Сейчас, пока я говорил, мне принесли воды, и я сказал: «Спасибо». Потому что, о каких бы духовных вещах я ни рассказывал, в какой-то момент мне захочется пить. И на любой богословской конференции, где разговоры ведутся исключительно на духовные, вечные темы, во время перерыва все с радостью спешат выпить кофе, съесть печенюшку, поговорить. Почему так происходит? Потому что в православии человек — это одно целое, и Господь ни в чем не лишает его Своей благодати. Нужно помнить об этом, иначе мы так и будем терзаться там, где нужно радоваться и благодарить Бога.
Вспоминаю священника, который приехал в один монастырь и ходил там такой духовный, такой православный — просто суперправославный. В это время насельники монастыря работали в саду: окучивали помидоры. Увидев это, священник спросил:
— Отцы, разве вы здесь не молитесь?
— Почему, молимся!
— Но чем вы сейчас занимаетесь? Я-то думал, вы молитесь с утра до вечера! А огород — это так материально. Как можно заниматься им целый день?
— Да отче, все так. Просто мы еще не достигли таких высот. Мы пока обычные люди, как все.
Этот разговор слышал игумен монастыря. Он подозвал к себе одного из братьев и сказал ему:
— Посели этого отца в келье, а я сам скажу тебе, когда его можно будет вызвать оттуда.
Вскоре наступило время обеда. Все отцы собрались в трапезной, а брату, поселившему священника, игумен сказал:
— Не зови его. Он такой возвышенный — питается ангельской пищей.
Тем временем у гостя в желудке понемногу начинался голодный бунт — да, этот священник был весьма духовным человеком, но желудок-то у него тоже имелся. «В чем дело? — думал он. — Почему никто не зовет меня в трапезную?»
Началась вечерняя служба. Священник пришел в храм и увидел всю братию, которая, пообедав, горячо молилась. Гость же не мог молиться — он лишь удивленно посматривал на монахов. После службы отцы снова отправились в трапезную, а его никто так и не позвал. Наконец он не выдержал, подошел к игумену и спросил его:
— Извините, отче! В вашем монастыре не принято есть?
— Как не принято? У нас был сегодня и обед, и ужин!
— Простите, но меня забыли позвать в трапезную…
— Отец, ты приехал сюда, посмотрел на нас и решил, что мы все здесь заняты исключительно материальным, в то время как ты один молишься.
Смешно? Но на самом деле мы втайне думаем точно так же. И более того — передаем это своим детям и близким. Мы уверены, что естественное не может быть духовным. Но ведь для того, чтобы стать Божиим человеком, необходимо сначала научиться быть естественным! Что говорят здесь святые отцы? Нужно обратить свое противоестественное, страстное состояние — в естественное. А после уже можно достичь и сверхъестественного. Так что миновать естественную жизнь никак не получится.
Подумаем об этом. Пусть каждый внимательнее приглядится к своей жизни и увидит, где происходит это «дробление», разрозненность. Если у нас фрагментарное православие, то оно и душу поделит на фрагменты.
Господь сотворил столько материальных чудес в Своей земной жизни! Начав с того, что стал Человеком, материальным Человеком. И все материальное освятилось Им.
Так же и православие. Это вера, которая все принимает и все освящает. Ведь невозможно изменить и спасти, не приняв. А мы, постоянно отталкивающие и отворачивающиеся, — можем ли считаться православными?
Хоть на коленях, хоть нет
Мне очень нравится естественность святых. Они были настоящими христианами, но при этом обладали большим смирением и не строили из себя праведников. Вот что такое православие: не изображать из себя того, кем ты пока не являешься. Православный человек искренен.
Одного святого старца как-то попросили:
— Отче, поговори с нами о духовной жизни!
А он ответил:
— Братия, я не знаю, что рассказать вам о духовной жизни. Хотите — поговорим про эгоизм, я сам — эгоист. Можем поговорить о страстях, у меня их много. А про духовное спрашивайте у духовных, святых людей. Я же человек страстный и грешный.
Такие люди действительно близки к Богу и могут называться православными, потому что они искренни. А что говорил Господь фарисеям? Порождения ехиднины! как вы можете говорить доброе, будучи злы? (Мф. 12: 34). Лицемеры и лжецы, вы говорите одно, а делаете другое. Лучше примите себя такими, какие вы есть, и говорите о себе правду!
Однажды я спросил у знакомого игумена, что такое настоящее христианство, настоящее православие. И он рассказал мне два случая, произошедших с его духовником, игуменом Амфилохием (Макрисом). Одна женщина как-то принялась расхваливать перед ним своего духовного отца. «Наш батюшка такой бесстрастный! Настоящий святой! Ничто земное его просто не интересует!» Отец Амфилохий после таких слов крепко задумался. Неужели такое возможно? Жить в этом мире и при этом не иметь никаких помыслов, никаких страстей. Что же это за человек? И второй случай: как-то игумен привез старца Амфилохия в Афины. На одном перекрестке их машина остановилась у светофора, и в это время по наземному переходу мимо них прошла девушка, одетая весьма эксцентрично. И представляете — этот старец, человек святой жизни, игумен Амфилохий, вдруг сказал: «Ох, как, наверное, людям тяжко жить в этом городе! Смотри, какие искушения тут у вас на каждом шагу!» — «Отче, — спросил своего духовника игумен, — простите, а вы что, искусились сейчас? То есть и вас не минуют соблазны?» — «Конечно, дитя мое! Кто я такой, чтобы не соблазняться?»
— Вот, — закончил свой рассказ игумен. — Вот что такое настоящее православие.
То есть человек не строит из себя какой-то фальшивый образ, а показывает себя таким, какой он есть на самом деле, не оправдывая своих страстей, но и не удовлетворяя их. Такой человек, несомненно, ведет духовную борьбу, но при этом не изображает из себя того, кем на самом деле не является. И мне кажется, что это — настоящее православие. Господь наш Иисус Христос общался именно с такими людьми — простыми и естественными.
Православие — прекрасный сад со множеством самых разных цветов и деревьев. И когда нам хочется услышать аромат какого-то цветка, мы идем к нему и наслаждаемся. А если хочется просто отдохнуть, садимся в тень дерева, в то время как другой человек отдыхает под другим деревом. Все мы — в одном саду, все — православные христиане, но это не значит, что всем нам нужно сидеть под одним и тем же деревом и слушать кого-то одного, вести себя и думать одинаково. Почему? Потому что в саду много деревьев и цветов.
Наша вера распространилась по всему миру через пролитую кровь. Но важный момент: эта кровь была нашей, христианской кровью, а не чьей-то еще. А как, к примеру, насаждался ислам, который сейчас также весьма распространен? Проливалась кровь «неверных». Или католическая вера — часто под принуждением, с крестовыми походами и насилием. Православная Церковь — единственная, где насилие применяется к самому себе, а не к другим. Православие учит нас исправлять себя, свою падшую природу, а по отношению к другим быть снисходительными и терпимыми, смиренными и гибкими — насколько это возможно. Никто никого не заставляет. Православие утверждалось кровью мучеников, не кровью иноверцев. Вот почему в нашей Церкви нет индивидуальной непогрешимости. Есть непогрешимость Церкви — Тела Христова, но не какого-то одного человека.
У православных часто есть мнение по таким вопросам, которые, в сущности, не имеют прямого отношения к Церкви. Например, мать Гавриила пишет, что когда диакон за архиерейской службой произносит «дънамис» («сила» — греч.) перед последним пением «Святый Боже», то в этот момент может исполниться все, о чем мы попросим, — настолько сильна будет молитва. Ну и хорошо, почему бы не помолиться от всего сердца в такой момент? Однако это — частное мнение, с которым совсем необязательно соглашаться. А еще часто православные начинают спорить о таких вещах, как, например, можно ли в праздники становиться на колени на литургии. Ага, этот вот не становится — молодец, наш человек, будем его любить. А этот встал — значит, он не наш, раз ничего не понимает… Я как-то даже спросил об этом у одного мальчика. Потому что авва Дорофей советовал в таких случаях — когда не знаешь, как правильно поступить, — спросить у ребенка, а тому, возможно, подскажет Сам Господь.
Так вот, я спросил у мальчика: «Как думаешь, нужно становиться на колени или нет? Как правильно?»
А мальчик ответил: «Отче, но ведь на литургии Христос посреди нас! Он приходит к нам и касается нашего сердца, и неважно, стоим мы при этом на коленях или нет.
Христос все равно с нами».
Чувствуем ли мы это? Смягчается ли наше сердце от того, что Господь с нами? А становиться на колени или нет — это каждый определяет сам, посоветовавшись с духовным отцом или согласно традиции на приходе.
Но и посоветовавшись, вовсе не обязательно думать, что мнение духовника в таких случаях — абсолютная истина. Если мнение духовника или общины постоянно возводить в абсолют, можно так же легко отдалиться от православия. Быть православным означает соблюдать определенные духовные законы, которые соблюдаются духовником и общиной; но при этом не считать, что все остальные обязаны поступать так же. Приходские законы не являются догматами. Это от догматов нельзя отступать. А в том, как мы живем по этим догматам, возможны варианты и изменения. Например, на Афоне в некоторых монастырях не становятся на колени в праздники, а в некоторых — становятся. Что же, получается, одни афонские монахи православные, а другие — нет? Такой вопрос и в голову никому не приходит. Значит, это второстепенно. Или: есть растительное масло в пост или нет? А рыбу на Вербное воскресенье? Есть такие, кто даже в этом вопросе сомневается. Ничего плохого нет в соблюдении строгого поста, наоборот. Но ты не являешься по-настоящему православным, если соблюдаешь пост и при этом считаешь себя самым лучшим и правильным на свете. Нет, это не православие! Православие — это смиренный выбор без давления на других.