А глядишь – и взяты на поруки.
Может быть, потому, что сам черт мне не брат,
Принимать мне приходится муки?
Объяснять не хотят – ни к чему голосить –
Понимать не желают, хоть тресну.
Но чего вы возились? – хотел бы спросить –
Все равно ведь я завтра воскресну.
Тайная вечеря
Пролог
У Иисуса Христа не бывает друзей,
Лишь Иуды вокруг, да апостолы,
И поэтому-то слишком много не пей,
Не стучи кулаками-то по столу:
Разобьёшь кулаки, или стол расшибешь –
А имущество всё же казённое.
Хорошо ещё, если ухлопаешь вошь,
Иль малиново выстучишь звонами.
Музыкально стучать кулаком по столу
Могут только большие начальники –
Кипятятся, что тот самоварчик в углу,
Видно, бабу желает на чайнике.
«Что такое? – кричит он сквозь пьяный угар, –
Много чайник себе позволяет!
Самовар я вообще или не самовар?
Может, тоже я бабу желаю?!»
Улыбалась деваха на чайнике – вширь,
Щёки – кровь с молоком, глазки – кофе.
Вот такие подводят и под монастырь,
Даже если сидят в облсовпрофе.
Глава 1
Для чего собрались, вряд ли вспомнишь теперь,
Да и стоило ли собираться?
Не вели протокола – попробуй, проверь,
Показалось, нас было тринадцать.
Председательствовал, как всегда, Иисус –
Так у нас было заведено.
Ублажил он наш непритязательный вкус,
Превративши раз воду в вино.
Пусть не «Наполеон», но и не самогон,
А ведь мог и чего-то попроще.
Ром не сделал он – и крюшон не крюшон,
Что-то вроде как «Белая лошадь».
А крепка, как вожжа – разъедает, что ржа –
Иоанна за раз развезло.
А потом Иуда по-лошажьему ржал,
На себя надевая седло.
– Иуда! Ну, хорош – и чего же ты ржёшь? –
Успокаивать стал его Пётр.
Ты седло-то не трожь, и Иакова то ж,
Он калач ещё тот, хоть не тёрт.
Глава 2
…А теперь всё не так: пили только коньяк,
Рукавами занюхивая.
Будто меж нами враг, пили как-то не так,
Друг от друга закуску тая.
Иисус был уныл, будто бы не допил –
Как заведено у россиян –
Растерял он свой пыл, даже чуточку ныл,
Хоть порою сквозь слезы смеясь
Был он бледен с лица, повторял без конца:
«Миновала бы чаша сия!
Не просить ли отца? – Да и я не пацан:
Голова начинает сиять».
Иоанн хоть и мал, на бифштекс налегал,
Разведя руки чуть не до плеч.
Видно, долго не спал – беспрестанно зевал
И не прочь на бифштекс был прилечь.
Весь упитый Матфей отдыхал на софе,
Иногда даже всхрапывал чуть.
– Это же не кафе, а аутодафе! –
Иисус возопил – прямо жуть. –
Говорю вам: давно пьёте вы не вино,
Кровь мою вы сосёте из жил.
Я прогнал бы вас, но, видно, так суждено
Пропадать всё равно, как не жил.
А закусывать чем? Я такого не ем! –
И жаркое прилипло к стене.
Покажу я вам всем… надоели совсем,
Как обрыдли, негодные, мне…
Глава 3
Кто-то рядом со мной говорит: “Перепой!
Назревает громадный скандал.
Не пора ли домой? Что творит! Боже мой!”
Показалось, то был Иуда.
Все к Христу – унимать. Он кричит: «В бога-мать!
Не уйду, не оставивши следа!
Хоть бы дров наломать, раз угля-то – чёрт-ма!”
И – вареньем обляпал соседа.
Потекло по усам, тот облизывал сам,
Никого к себе не подпуская,
Это ль не чудеса, словно божья роса
На осине в окрестностях рая.
Как бы кто не узнал, как Христос бушевал –
Мало ли, что его довели.
Встал какой-то амбал, гаркнул на весь подвал,
Мол, цветочки пока что цвели.
Глава 4
Появляются тут, к Иисусу идут,
Шпорами о мечи цокотя.
Был забавой им труд и за пару минут
Расшвыряли нас всех, что котят.
– Кто Иисус-то из вас? – стражник ввинчивал глаз
В одного завернул – и не вынул.
Мой рассказ без прикрас: что спасти себе глаз,
В глаз другому с размаху тот двинул.
– Я не он! – Пётр попёр и под носом растёр.
– Я вообще по субботам не пью!
Но и стражник хитёр: подмигнул, словно вор:
– Ну а если «Камю» я налью?
– Мне налей, мне налей! – взволновался Матфей
И стакан из кармана достал.
Стражник сразу стал злей: – Пьете сладкий елей
И целуете бога в уста.
Вы апостолы, что ль? Пользы ровно на ноль,
Закусить не умеете толком.
Незавидная роль: водит вас алкоголь
И отдаст на съедение волкам.
Тут Иаков взалкал: – Да не волкам – волкам,
Вы и есть эти волки поганые.
Хоть в душе я не хам, но как дам по мордам,
Ну чего привязались, что надо вам?
– Нужен нам Иисус, искусителей туз,
Что о царствии сказочном трепется.
Пусть велик греха груз, словно сладкий арбуз
Скибкою в полтора полумесяца.
Замолчали тут все, Иуда окосел,
Завопил: Иисусе, нас предали!
И рванул от стола босиком по росе…
Остальные спокойно обедали.
Продолжают допрос: – Кто из вас-то Христос?
И – представьте – никто не соврал.
Значит, всё же донес он ученье своё:
Не солги, коль желаешь добра.
Эпилог
А потом, как известно, был суд, приговор,
И на деле поставили крест.
Там и справа был вор, там и слева был вор,
И в толпе, что стояла окрест.
Зря Пилат руки мыл, за Иисуса молил –
Видно, всё было предрешено,
Не хватило ни сил, ни шампуней, ни мыл,
И остался с несмытой виной.
А распяли опять, как всегда, не того,
Хоть и сделано было «на ять».
И Второго Пришествия ждут – для чего,
Чтобы снова Иисуса распять?
Когда-то мне приснился сон,
Про миллион Христов.
Корректировки просит он
И вариант готов:
Висел Один над всеми лет…
Порядочно. И стал
Источником несметных бед,
Но с именем Христа.
Ему страдания и власть,
И силу принесли.
«Другие пусть страдают всласть –
Не всё мне только лишь».
Не буду тратить лишних слов
И рану бередить:
Все на крестах – мильон Христов,
А без креста – один…
Сотворение мира(монолог творца)
Начался первый день, о котором мечтал:
Я задумал мир сотворить.
Но меня подвели: не дали матерьял
И пришлось весь день прокурить.
Мир творить – это вам не катушки мотать,
Начинается день второй,
Но сначала нужно всё увязать:
По какому проекту строить?
Третий день. Всё готово: смета, проект,
Подвезли матерьял, но вот
Оказалось: нельзя начинать объект:
Не готов ещё фронт работ.
День четвёртый и пятый – рабочие дни
И работа кипит, но только
Что-то кажется мне – коротки они.
Эх, ещё бы дважды по столько!
А в субботу я вышел работать опять,
Соблазнённый оплатой двойной.
Хоть умри, а объект мне сегодня сдавать
В воскресенье был отсыпной…
А наутро взглянул – ну и дров наломал!
Даже солнце – с какими-то пятнами.
Вот что значит текучесть, что значит – аврал,
Вот что значит: конец квартала.
А потом юмористы меня засмеют,
Хоть помочь мне и было некому:
«Сделан мир в третью смену, с оценкой «уд».
И с огромными недоделками…»
Сказка о трех китах
Земля стояла на трех китах –
Прочно, нормально, надёжно.
На совесть старались киты, не за страх
И плавали осторожно.
Всё вовремя сделают: пустят фонтан
И солнцем осветят, как надо.
Спокоен под ними всегда океан,
Стабилен привычный порядок.
Предполагаю наверняка,
Что жили киты, не тужили:
Лениво под солнцем грели бока,
По океану кружили.
Представить они не могли и на миг,
И даже просто понять:
Ну как Земля обойдется без них?
На чём она будет стоять?
Её же утопит любой волной,
Не станет когда китов.
Кто Землю поддержит своей спиной,
В усы пробурчав без слов?
Ведь если волну не смирить хвостом –
В девятый вал превратится.
Но время шло себе, и на китов
Чего-то стали коситься:
«У, дуры здоровые, плавают тут