гов ФРГ и при одобрении из-за океана возродил западногерманскую разведку и ушел на «почетную» пенсию. Оставил он разведку ФРГ в руках верных последышей «третьего рейха».
Днем Санкт-Паули — обычный, может быть, более грязноватый, чем другие, район Гамбурга. Вечером плохо освещенные улицы делают его еще более убогим. И только небольшой, в полтора квадратных километра, «пятачок» Репербан и примыкающую к нему небольшую улочку под претенциозным названием «Большая свобода» (жители старого ганзейского города не без основания переименовали ее в «Аллею проката тел») заливает ослепительный свет.
Мигающие, перепивающиеся, крутящиеся неоновые рекламы более трехсот отелей, кабаре, ночных баров и дансингов обещают «незабываемую ночь» в зависимости от вкусов клиента. Здесь и женская борьба в грязи, и «парижский» стриптиз, и «пикантные» фильмы. В освещенных витринах в соблазнительных позах сидят размалеванные «девочки». В укромных и тенистых уголках живой товар продается без предварительной рекламы.
Среди всего этого сверкающего шабаша только одно здание сохраняет мрачное спокойствие. Это Давидс-вахе, самый «знаменитый» в ФРГ полицейский участок. Его полицейские регистрируют ежегодно самое большое в стране число грабежей, убийств, контрабандных сделок. Регистрируют, но не искореняют. Изловить преступника с Репербана не то чтобы очень уж сложно, но нежелательно. Здесь, как писала «Ди вельт», действует не закон, а нож и пистолет, в связи с чем «безопасность гостей находится под постоянной угрозой», Случилось так, что в один из наиболее насыщенных преступлениями сезонов туристы стали обходить стороной Санкт-Паули. Хозяева заведений всполошились. В газетах появились призывы: «Санкт-Паули существует для всех». На экранах закрутили цветной полнометражный кинофильм с участием знаменитых актеров. Он назывался «Тоска по Санкт-Паули».
…Человек, который в один из поздних осенних вечеров 1964 года медленно ехал в автомобиле по Репербану, никогда не тосковал по Санкт-Паули. Наоборот, по мере ознакомления с «Аллеей проката тел» гнев его все более и более нарастал.
— Это черт знает что! — вскричал он. — И это в самом центре городе! Нет, одними декретами не устранишь самое древнее ремесло мира.
Прошло с того осеннего вечера три года, и на улице Репер-бан в Санкт-Паули по инициативе Блётца, депутата гамбургского областного национального собрания, произнесшего приведенную фразу, возник «Центр Эроса» — этакое заведение казарменно-амбулаторного типа на 136 дам легкого поведения, нуждающихся в некотором ограничении свободы и помощи венерологов. Гамбургский депутат приложил максимум усилий, чтобы «оздоровить» проституцию.
Подвижническая деятельность Дитера Блётца не осталась незамеченной. Во всяком случае, 1 апреля 1970 года вездесущее агентство ДПА сообщило о том, что Бпётц назначен заместителем начальника Бундеснахрихтендинст, то есть Федеральной разведывательной службы ФРГ (БНД). Поначалу эта новость была воспринята в Западной Германии как первоапрельская шутка. Но за сообщением ДПА сам генерал Герхард Вессель — шеф БНД объявил о том, что он «с полным согласием принимает кандидатуру Блётца нв пост заместителя».
Новый № 2 Федеральной разведывательной службы в связи со своим назначением в интервью журналу «Шпигель» заявил: «Я еще не знаком с господином Весселем, да и в Пуллахе (резиденция БНД. — А в т.) еще не был… Работать будет очень трудно. Не знаю, справлюсь ли я».
Итак, в стенах пуллаховского гетто, как называют БНД в Западной Германии, появилась новая фигура. Для чего? Может быть, для проведения операции, подобно той, которая была предпринята депутатом Блётцем в Санкт-Паули? Ведь недаром же «Шпигель» с такой откровенностью писал о том, что «…небольшая, но влиятельная группа сотрудников БНД в течение многих лет ссылками на действительные успехи отвлекала внимание от провалов, банальной информации, психологических исследований, кумовства, правоконсервативной идеологии, от дружеских услуг статс-секретарям ХДС, от скандальных дел за границей». Прввда, журнал тут же выражал сомнение: «В 1964 году Блётц все же не справился с той задачей, которую ставил перед собой, — очистить Санкт-Паули. Пять лет спустя, в сентябре 1969 года, Блётц признался: «На казарменном положении проститутки чувствуют себя не так хорошо, главным образом потому, что затрудняется контакт с клиентами».
Кто же он, этот Дитер Блётц? Как смог этот малоизвестный партийный «функционер» из Гамбурга, не специалист в области добывания информации, добраться до вершины БНД? На этот вопрос западногерманский журнал «Конкрет» ответил так.
Главная заповедь сотрудника любой разведки гласит: скрывай свое лицо и намерения. А в свете этой заповеди Блётц не такой уж малоопытный «дилетант». Он уже давно работает «над своей карьерой» целеустремленно и без лишнего шума. Закончив торговую школу, Блётц три года учился в Гамбургском университете и слыл человеком, «который ни на один миллиметр не отходит от линии своей партии». Правда, ходили слухи, что он сотрудничает с «ведомством по охране конституции» (контрразведка ФРГ). И хотя это не подтверждается документально, можно точно сказать, что по партийной линии он старательно занимался этой работой и весьма преуспел. В те времена каждый, кто отклонялся от линии партии, сразу зачислялся в разряд «коммунистов». Домашние обыски, аресты после только что состоявшегося исключения из СДПГ не были тогда редкостью.
Два года спустя Блётц уже вскарабкался на несколько ступеней выше по лестнице партийной карьеры. Началась работа, которую благоволившие к новоиспеченному секретарю в земельном правлении партии характеризовали так: «Он был исполняющим звеном в той партийной структуре, где под подозрение попадал любой, кто раньше перешел из КПГ в СДПГ». Так, в 1960 году Блётц оказался замешанным в деле с исключением из рядов социал-демократической организации «Молодые социалисты» Вольфганга Кирштайна. Последнего обвиняли в том, что он поставлял бюллетеню «Социалистише корреспонденц» конфиденциальную информацию. Доказать этот факт не удалось, однако выяснилось, что партийное обвинение основывалось на сведениях, усердно собранных Дитером Блётцем. Стало известно также, что он довольно длительное время осуществлял контроль и слежку за всеми 43 руководителями гамбургских групп «Молодых социалистов».
Кирштайн был исключен, а спустя некоторое время тот же бюллетень «Социалистише корреспонденц» объяснил причины особого служебного рвения Блётца тем, что он хотел на выборах получить место в гамбургском бургомистрате. И получил, став членом, а затем и председателем внутриполитического комитета. Вскоре он стал управляющим делами земельного правления СДПГ в Гамбурге и фактическим менеджером земельной партийной организации. Если кто-либо из членов СДПГ неодобрительно отзывался на какой-нибудь вечеринке об одном из будущих депутатов бундестага, не проходило и трех дней, как «критикан» получал письмо Блётца. «В земельную организацию поступило сообщение, правдивость которого мы хотели бы проверить». За сим следовало сообщение анонимного осведомителя. В заключение говорилось: «Мы, конечно, уверены, что сообщение основывается на каком-то недоразумении». Таким образом, цель внушения всегда достигалась.
Блётц был подходящим человеком для контроля за теми, кто подслушивал телефонные разговоры. Поэтому его включили в состав так называемого «комитета трех» в Гамбурге, когда потребовалось контролировать систему подслушивания телефонных разговоров и когда она была легализована принятием чрезвычайного законодательства. Во многих случаях Блётц называл студентов «нарушителями правопорядка» и «главарями насильственных акций» еще до того, как суд высказал свое мнение по этому поводу.
В принципе Блётц «наверняка достойный человек», писала шпрингеровская «Ди вельт». Нынешняя секретная служба ФРГ сплошь состоит иэ «достойных» людей, начиная с «крестного Отца» БНД, ныне пенсионера, генерала Гелена.
…Бывший гитлеровский разведчик Рейнхард Гелен мало походил нв Джеймса Бонда — неубиваемого, непотопляемого и несгораемого агента 007. Худосочная, сутулая фигура. Нездорово-бледное лицо человека, страдающего хроническим гастритом, колитом и преддиабетом. Ничего не выражающие глаза и оттопыренные уши — таков был «крестный отец» западногерманской разведки. Но Гелен обладал двумя качествами, которые даже и не снились 007: безотказностью проститутки и крайним нежеланием терять «контакт с клиентами». Правда, его биограф Ева Енч писала об этом в более деликатной форме. «В 1945 году у Гелена, который располагал важнейшими сведениями о русских методах работы, русском методе мышления и о деятельности разведки на Восточном фронте, родился гениальный план предложить свои услуги американским победителям. Он уже тогда предвидел, что союз СССР — США развалится и что два мощных блока будут противостоять друг другу».
Да, предлагая американцам «контору», Гелен сразу же определил ее антисоветскую и антисоциалистическую направленность. Он отдал американцам микрофильмы всех наиболее важных материалов бывшей имперской разведки, которые приказал переснять в трех экземплярах в январе 1945 года в своем штабе и уложить в три водонепроницаемые канистры. Вскоре после этого в расположении американских оккупационных войск во Франкфурте-на-Майне появилась частная организация во главе с доктором Шнайдером, то бишь Геленом. Затем контору перевели в Пуллах. Сам генерал обосновался в местечке Берг в коричневом двухэтажном доме под № 68, обнесенном глухим забором.
Шло время, служба Гелена росла. Целые десять лет, с 1946 по 1956 год, она находилась под полным контролем американцев. Верили ли они бывшему гитлеровскому разведчику? И да и нет. Сам генерал свое истинное лицо скрывал за принципами, положенными им в основу деятельности секретной службы: «Шпионаж нужно вести как против врагов, так и против друзей; соблюдение тайны превыше всего». Только выйдя в отставку, он скажет однажды: «Я хорошо знаю американцев и их «вэй оф лайф» и полностью отклоняю его. Между американцами и русскими много общего, и они хорошо понимают друг друга. Именно поэтому мы не можем доверять ни тем, ни другим и должны внимательно следить, чтобы они не сговорились друг с другом за нашей спиной и за наш счет».