В настоящее время в БНД занято более 5000 сотрудников и служащих. Параллельно с увеличением штатов рос и технический аппарат разведки. Сейчас БНД — настоящий концерн. Но слишком поздняя перестройка организации Гелена и превращение в правительственное ведомство лишили ее источников пополнения кадров, которые уже давно были захвачены другими правительственными учреждениями. Так, западногерманское министерство иностранных дел, к которому БНД, естественно, проявляет наибольший интерес, само готовит и фильтрует пополнение для своих нужд, а разведке отдает только тех, кто не подошел для МИДа. Военная контрразведка (МАД) без затруднений пополняет свои штаты из офицеров бундесвера, федеральное ведомство по охране конституции набирает себе сотрудников из министерства внутренних дел или уголовной полиции. Другие министерства также не стремятся уступать хороших специалистов сотрудникам из Пуллаха. «Нам, — заявляет Г. Вессель, — не оказывает помощи ни одно федеральное ведомство».
Есть и, так сказать, «технические трудности». К примеру, БНД в отличие от ведомства по охране конституции не числится в телефонном справочнике, по крайней мере под своим официальным наименованием. Желающие поступить на службу в БНД вынуждены идти запутанными путями. И даже если кто-либо в конечном счете находил правильный адрес, его встречали с недоверием. Рекомендованными считались те, кого предлагали сами сотрудники федеральной разведки. Нехватка молодых специалистов заставила в конце концов и вербовщиков из БНД взяться за немецкие университеты. Штаты разведки были заполнены лишь в военном секторе: министерство обороны командировало в Пуллах несколько сотен офицеров и солдат. Однако в областях политики, экономики, техники и науки БНД по-прежнему не хватает кадров.
Пуллах устанавливает контакты в первую очередь с выпускниками федеральных высших учебных заведений, которые кажутся пригодными, и предлагает им еще до окончания учебы подумать о поступлении на работу в разведку.
Скандальную известность в кругах научной интеллигенции ФРГ приобрела история с Фритцем Пезелем, молодым социологом из Кильского университета. В июле 1967 года на квартиру к Пезелю пришел некий д-р Хорст Шрайбер и пригласил его на кружку пива. В ходе беседы Шрайбер предложил молодому научному сотруднику писать для БНД сообщения из-за границы. Впоследствии Пезель рассказывал, что его поразила осведомленность человека из БНД, которому было известно, что Пезель через два месяца должен был выехать в командировку в одну из развивающихся стран. В этой стране Пезелю предлагалось изучать частные предприятия и фирмы, которым ФРГ могла бы оказать финансовую поддержку в соответствии с программой экономической помощи. Д-р Хорст Шрайбер сказал Пезелю, что это задание легко увязывается с желанием БНД получить из этой страны информацию о кооперативах, профсоюзах и деятельности церковных организаций. Вначале Пезель побоялся стать слугой двух господ и отклонил предложение вербовщика. Однако при повторной встрече, когда Пезель попросил Шрайбера пойти с ним в полицейское управление, где ему официально подтвердили, что доктор Шрайбер является сотрудником БНД, и после «призыва к патриотизму» Пезель согласился выполнить задание разведки. В то время как вновь завербованный агент БНД Пезель уже направлял с жаркого юга на условный адрес в Мюнхене шпионские донесения, доктор Шрайбер обратился к другому молодому социологу и предложил ему за сотрудничество с БНД 400 марок в месяц и в будущем «содействие в занятии интересной вакансии». Однако социолог не согласился нв сотрудничество, сообщил своему руководителю профессору Траппе — директору социологического факультете в Кильском университете — о предложении Шрайбера и его утверждении, что «многие господа с социологического факультета сотрудничают с БНД». Это послужило для Траппе основанием заподозрить в сотрудничестве с БНД Пезеля, который длительное время не давал о себе знать в университет. При возвращении Пезеля из заграничной командировки Траппе встретил его в Кильском аэропорту и прямо обвинил его в сотрудничестве с БНД. Растерявшийся от неожиданности Пезель во всем признался.
Профессор Пауль Траппе написал письмо протеста министру культов земли Шлезвиг-Гольштейн и пригрозил уйти из университета, поскольку «попытки БНД не только опасны для науки, но, кроме того, сильно компрометируют за границей представление о научной работе».
Однако, несмотря на все эти скандалы, генерал Вессель убеждает своих высокопоставленных собеседников в Бонне, что он «хочет вывести БНД из изоляции» и что для этого требуется «изменить методы набора сотрудников в БНД».
Велика нужда у БНД и в агентуре. Здесь уж западногерманские разведчики, как говорится, не брезгуют ничем.
Между «Риволи» и «Рокси» — двумя ганноверскими кинотеатрами на Мюнцштрассе, где крутят шпионские фильмы, в доме № 4, находится «центральный пункт по опросу населения». На это указывает расположенная под черным федеральным орлом вывеска. Она висит очень высоко, и ее не сразу можно заметить. Время от времени мимо здания прохаживаются люди, вынимают из карманов обрывки бумаги и, наконец, установив, что адрес соответствует месту, исчезают за аркой ворот. Они поднимаются на лифте на четвертый этаж и нажимают кнопку звонка. Спустя час-два они появляются снова на улице.
…Когда поезд дальнего следования приходит на главный вокзал Ганновера, машина БНД начинает крутиться вовсю. Полицейские выясняют и записывают сведения о пассажирах. Эта процедура, в общем-то, не вызывает никаких сомнений у едущих. Странные вещи начинают твориться потом, когда в купе входят люди в штатском и начинают завязывать на первый взгляд безобидные разговоры. Особое внимание привлекают те пассажиры, которые возвращаются из ГДР или после посещения родственников, или после командировки. Предупредительные люди в штатском представляются как члены «Клуба офицеров — студентов ВМС». Поговорив с пассажирами, они сдают собранную и записанную на листочках информацию в отдел, расположенный в здании вокзала.
На другой день, после полудня, автомобиль пограничной службы (полицейский № ВС-15450) с желтым треугольником на крыле, означающим, что машина принадлежит разведке, направляется на Мюнцштрассе, 4. На заднем сиденье лежит пакет с информацией о пассажирах. Таким путем «центральный пункт опроса населения» получает материалы для дальнейшей работы.
Спустя шесть-восемь недель после приезда лица, посетившие ГДР, получают письмо примерно следующего содержания:
«Уважаемый господин (госпожа)…! «Центральный пункт по опросу населения» является федеральным учреждением. В его задачу входит в сотрудничестве с другими учреждениями ФРГ собирать информацию для создания объективной, неприукрашенной картины о жизни в Средней Германии. Это касается всех сторон жизни.
Вы, конечно, поймете, что для восстановления единства нашего отечества необходимо иметь полное представление о развитии в экономике, политике и психологии во всех частях Германии. Мы были бы очень благодарны вам за помощь. Поэтому приглашаем вас на беседу в вышеуказанное учреждение в (такое-то время). Просим вас принести с собой удостоверение личности, трудовую книжку и другие документы. Расходы на поездку по железной дороге, в автобусе или трамвае, а также стоимость питания и гостиницы оплачиваются эа счет нашего учреждения. Кроме того, мы предоставляем вам компенсацию за отсутствие на работе в течение всего времени поездки и пребывания в связи с нашим вызовом.
Для этого просим иметь при себе справку с места работы. Если вы желаете, мы можем выслать вам билет. Ответ просим направить нам на прилагаемой открытке (как можно скорее). Почтовые расходы оплачены. Просим строго придерживаться назначенного времени. С дружеским приветом. По поручению (подпись)».
Солидная служебная печать с изображением орла, поставленная под этим посланием, должна, по идее БНД, вызывать уважение; адрес и телефон учреждения в шапке бланка — придавать письму наивысшую степень серьезности. А для того чтобы никто из адресатов не перепутал, где находится «бюро опроса», на обратной стороне письма изображен подробный план города.
Работники «бюро опроса» не обходят своим вниманием ни одного из интересующих их лиц. Для этого «центральный пункт опроса» имеет свои филиалы на всей территории Федеративной Республики Германии. Журнал «Конкрет», занимавшийся изучением деятельности «бюро опроса», опубликовал их адреса. Это: Мюнхен, Мария-Терезиаштрассе, 16; Нюрнберг, Виландштрассе, 27; Дюссельдорф, Иммерманштрассе, 11; Кассель, Кёнигсплатц, 59; Гисен, Бойе, 22; Ганновер, Мюнцштрассе, 4; Гамбург, Готенштрассе, 21; Майнц, Банхофштрассе, 7; Штутгарт, Архивштрассе, 19.
На большинство приглашенных в «пункты опроса» в этих учреждениях уже имеются личные карточки, куда вносятся данные, полученные путем опроса в поездах, а также от агентов БНД.
«Как мы могли наблюдать, — пишет журнал «Конкрет», — посетив пункты опроса в Ганновере, почти все опрошенные производили весьма плачевное впечатление. Мы спросили нескольких: «Что от вас хотели узнать?» «Клиенты» пункта опроса были не в восторге от посещения. Большинство предпочитало молчать в ответ на наши расспросы. Другие держались очень скованно. Многие же говорили охотно о том, что им пришлось пережить. Сорокапятилетняя домохозяйка Марлис Нетцман из Брауншвейга сказала: «Я две недели находилась в гостях у сестры в Эрфурте, а сейчас меня спросили, как живут люди в Северной Германии, что они думают и т. д.». Шестидесятидвухлетняя пенсионерка, которая переехала из Цвиккау в Ганновер, заявила нам совершенно расстроенная: «Если бы я знала, чего от меня хотят, я бы совсем не пошла туда».
БНД через «пункты опроса» изучает на предмет вербовки, естественно, не только домохозяек и пенсионерок. Тот же «Конкрет» рассказывает, как в шпионскую сеть попадают более «перспективные» кандидаты.
…В четверг В января 1970 года в кафе «Крёпке» произошла следующая история. Когда торговый служащий Альберт Шрёдер,
31 года, зашел около пяти часов перекусить, к нему подсел темноволосый мужчина высокого роста. Незнакомец начал разговор со Шрёдером. Сначала шел обмен мнениями о футболе и о новых автомобилях. «Затем, — рассказывает Шрёдер, — незнакомец очень целеустремленно начал подводить разговор к деньгам. Он хотел знать, доволен ли я своей работой, какую получаю зарплату. Неожиданно я заметил, что визави знает обо мне больше, чем я успел рассказать ему, сидя за столом. Он заявил, например, что мои языковые познания и некоторый опыт работы в печати можно было бы использовать гораздо лучше: устроиться работать корреспондентом или репортером. Потом он мне дал совет. Через несколько дней мне следовало зайти на Мюнцштрассе, 4 на четвертый этаж. Там, по словам мужчины, находится учреждение, которое может найти для меня лучшее применение. Мужчина избегал отвечать на мои удивленные вопросы. Расплатившись за себя и за меня, он исчез».