. Часть эсеров, около 60 человек, решила вернуться в тюрьму, надеясь, что «законная власть» их оправдает. Но ночью конвой вывел их на лед Иртыша, где они были казнены. Среди казненных были и эсеры – бывшие члены Учредительного собрания. В их числе был Викентий Аницетович Гутовский (псевдоним – Евгений Маевский), один из организаторов первых социал-демократических кружков в Сибири и Сибирского Социал-демократического союза, редактор газеты «Воля народа» (Омск). Жертвами расправы среди прочих также стали члены Учредительного собрания Фомин (был предварительно сильно искалечен) и Девятов, начальник челябинского района Кириенко (член Второй Государственной Думы от социал-демократов) и другие. «На берегу Иртыша впоследствии были найдены их трупы. «Они были так изуродованы, что невозможно было узнать. Стали бродить по берегу, копать снег, нашли еще несколько таких же изуродованных трупов в позах чудовищных. По бороде узнали Фомина. Брудерер был так изуродован, что ясно никак не могли узнать его, пока не показали метки на его окровавленной рубашке… Самое убийство представляет картину настолько дикую и страшную, что трудно о ней говорить даже людям, видавшим немало ужасов и в прошлом, и в настоящем. Несчастных раздели, оставили лишь в одном белье: убийцам, очевидно, понадобились их одежды. Били всеми родами оружия, за исключением артиллерии: били прикладами, кололи штыками, рубили шашками, стреляли в них из винтовок и револьверов. При казни присутствовали не только исполнители, но и зрители. На глазах этой публики Фомину нанесли 13 ран, из которых лишь две огнестрельных. Ему, еще живому, шашками пытались отрубить руки, но шашки, по-видимому, были тупые; получились глубокие раны на плечах и под мышками»[860].
Несмотря на имевшиеся свидетельства этой расправы, непосредственные участники расстрельной команды получили впоследствии повышение по службе. Так, штабс-капитан П. М. Рубцов (руководитель расстрельной команды) с 23 декабря 1918 г. был произведен в подполковники[861].
Всего в связи с событиями 22 декабря колчаковцы уничтожили в Омске, по сообщениям советской периодики 1918 г., от одной до полутора тысяч человек, трупы убитых вывозили на санях навалом, как туши скота. Тысячу погибших приводил в своем исследовании Н. Е. Какурин[862]. Свидетель омских событий, член ЦК партии правых эсеров Д. Ф. Раков позднее писал, что убитых «было бесконечное множество, во всяком случае, не меньше 1500 человек»[863].
По официальным же правительственным белым данным, в Омске по приговору военно-полевого суда было расстреляно всего 49 человек, еще 133 было убито при подавлении выступления в городе. В Куломзине, по этим же данным, военно-полевой суд расстрелял 117 человек, убитых в ходе боев со стороны восставших насчитывалось 114 человек[864]. Всякие указания в жестокости при подавлении восстания властями опровергались. Характерна запись в дневнике генерала Пепеляева: «Либеральные зайцы лепечут о бессудных расстрелах»[865].
Согласно мнению авторитетного отечественного исследователя Г. З. Иоффе, официальные колчаковские цифры были намного занижены[866]. В своем специальном исследовании, посвященном Верховному правителю России адмиралу А. В. Колчаку, он пишет, что «в дни восстания в Омске погибло более тысячи человек»[867]. Подобная оценка численности погибших рабочих в ходе восстания и при его подавлении присутствует и в более поздних исторических исследованиях[868]. Данные цифры представляются близкими к истине. Хотя отметим, что известный исследователь красного и белого террора А. Л. Литвин определяет численность жертв белого террора в Омске в полторы тысячи человек[869].
24 декабря 1918 г. Сибирская армия под командованием чешского генерала Р. Гайды взяла Пермь. Непосредственно взятием Перми руководил генерал А. Н. Пепеляев.
Незамедлительно после взятия города начались массовые репрессии. Более сотни рабочих было расстреляно на камском льду и опущено в проруби. Около 300 пленных красноармейцев убито на льду Сылвы. Более 8 тыс. красноармейцев и сочувствующих советской власти расстреляно в Кизеловском районе. Сюда для расправы свозили арестованных из чердынской, соликамской и пермской тюрем. Иногда коммунистов и их сторонников после издевательств живыми спускали в прорубь или ударами прикладов и штыков сталкивали в затопленные шахты. В Нытве средь бела дня на Базарной площади бойцы штурмового батальона полковника Урбановского зарубили шашками и закололи штыками более сотни пленных красноармейцев и местных жителей, заподозренных в сочувствии советской власти (пленных они не брали принципиально). В каждой из 36 волостей Кунгурского уезда белые расстреляли по 10–20 человек и «поучили» розгами по 50–70 человек. Рабочих Пашийского завода арестовывали по малейшему подозрению «в причастности к большевизму». За арестом обычно следовали избиения и казни. 22 человека было запорото до смерти. Публичную массовую порку устроили белогвардейцы в Соликамске. Наказанию подвергались даже женщины и старики. Несколько человек было расстреляно у всех на глазах. Помимо милиции борьбой с большевиками в Перми занималась контрразведка. В духовном училище (угол Покровской и Оханской) работала контрразведка Колчака. В подвальном помещении людей пытали до смерти, тут же, в подвале, трупы засыпали землей. В двадцатых это здание отдали рабфаковцам, и когда начали ремонт, современники написали: «Состояние здания ужасно… Весь пол завален землей и трупами. Когда начали очищать, в земле попадались где нога, где рука или голова, а где и целые трупы». Незавидна была участь попавших в плен красноармейцев, часть из них после разбирательства отпустили по домам, но все, кто успел побывать в боях, в первую очередь раненые, бойцы караульных и лыжной рот, были заколоты, расстреляны или утоплены в камских прорубях[870].
Дополняют сведения о белом терроре в Перми и ее окрестностях материалы, размещенные в документальном сборнике «Гражданская война в Прикамье». В Покровской волости при населении в 4000 человек было убито 35 человек, многие выпороты[871]. В Альняшинской волости расстреляно 5 человек, из них один красноармеец-коммунист, выданный родственниками. Данные по указанной волости дополняет материал по деятельности контрреволюционного повстанческого отряда под командованием офицера Балабанова, жертвами которого стали около 350 коммунистов и сочувствующих им[872]. Также в сборнике приводятся более поздние данные местной ЧК о белом терроре: «Хотя точный подсчет и не сделан по всей губернии, но по статистическим данным, которые имеются в губчека, можно сказать, что расстреляно белыми 2558 человек, отпорото 1677, арестовано 5471, пострадали имущественно 5471»[873].
Есть данные и по отдельным городам края. Например, в Майкоре было расстреляно более 100 человек. Согласно воспоминаниям, эти расстрелы часто проходили с изощренной жестокостью. Так, жителю деревни Азово Конону Якимову сначала отрубили руки, потом ноги, изрубили тело шашками, а уж потом добили выстрелами из винтовок и наганов[874].
Массовые расстрелы проходили в Оханске. Перед более поздним отступлением белыми, согласно запискам председателя Оханской ЧК, было расстреляно 42 человека, в том числе бывшие члены исполкома Некрасов и Старцев[875].
В Соликамске был зарублен командир продотряда коммунист А. В. Логинов, расстрелян начальник милиции И. А. Дегтярников и 28 других жителей города, обвиненных следственной комиссией «в сотрудничестве с Советской властью»[876].
В ночь с 23 на 24 декабря 1918 г. Мотовилихинский завод захвачен 8-м Бийским полком группы генерала Б. М. Зиневича (выпускник Николаевской академии Генерального штаба). Свыше 100 рабочих было расстреляно[877].
24 декабря 1918 г. в Киеве петлюровцами расстреляны члены подпольного комитета КП (б) У Д. Шуцкий, Н. Врублевский, А. Юрковский.
25 декабря 1918 г. в районе Левшино (Прикамье) за сочувствие Советской власти белогвардейцы расстреляли группу рабочих и молодежи. В эти же дни около села Троицы, на Сылве, был произведен массовый расстрел пленных красноармейцев[878].
27 декабря 1918 г. произошло восстание против режима адмирала А. В. Колчака на железнодорожной станции Иланской, вблизи Канска и в самом городе. После двухчасового боя мятеж в Канске был подавлен. Часть восставших была захвачена и расстреляна по приговору полевого суда, в количестве 29 человек[879]. На следующий день, в 5 часов утра была взята под контроль и станция Иланская. Было расстреляно еще 11 человек. По ряду свидетельств, проезжавший через Канск генерал П. П. Иванов-Ринов упрекал местные власти в излишней мягкости, напоминая, что в подобных случаях должно быть казнено не менее 10 процентов населения. Позднее, в январе 1919 г. по обвинению в связи с восставшими по требованию полковника И. Красильникова в Канске будет арестован и позднее повешен на площади городской голова Степанов