Однажды летом 2000 года Рекс косил газон, как вдруг почувствовал ломоту в спине. К следующему утру он испытывал такую боль, что не мог встать с постели. Он отдыхал, прикладывал лед, но лучше не становилось. В течение следующих 18 лет, несмотря на бесконечную череду приемов у врачей, физиотерапевтических процедур и сеансов иглоукалывания, боль не утихала. Рекс без конца проклинал ту газонокосилку.
Когда я впервые встретился с Рексом, он скептически отнесся к идее о том, что его боль нейропатическая. Он был убежден, что из-за газонокосилки его позвоночник получил какое-то структурное повреждение. При каждом приступе боли он говорил себе: «Наверное, я поднимал что-то тяжелое» или «Я перетрудился». Он всегда постфактум находил какую-то физическую причину.
Когда мы с Рексом начали собирать доказательства и обращать внимание на исключения, он заметил, что физические объяснения не всегда подходили. Он признал, что его боль нейропатическая, и наконец перестал винить во всем газонокосилку. Вскоре, однако, мы столкнулись с еще одним барьером: у Рекса оказались проблемы с состраданием к самому себе.
Когда Рексу было 10 лет, он лежал в кровати и представлял, как однажды откроет свой магазин. А затем он думал: «Что, если у меня не будет покупателей?» Он еще начальную школу не окончил, а уже представлял себя банкротом.
Рекс вырос и стал успешным бизнесменом. Только вот его преследует все тот же «всепоглощающий страх неудачи», что и в детстве. Из-за этого он всегда очень требователен к себе.
«Я должен преуспеть».
«Я не могу подвести инвесторов».
«Я должен позаботиться о своей семье».
Неудивительно, что на наших сеансах эта повышенная требовательность к себе тоже отразилась. Рекс не хотел потерпеть неудачу с лечением. Он не хотел подвести меня. Он старался изо всех сил, чтобы одолеть боль.
На одном из первых сеансов у нас состоялся разговор, который наглядно продемонстрировал эту проблему.
Рекс. Вчера я устроил пробежку и почти сразу почувствовал, будто надорвал всю спину. Ее скрутило в спазмах, а боль была просто невыносимой.
Я. Мне так жаль это слышать! И что вы сделали?
Рекс. Я продолжил пробежку.
Он был так строг к себе, что даже не мог позволить себе прервать обычную пробежку.
Я начал обучать Рекса состраданию к себе. Мы поговорили о том 10-летнем парнишке, который лежал в кровати и приходил в ужас от мыслей о будущем. Рексу было грустно от того, что испытывал тот мальчик, и это помогло ему понять, что он до сих пор продолжает так же к себе относиться.
Рекс начал ловить свои страхи. Когда мозг начинал что-то требовать или беспокоиться, он вмешивался. Он больше не хотел так с собой поступать.
Понадобилось какое-то время, но в итоге Рекс начал меняться. Ему все еще было важно добиться успеха, но теперь забота о себе стала для него важнее. Я научил его практике наблюдения за симптомом, правилам Процесса, а также стремлению к приятным ощущениям. Он использовал все эти методы, при этом стараясь быть не таким строгим и требовательным к себе.
В конечном счете Рекс преодолел свои симптомы, но больше всего он гордится собой за то, что наслаждаться жизнью для него стало важнее, чем быть идеальным.
Возможно, как и у Рекса, у вас есть склонность плохо к себе относиться. Возможно, вы поступаете так, даже не осознавая этого. Между тем то, как вы к себе относитесь, очень важно. Воспитывайте сострадание к себе, ловите свои страхи и открывайтесь приятным ощущениям – тем самым вы будете помогать своему мозгу чувствовать себя в безопасности.
В девятой главе мы обсудим рецидивы, стойкость и принятие ответственности за свое выздоровление. Я расскажу вам, что ждать в случае рецидива, как оправиться после него, а также, что самое важное, как изначально его предотвратить.
Глава девятаяРецидивы, стойкость и восстановление
В первой главе я рассказывал вам о Кейси – игравшем в бейсбол старшекласснике, которого я лечил в рамках передачи «Врачи». С помощью терапии переработки боли Кейси избавился от мучительных болей в животе. С тех пор как мы виделись в последний раз, он окончил среднюю школу и поступил в местный муниципальный колледж. Он также работал неполный день и играл во взрослой лиге по софтболу вместе с отцом (ну разве не здорово?). Боль не беспокоила его уже два года, и Кейси жилось как никогда хорошо.
До тех пор, пока я не получил неожиданное сообщение от его мамы:
– Привет, Алан, это Диана. Кейси везут в больницу на скорой – у него опять болит в том же месте, что и раньше.
Боль вернулась, и она была достаточно сильной, чтобы вызвать скорую.
Я позвонил маме Кейси и договорился как можно скорее с ним встретиться. Кейси был в шоке. Он думал, что навсегда распрощался с болью. Первым делом я успокоил Кейси, объяснив, что рецидивы случаются. Он уже однажды победил боль и сможет сделать это снова.
Мы обсудили, почему боль могла вернуться. По моему опыту, рецидивы происходят по разным причинам. Иногда какое-то стрессовое событие переводит мозг в тревожное состояние и вызывает боль. Иногда пациент возвращается к старым привычкам вроде провоцирующего тревогу поведения или негативного мышления. Или же пациент получает травму либо думает, что получил.
Если человек начинает зацикливаться на травме, его снова затягивает в цикл боли и страха.
Кейси думал, что, возможно, потянул мышцу, когда они с отцом кидали мяч за пару недель до того (я обожаю эту семью). Мне кажется любопытным, что первым делом Кейси подумал именно о физической травме. И это несмотря на то что прошло две недели, прежде чем случился рецидив. Несмотря на то что в эфире национального телевидения он избавился от боли с помощью психосоматического подхода. Несмотря на то что боль возникла в том же самом месте, где прежде была нейропатическая боль. Несмотря на все это, мозг Кейси сразу же пришел к выводу, что у его боли есть какая-то структурная причина.
Я не виню Кейси. Я сам поступаю точно так же. Я думаю и говорю о нейропатической боли днями напролет. И тем не менее каждый раз, когда у меня появляются новые симптомы, моя первая инстинктивная мысль: «Может, я что-то повредил?» Это показывает, насколько велик соблазн поверить, что боль исходит от тела. Список доказательств, о котором я говорил в четвертой главе, помогает справиться и с рецидивами.
Я сказал Кейси, что не думаю, будто дело в том, что он кидал мяч с отцом, но если бы даже он и потянул мышцу, она бы зажила и боль бы прошла. У меня была другая теория насчет возвращения боли. Кейси сообщил, что недавно его повысили на работе и теперь у него было куда больше обязанностей и, как следствие, стресса. Я подумал, что этот новый стресс и привел к рецидиву.
В чем бы ни заключалась истинная причина, требовалось вернуть Кейси жизнь без боли. В конце концов, ему с отцом нужно одерживать победы в матчах по софтболу!
Три стадии
Я заметил, что, когда у моих пациентов случается рецидив, они всегда проходят через одни и те же три стадии.
Когда удается избавиться от хронической боли, испытываешь невероятное облегчение. Такое чувство, что тебе удалось наконец вырваться на свободу. Рецидив же приносит противоположные чувства: кажется, что ты вернулся к тому, с чего начал. Невозможно поверить, что кошмар, который, казалось, остался в прошлом, снова вернулся. Это ужасно деморализует.
Когда Кейси впервые за два года зашел ко мне в кабинет, на его лице отчетливо читалась паника. Первая стадия. Он даже не думал, что рецидив возможен. Он оставил все это в прошлом. Поэтому, когда боль вернулась, он был потрясен. Бедный парень был просто в ужасе.
Он решил провести наблюдение за симптомом. Он закрыл глаза и сосредоточил внимание на боли в животе. Он попытался наблюдать за ней с легкостью и любопытством.
У него ничего не вышло. Не было никакой легкости. Не было никакого любопытства.
Было очевидно, что Кейси слишком напуган. В этом состоянии он не мог с легкостью и любопытством наблюдать даже за бабочкой, не говоря уже об источнике его страха. Он никак не мог получить коррективный опыт. Но это нормально. Как мы знаем из Процесса, очень важно правильно подобрать время. Я сказал Кейси, что позже мы попробуем снова и что ему пока следует сосредоточиться на передаче сигналов безопасности своему мозгу.
Во время первых двух сеансов Кейси был на первой стадии. Но он сосредоточился на передаче сигналов безопасности: «Все будет хорошо. Сейчас я просто в шоке. Но я уже однажды это преодолел, и я преодолею это снова. Я в безопасности». Через одну-две недели его мозг усвоил эти сигналы, и уровень тревожности снизился. Когда Кейси пришел ко мне на третий сеанс, он уже достиг второй стадии.
В фильме «День сурка» Билл Мюррей застревает во временной петле, раз за разом проживая один и тот же день[136]. В середине фильма у него происходит удивительное свидание с Энди Макдауэлл, очень искреннее и неожиданное. В какой-то момент они даже начинают кидаться снежками. Они смеются, и между ними проскакивает искра.
На следующий день (который, вообще-то, все тот же самый день) Билл Мюррей пытается воссоздать это свидание. Только на сей раз в нем нет ничего искреннего или неожиданного. Герой говорит все те же романтические слова, что и днем ранее. Он бросает все те же снежки. Но делает он это лишь для того, чтобы добиться поставленной цели. Энди Макдауэлл чувствует, что что-то не так. Это совсем не похоже на первое свидание; волшебство исчезло.
Вторая стадия рецидива в точности как это второе свидание. Пациенты уже справились с паникой первой стадии. Они делают все правильно, но только с неправильным настроем. Они практикуют наблюдение за симптомом и посылают себе сигналы безопасности, но вместо легкости и сос