Ибо Димас оставил меня, возлюбив нынешний век (2 Тим. 4: 10). Димас полюбил мир. Город, куда он отправился, — Фессалоники — пленил его своими огнями, ночной жизнью, весельем и прочими земными радостями. Находясь рядом со святыми апостолами, этот человек потерял все.
Жили когда-то в Антиохии два друга. Одного звали Саприкий, он был пресвитером, другого — Никифор. Но имени Саприкий в церковном календаре мы не найдем. А ведь могло так случиться, что оно оказалось бы в святцах. Дело в том, что пресвитер Саприкий был в одном шаге от рая, но потерял все. А святой Никифор у нас есть. Что же произошло? У друзей вышла ссора, при этом Саприкий не пожелал простить Никифора, даже будучи заключенным в темницу как Христов исповедник. Саприкия ждала мученическая смерть, и Никифор обратился к своему другу уже по дороге на казнь: «Брат, тебе предстоит пожертвовать жизнью ради Христа. Прошу, прости меня! Давай помиримся!» Но Саприкий ответил: «Нет, я не могу тебя простить». И продолжал таить в сердце злобу. Так повторилось три раза. Но, придя на казнь, Саприкий под мечом палача почувствовал животный страх. Его вера в мгновение исчезла, и он, потеряв рассудок, легко отрекся от Христа. Почему? Саприкий не смог простить брата, не смог полюбить по-настоящему. Будучи так близко, всего в двух шагах от Царства Божия, от спасения, этот человек потерял все. Тогда Никифор со смиренным, любящим сердцем принял смерть от меча вместо него — в благодати, которую излил на него Господь. Вот почему святой Никифор у нас в календаре есть, а Саприкия нет.
Почитайте Эвергетинос (другое название — Свод богоглаголивых речений и учений святых отцов; на русский язык переведен недавно. — Пер.). Вы поймете, что Церковь — это святое, открывающее Истину, но вместе с тем очень земное место. Здесь нет такого понятия, как стиль святости. Есть понятие этос (букв. обычай. — Пер.) святости. Мы не для того в Церкви, чтобы казаться хорошими. Здесь каждый предстает таким, какой он есть. И если внимательно читать Патерик, жития святых, Эвергетинос и, прежде всего, Евангелие, можно увидеть, что апостолы и прочие святые не стыдились поведать о своих падениях, разногласиях и немощи. Они были готовы рассказать о себе все.
Например, апостол Павел говорит о своем споре с апостолом Петром. Видите, апостолы не собирались что-то скрывать от нас, наоборот! Почему? Они хотели показать нам, что святость в Церкви «строится» из некачественного, плохого материала. Это «человеческий» материал. Все мы — люди: боремся, падаем, вновь встаем… И апостол Петр предстает перед нами как в своем отречении, так и в покаянии. Мы вспоминаем его не только когда согрешаем, но и когда каемся и пытаемся измениться. Вот что открывает перед нами Церковь.
В Благолюбии (Эвергетиносе) много рассказывается о подвижниках, которые в какой-то момент потеряли веру, оставили Бога, забыли о монашеских обетах и устремились в мир, к земной, светской, часто грешной жизни. И грех здесь не в том, что монах женился, а в том, что человек изменил обету, который дал Господу. Благолюбие не умалчивает о таких историях. При чтении этого сборника не создается ложного представления о святости в Церкви всех и каждого.
Да, все мы, церковные люди, стремимся к святости. Но это может произойти, только если прольется кровь — из нашего сердца. А быть хорошим и благочестивым лишь внешне — бесполезно. Как говорил Господь, очисти прежде внутренность чаши и блюда (Мф. 23: 26). Необходимо трудиться не только над внешним, но и над внутренним, а мы чересчур увлекаемся именно видимой стороной. И на Страшном суде будет очень обидно узнать, что после стольких трудов нам предстоит лишиться всего и наш корабль тонет вместе с провиантом. У всех это может произойти по разным причинам. Как у кораблей могут быть самые разные повреждения, так и каждый человек имеет свои слабые места.
Хотим быть уверенными в том, что спасемся? Тогда нужно смиряться. Смиряться постоянно, без конца. Даже если кажется, что смирился уже достаточно, нужно смиряться еще больше. И так постоянно — склоняя голову ниже и ниже. Все равно нам никогда не достичь смирения Христа, потому что Он спустился в такие глубины, дальше которых ничего нет, — спустился в ад. Пройдя перед этим через смерть, тление и людскую злобу, Он оказался в самом низу, чтобы возвести оттуда человека. И этот поступок так велик, что наше смирение, каким бы глубоким оно ни было, ничто по сравнению со смирением Христа.
У каждого из нас — своя гавань. Каждому дается что-то для счастья и радости. Главное — правильно этому радоваться, правильно наслаждаться тем, что имеешь. Будем молиться об этом.
Быть уверенными в своем спасении можно лишь тогда, когда нас похвалит Сам Господь. А это возможно только по завершении того дела, которое мы осуществляем здесь, на земле. Даже если у вас уже есть дети — жизнь не закончена, вы не знаете, как дальше будут развиваться события. Мне всегда очень отрадно видеть смиренных матерей, отцов и детей, которые не считают, что их семья — это образец для подражания. Наоборот, они постоянно помнят о возможной опасности и прославляют, благодарят Бога без самоуспокоения. В этом мире нельзя себя успокаивать. Всегда нужно быть бдительными и внимательными. Пусть я совершаю самые распрекрасные поступки — нужно помнить, что в любой момент можно оступиться и потерять награду.
Помните, как Христос в храме смотрел на людей, опускающих монеты в ящик для пожертвований (см. Мк. 12: 41–44; Лк. 21: 1–4)? Он обращал внимание не на то, сколько монет клал человек, а как он это делал. Что это значит? Все очень просто. Важны движения души, а не тела. «Сын Мой, — говорит Господь, — ты хочешь сделать благое дело? Молодец. Этот поступок освятит тебя. Ты обретешь тихую гавань, которая защитит тебя от бурь, искушений и привлечет к тебе Мою благодать и ангелов».
Как следует подавать милостыню? Так, как этого хочет Бог, то есть богоугодно. А разве милостыня может быть небогоугодной? Конечно. Об этом нам говорит Сам Господь. Он видел, как богатые люди опускали в сокровищницу много денег, но обратил внимание учеников на две лепты бедной вдовы. Это очень маленькая сумма — две лепты. У женщины больше ничего не было, и, отдавая Богу последние деньги, она отдала Ему свое сердце — со смирением, любовью и сокрушением, позабыв о себе. А многие из тех, кто опускали в сокровищницу большие суммы, делали это напоказ, желая, чтобы все это видели. Хвастовство и высокомерие. Поэтому оценку «отлично» Господь поставил бедной вдове, которая пожертвовала всего две монетки. Память об этой женщине жива до сего дня — еще недавно во многих храмах Греции над церковной кружкой можно было увидеть надпись: «Ваши две лепты».
Можно отдать в храм тысячу евро — а Господь скажет:
«Нет, ты жертвуешь эти деньги не так, как Мне бы хотелось. Да, ты принес деньги, чтобы помочь, — но сделал это с таким высокомерием, что, не найдя потом своего имени в списке жертвователей, устроил скандал по телефону.
Я Сам хотел вписать твое имя в книгу жизни, но ты решил прославиться самостоятельно, на виду у всех».
Мне очень нравится, когда люди жертвуют средства на реставрацию фресок и при этом не хотят, чтобы их имя где-то упоминалось. Такое редко, но случается. «Отче, — говорит такой человек, — возьмите, пожалуйста, двести евро. Только я не хочу, чтобы кто-то узнал об этом. Я делаю так ради своего ребенка, чтобы он выздоровел. Ради своего отца, который умер. Пожалуйста, пусть никто не узнает!»
В таких случаях об этом узнают ангелы.
А Бог прославляет тебя. Ты жертвуешь, и твоя милостыня истинна, потому что делается втайне. А Отец, видящий тайное, воздаст тебе явно (см. Мф. 6: 4).
Любит, не наказывает
К Евангелию нельзя относиться формально. «При чем здесь моя жизнь? Разве ко мне можно все это применить?» — таких вопросов быть не должно. Потому что Господь учит нас: «Что вы хотите, чтобы сделал вам Я, делайте сами для других» (см. Лк. 6: 31). Как тебе такое?
Молодые люди встречаются, идут вместе куда-нибудь, но при этом один постоянно что-то подозревает и додумывает за другого. «Куда это он отошел? Почему оставил меня сидеть здесь? Что у него на уме? Почему украдкой звонит кому-то? Почему внезапно закончил разговор?» В общем, сплошные подозрения. Ничего хорошего в таких отношениях нет, потому что любовь идет рука об руку со свободой.
Я люблю тебя и потому не буду ограничивать твоей свободы. Делай, что хочешь. И тогда ты, наоборот, сам потянешься ко мне, потому что будешь чувствовать уважение с моей стороны.
Во всяком случае, именно так поступает с нами Бог. Он уважает нас в любой момент нашей жизни, оставляя нас свободными, и никогда не мстит. Он позволяет нам отступать от Него, ошибаться и грешить, но повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5: 45). Солнце — это проявление Божественной любви. Каждое утро, когда оно показывается за горизонтом, Бог словно говорит нам: «И сегодня Я люблю вас, и дарую вам еще один день». Вот почему важно не просто встать с постели, позавтракать и начать день в хорошем настроении, но и осознать, что Господь подарил тебе еще один день. Осознать, что Бог любит тебя! Как бы ты вчера ни злился, ни завидовал, ни мстил, ни осуждал, сколько бы ни угождал своему «я» — Господь вновь сподобил тебя увидеть солнце, говоря тем самым: «И сегодня Я люблю тебя! Несмотря на то, что было вчера. И сегодня Я даю тебе возможность опять сделать выбор».
Когда идет дождь, то он орошает всех и вся.
Для него нет разницы между людьми, полями и домами. Дождь идет везде. Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6: 36). Нужно быть сострадательными, добрыми, понимающими… Как это прекрасно! И конечно, очень трудно. Ты просто меня не знаешь, поэтому тебе кажется, что раз я говорю все это, то так и живу, но нет, все совсем не так. Поэтому поскорее попрошу извинить меня. Я не такой. Но когда я читаю о настоящей любви или вижу ее в других людях, то понимаю, насколько это хорошо и правильно.