет знать, что делать.
Матильда
Ты о какой свободе говоришь?
Густав
О той, которую своей свободой
Купил. Готовят уж корабль надежный,
Чтоб перевезть в отечество тебя.
Матильда
Насмешка горькая над бедною старухой!
Чем заслужила я ее? Куда,
Скажите, плыть? чего искать в морях?
Отечества, где мужа и друзей
Останки я должна у псов голодных
Оспаривать; где матери с насмешкой
Укажут на меня в позор народу
И молвят: «Вот она, та молодица,
Которая пришла нам Шведов дать,
Защитников отечества могучих!..»
Нет, остаюся здесь, а ты — ты должен
Бежать, когда и как, я прикажу.
Густав
О, Господи, какое искушенье!
Матильда
Ты должен отомстить отца погибель,
Свои железа, мой позор и рода Вазы
Всего, но не убийством: нет, это
Разбойников достойно, черни подлой!
Поверь, кровь купится такою ж кровью!
Явись к друзьям моим, Далекарлийцам:
Они зовут тебя своим; дитею
Тебе венец они сулили — пусть
Теперь украсят им Густава, мужа;
И остальное Богу поручи.
Густав
Ты здесь останешься, и вслед за мною
На плахе голова твоя слетит;
А я, я буду это знать, и вдаль
Мои мечтанья понесу, в восторге,
Что скоро вырвался из плена,
Что матери жизнь променял на дни
Спокойные под царским балдахином —
Когда еще удастся сесть под ним!
Нет, никогда!
Матильда
Сын милый, друг ты мой,
Не разрушай ужасным этим словом
Блаженства, цели жизни всей моей:
Для этой цели только и жила я,
Не отравляй последних дней моих:
Немного их считать осталось. Вспомни,
Для ней одной железа я носила,
Для ней пила неволи я отраву;
Не отнимай единственного блага
У матери, которая всего
Лишилась: мужа, родины, друзей,
Которая тебя лишь одного имеет,
Тобой одним все это заменила.
Густав
Что делаешь со мной? Своим убийцей