— Ну что ж, дело обстоит совсем просто. Ты хочешь что-то здесь найти и потом покинуть этот мир, а мне здесь вообще делать нечего, я хочу просто уйти. Если я помогу тебе в твоих поисках, возьмешь ли ты меня с собой, когда отправишься в наш мир?
— Такой договор был бы справедливым, но я не могу обещать того, чего не знаю. Я могу сказать только одно: если окажется возможным взять тебя в наш мир, независимо, до или после того, как я закончу свои поиски, я это сделаю.
— Это разумно. А теперь скажи, что ты ищешь?
— Я ищу два меча, выкованные много тысяч лет назад бессмертными. Ими воевали мои предки, но потом почему-то отказались от них и поместили в это измерение. Они большие, тяжелые и черные, на их лезвиях выбиты загадочные руны. Мне сказали, что я найду их в Пульсирующей Пещере, куда можно попасть через Туннель Под Болотом. Ты слышал когда-нибудь о таких местах?
— Нет, и о двух черных мечах я тоже не слышал. — Ракир потер свой костлявый подбородок. — Хотя припоминаю, что кое-что читал о них в одной из книг Пума. Кажется, то, что я читал, не привело меня в восторг.
— Эти мечи — легенда. Многие книги упоминают о них, почти всегда загадочно и непонятно. Говорят, что на свете есть один том, в котором содержится история всех мечей и всех воинов, которые владели ими в прошлом и будут владеть в будущем. Это безвременная книга, в которой содержится само время. Некоторые называют ее «Хроникой Черных Мечей». Говорят, некоторым воинам удавалось вычитать в ней свою судьбу.
— Об этом я тоже ничего не знаю. В Пуме такой книги нет. Боюсь, друг Эльрик, нам придется идти с тобой в город Амирон и задать эти твои вопросы кому-нибудь из местных.
— В этом измерении есть город?
— Да. Я жил в нем, правда, недолго. Но с другом на пару можно попытаться выдержать его подольше.
— Чем Амирон тебе не угодил?
— Его жители несчастливы. Вернее, они угнетены сами и угнетают остальных, потому что, видишь ли, все они либо ссыльные, либо беглые, либо путешествующие из других измерений. Они сбились с пути, и им не удалось вернуться. Никто не живет в Амироне по своей воле.
— Настоящий город Проклятых.
— Да, так сказал бы поэт, — Ракир иронически подмигнул Эльрику. — Но иногда я думаю, все города такие.
— Какова же природа этого измерения, где, насколько я могу видеть, нет ни звезд, ни луны, ни солнца? Когда я сюда попал, мне показалось, что я в огромной подводной пещере.
— Действительно, такая теория существует, будто мы находимся в сфере, погребенной под непомерными толщами скалы. Другие говорят, что это измерение — будущее нашей Земли, то будущее, когда наша вселенная погибнет. Да стоит ли перечислять? Я слышал тысячи теорий во время пребывания в Амироне. И все они, как мне казалось, одинаково убедительны, каждая кажется правильной. А почему бы и нет? Есть люди, которые верят в то, что все на свете — ложь.
А есть, наоборот, что все на свете — правда.
Теперь настала очередь Эльрика, он заметил:
— Значит, ты не только лучник, но и философ, друг Ракир из Пума?
Ракир рассмеялся.
— Именно размышления ослабили мою преданность Повелителям Хаоса, и я оказался здесь. Я слышал, что на свете есть город под названием Танелорн, который иногда можно обнаружить на изменчивых берегах Поющей Пустыни. Если когда-нибудь я вернусь в наш мир, друг Эльрик, я отправлюсь на поиски этого города, потому что, как я также слышал, в нем можно обрести покой. Тогда все мои рассуждения станут незначительными. Люди там счастливы потому, что живут в Танелорне.
— Можно им только позавидовать.
— Да, — вздохнул Ракир. — Но, возможно, он меня разочарует.
Легенды иногда лучше оставлять в покое, попытки обращаться с ними по-другому редко приводят к удаче. Пойдем, Амирон находится там.
Два человека, потерявших свои дома и свою землю, хотя и по разным причинам, пошли по сумеречной, пустынной и каменистой равнине.
Когда впереди показался Амирон, Эльрик решил, что такого он еще никогда не видел. По сравнению с Ами-роном Доз-Кам казался самым чистым и самым красивым городом, какой только можно себе представить. Амирон располагался в небольшой долине, над которой висел густой туман.
Здания в городе большей частью были разрушены, а на развалинах стояли хижины и палатки. Некоторые из архитектурных стилей, которые угадывались в строениях, были знакомы Эльрику, а некоторые казались совсем чужими. Ни одно из зданий не походило на другое. Тут были избушки, коттеджи, дворцы, башни и форты, квадратные виллы и деревянные домики с резным орнаментом. Были тут и строения, походившие на бесформенную скалу, но имевшие вход с улицы. Ни один из домов не выглядел красивым под этим мрачным небом. То тут, то там горели красные огни костров, прибавляя дыма к уже висевшей над городом завесе. Когда Эльрик и Ракир дошли до окраины, они почувствовали в воздухе разнообразные запахи.
— Скорее наглость, чем гордость — отличительное качество жителей Амирона, — сказал Ракир, сморщив свой орлиный нос. — Если после всего, что произошло, у них вообще остались какие-либо качества.
Эльрик осторожно ступал по отбросам, сваленным на улице. На стенах зданий плясали тени.
— Может, тут есть какая-нибудь гостиница, в которой мы можем расспросить о Туннеле Под Болотом?
— Гостиниц тут нет. Каждый обитатель старается водить компанию только с самим собой.
— Тогда нам нужна городская площадь, где собирается народ.
— В этом городе нет площадей, нет центра. Каждый житель, или группа жителей, строит свое жилище там, где им нравится или где есть место. Они появились здесь из разных времен, отсюда неразбериха, беспорядок и та странность, которую чувствуешь, глядя на многие из этих домов. Отсюда и грязь, и безнадежность, и одичание большинства людей.
— Как же они живут?
— Стараются не трогать друг друга. Некоторые торгуют с демонами, время от времени навещающими Амирон.
— Демоны?
— Да. А самые храбрые охотятся на крыс, которые живут в пещерах под городом.
— Что это за демоны?
— Низшие слуги Хаоса, которым требуется то, что могут дать им жители Амирона, — души, дети, хотя здесь рождаются немногие. Ты сам можешь представить, что еще, если знаешь, что демоны требуют от волшебников.
— Да, я могу себе представить. Значит, слуги Хаоса распоряжаются здесь, как заблагорассудится.
— Не уверен, что все так просто. Но несомненно, что здесь демонам куда легче путешествовать, чем в нашем измерении.
— Ты видел кого-нибудь из демонов?
— Да. Они выглядят, как обычные животные. Большие, глупые и могущественные. Многие из них были людьми, до того как заключили договор с Хаосом.
Эльрик почувствовал, что ему не совсем по душе слова Ракира.
— Неужели такова судьба тех, кто заключает договор с Хаосом? — спросил он.
— Ты должен сам знать, если пришел из Мельнибона. Я знаю, что в Пуме редко так бывает. Но мне кажется, чем выше ставка, тем более тонкие изменения происходят в человеке, когда Хаос подчиняет его себе.
— Где же мы спросим о Туннеле Под Болотом? — вздохнул Эльрик.
— Тут был один старик... — начал Ракир, но внезапно за его спиной раздалось какое-то хрюканье, и он замолчал.
Лицо с клыками появилось из тени развалин.
— Ты кто? — спросил Эльрик, положив руку на рукоять меча.
— Свинья, — сказало лицо с клыками. Эльрик не понял, нанесли ли ему оскорбление, или это существо ответило на его вопрос. Еще две клыкастые хари появились из темноты.
— Свинья, — сказало второе лицо.
— Свинья, — сказало третье.
— Змея, — сказал голос позади Эльрика и Ракира. Эльрик повернулся. Перед ним стоял высокий юноша. Там, где должна была находиться его голова, свернувшись, лежали десятка полтора змей.
Голова каждой змеи смотрела на Эльрика. Мелькали их язычки, в одно и то же мгновение пасти их открылись и вновь произнесли одно слово:
— Змея.
— Штука, — произнес другой голос.
Эльрик посмотрел в том направлении и, вскрикнув, выхватил меч, чувствуя, как к его горлу подступает тошнота. Затем Свиньи, Змея и Штука разом напали на них. Ракир взял лук, вытащил стрелу из колчана и молниеносно выстрелил. У него хватило времени, чтобы застрелить еще одну Свинью, но затем он бросил лук и выхватил меч. Спина к спине стали они с Эльриком, защищаясь против демонов. Змея оказалась неприятным противником с ее пятнадцатью головами, они шипели и хлопали челюстями, из которых стекал яд. Штука все время меняла свою форму, появлялись то рука, то лицо — бесформенная масса плоти надвигалась на них все ближе.
— Штука! — кричало это создание.
Эльрик, увернувшись от клыков, ударил Свинью в сердце, но промахнулся и почувствовал, как меч вошел в легкое. Свинья, обливаясь кровью, попятилась и упала в лужу нечистот. Штука достала откуда-то копье, и Эльрику с трудом удалось отбиться от него. Ракир дрался со Змеей, но оба демона все ближе подбирались к людям, рассчитывая прикончить их. Более половины голов Змеи лежало, извиваясь, на земле, когда Эльрику удалось отрубить одну из рук Штуки, но у демона все еще были наготове три других руки. Казалось, он был создан не из одного, а нескольких существ.
На мгновение Эльрик подумал, не сделает ли договор с Ариохом и его таким же бесформенным чудовищем. Но разве он уже не был чудовищем? Разве не принимали его простые люди за демона?
Эти соображение придало ему сил. Он закричал:
— Эльрик!
— Штука! — ответил его противник, поддерживая себя тем, что считал главным в своем существовании.
От удара меча Оубека еще одна рука демона отлетела прочь.
Еще одна секира полетела в Эльрика, уклонившегося от удара, еще одно копье ударило по шлему с такой силой, что на мгновение он потерял равновесие и толкнул Ракира в спину. Из-за этого Ракир промахнулся, и его чуть было не ужалили сразу четыре головы. Но он увернулся и сумел остаться в прежней позиции. Эльрик ударил по отростку Штуки, который держал копье, и увидел, как он отваливается, но потом вновь вырастает. Тошнота опять подступила к горлу.