Одним выпадом он пронзил демона своим длинным мечом, и существо завизжало:
— Штука! Штука! Штука! — Эльрик нанес еще удар, четыре меча и два копья мелькнули в воздухе, отражая меч Оубека.
— Это работа Иркана, — сказал Эльрик, — в этом нет сомнений. Он понял, что я последую за ним, и решил остановить меня, наняв демонов.
Сквозь сжатые зубы он с ненавистью произнес.
— Если, конечно, это не сам Иркан! Скажи, Штука, ты ведь не мой брат Иркан?
— Штука... — на этот раз голос был почти спокойным. Шпаги и копья мелькали в воздухе, но теперь они не так агрессивно нападали на Эльрика.
— Или, может, ты мой старый испытанный друг?
— Штука... — существо явно ослабевало.
Эльрик ударил еще раз в бесформенную массу. Густая кровь брызнула и потекла по его доспехам. Эльрик никак не мог понять, почему ему вдруг стало так легко биться с демоном.
— Сейчас! — послышался голос сверху, над их головами. — Быстро!
Эльрик поднял глаза и увидел красное лицо, белую бороду и взмах руки.
— Не смотри на меня, глупец! Бей! — Эльрик обхватил двумя руками рукоять тяжелого меча и опустил его изо всех сил на чудовище, которое стонало, плакало и тихим голосом произнесло «Фрэнк», прежде чем испустило дух.
В тот же самый момент Ракир отсек оставшиеся змеиные головы, и этот демон тоже упал бездыханным.
Седой старичок спустился к ним с полуразрушенной арки.
— Волшебство Ниуна все еще действует даже здесь, а? Я слышал, как этот высокий созвал своих друзей-демонов и велел им напасть на вас. Мне показалось нечестным, что пятеро нападут на двоих, поэтому я уселся на эту стену и извлек из нее немало демонической силы. Я все еще могу, еще могу... Сейчас эта сила во мне, по крайней мере, большая ее часть, и я чувствую себя значительно лучше, чем за много последних лун, если они существуют.
— Оно сказало «Фрэнк», — сказал Эльрик. — Как ты думаешь, это было его имя до того, как он обратился в это?
— Может быть, — сказал Ниун. — А вы не из Амирона, хотя этого красного я видел здесь раньше.
— А я видел тебя, — с улыбкой ответил Ракир. Он вытер кровь Змеи со своего меча, использовав одну из ее отрубленных голов. — Ты Ниун, Который Знал Все.
— Да, Который Знал Все, но который сейчас знает очень мало.
Скоро вообще все забуду. Тогда я смогу вернуться из этой ужасной ссылки. Такой договор я заключил с Орландом из Распорядителей. Я дурак, который пожелал знать все, и любопытство привело меня к этому Орланду. Он и послал меня сюда, чтобы я мог забыть. Как этони печально, но я еще помню кое-что и знаю то, что должен забыть. Например, знаю, что вы ищете Черные Мечи. Ты Эльрик из Мельнибона, и я знаю, что с тобой будет.
— Ты знаешь мою судьбу? — заволновался Эльрик. — Скажи мне, Ниун, Который Знал Все.
Ниун открыл рот, но потом захлопнул его и твердо сжал губы.
— Нет, — сказал он. — Я забыл.
Эльрик сделал движение, собираясь схватить старика, и крикнул:
— Ты помнишь, я вижу, что ты помнишь!
— Я забыл, — Ниун опустил голову.
Ракир взял Эльрика за руку.
— Он забыл, Эльрик.
— Но ты помнишь, — кивнул Эльрик и спросил: — Где находится Туннель Под Болотом?
— Да. Само Болото лежит совсем недалеко от Амирона. Идите вон в том направлении. Потом ищите памятник в виде орла, вырезанного из черного мрамора. У его основания вход в Туннель.
Ниун, как попугай, повторил еще раз сказанное, а потом поднял голову, и его лицо посветлело.
— О чем я только что вам говорил?
— Ты говорил нам, как дойти до входа в Туннель Под Болотом.
— Вот как? — Ниун прихлопнул своими старыми ладонями.
Прекрасно. Это я тоже забыл. А вы кто?
— Нас тоже лучше забыть, — ответил Ракир с мягкой улыбкой. — Прощай, Ниун, и спасибо тебе.
— Спасибо? За что?
— За то, что ты помнишь, и за то, что ты забыл. — Они пошли через Амирон, изредка привлекая к себе взгляд какого-нибудь любопытного, стараясь как можно реже вдыхать отвратительный воздух.
— Я думаю, что в этом проклятом измерении можно завидовать только Ниуну, — сказал Ракир.
— А мне его жаль, — сказал Эльрик.
— Почему?
— Мне кажется, когда он забудет все, он может также забыть и то, что ему позволено покинуть Амирон.
Ракир рассмеялся и хлопнул Эльрика по его закованному в доспехи плечу.
— Ты — мрачный товарищ, друг Эльрик. Скажи, ты никогда не надеешься на лучшее?
— Боюсь, что никогда, — ответил Эльрик, чуть улыбнувшись.
Они шагали по этому печальному и мрачному миру, пока, наконец, не дошли до болота. Черные, острые, как гвозди, растения поднимались с его поверхности. В тумане виднелся и огромный черный предмет, который мог быть только тем самым монументом, о котором говорил Ниун.
— Памятник, — Ракир остановился. — Он стоит в болоте, и к нему не ведет ни одной тропинки. Вот так загадка, а, друг Эльрик?
Эльрик осторожно ступил на самый край хлюпающей грязи. Он почувствовал, что ногу охватил холод, и она начинает тонуть. Он выдернул ногу с немалым трудом.
— Тропинка должна быть, — сказал Ракир. — Иначе как прошел твой брат?
Эльрик оглянулся и пожал плечами.
— Кто знает? Он может путешествовать в компании с демонами, для которых болото — не препятствие. Внезапно Эльрик понял, что сидит на сыром камне. Запах, идущий от болота, лишал его сил. Он чувствовал слабость. Действие снадобий, которые он принял перед тем, как пройти через Врата Теней, кончалось.
Ракир встал рядом с ним. Он улыбнулся мужественно и немного сочувственно.
— Так что ж, сэр Волшебник, разве ты не можешь позвать кого-нибудь?
— Я ничего не знаю о вызывании мелких демонов. У Иркана были книги, рукописи, заклинания, с помощью которых он общался с миром демонов. Придется нам поискать самую обычную тропинку, если мы хотим попасть в туннель, Ракир.
Ракир вытащил из кармана красный платок и вытер лоб, потом протянул руку, помог Эльрику встать и пошел по самому краю болота. Прошло не так уж мало времени, прежде чем им удалось отыскать дорожку из черного мрамора.
— Я подозреваю, это ложный путь, уловка, чтобы завести нас в болото навсегда, — сказал Ракир, когда они стояли и смотрели на скользкий мрамор. — Но что нам терять?
— Пойдем, — Эльрик осторожно двинулся вперед. В руке он держал связку горящего тростника. Этот факел освещал путь неприятным желтым светом и сильно дымил, но это было лучше, чем ничего.
Ракир пробовал ногой каждую плиту. Он не выпускал свой лук и насвистывал какую-то сложную мелодию. Его соотечественник сразу узнал бы в ней «Песню Сына Героя Высшего Ада, Который Собирается Пожертвовать Своей Жизнью», популярную в Пуме, особенно среди Воинов-Священников.
Эльрика этот свист раздражал и отвлекал, но он ничего не говорил, потому что все силы тратил на то, чтобы удержать равновесие на скользкой поверхности, которая к тому же слегка качалась, как настоящая болотная гать.
Они прошли полпути к памятнику, когда стали различать его форму — огромный орел с добычей, сделанный из того же черного мрамора, что и дорожка. Эльрику монумент напомнил гробницу. Не был ли похоронен здесь какой-нибудь древний герой? Или монумент построен для Черных Мечей, которые похоронены под ним, чтобы никогда больше не могли они попасть в мир, чтобы никогда больше не забирали души людей?
Мраморный путь качнулся сильнее. Эльрик попытался выпрямиться, но поскользнулся. Его факел заметался из стороны в сторону. Эльрик оступился, потерял равновесие и полетел в болото. Тут же его ноги увязли по колено. Он начал тонуть, но каким-то чудом не выпустил факела, и при этом жалком свете увидел наклонившегося к нему Ракира.
— Эльрик?
— Я здесь, Ракир.
— Ты тонешь?
— Да, болото затягивает меня.
— Ты можешь лечь плашмя?
— Я могу, но ноги схвачены прочно. — Эльрик увяз уже по грудь, грязная жижа сдавила его со всех сторон.
Внезапно что-то, взвизгнув, промчалось перед ним. Эльрик с трудом подавил страх, который накатил на него.
— Боюсь, здесь мое путешествие окончено, друг Ракир.
— Что? С какой стати мне лишаться возможности убраться из этого мира? Ты, наверно, считаешь меня совсем уж бескорыстным, друг Эльрик. Ну-ка...
Ракир лег на живот и протянул руку Эльрику. Теперь они оба были в вонючей слизи и оба дрожали от холода.
Ракир все тянулся и тянулся, а Эльрик наклонялся вперед, как только мог, чтобы достать протянутую руку. Но с каждой секундой его тело все глубже погружалось в топь. Тогда Ракир снял лук и протянул его вперед.
— Хватайся, Эльрик. Дотянешься? Напрягая каждый мускул.
Эльрик с трудом ухватился за древко.
— А сейчас... ах!
Ракир слишком далеко потянулся вперед, его ноги тоже заскользили, дорожка качнулась еще сильнее. Он откинул одну руку назад, ухватившись за край мраморных плит с противоположной стороны, и напрягся, подтягивая к себе крепко зажатый лук.
— Давай, Эльрик! Помогай! — Эльрик почувствовал, что с хлюпаньем и чавканьем жижа начинает отпускать его. Полотно дорожки качалось, как сумасшедшее, орлиное лицо Ракира было от напряжения таким же бледным, как у Эльрика...
А затем Эльрик, весь в слизи, добрался до мраморных плит и выполз на них, так и не выпустив из рук горящего факела. Он лежал, хватая ртом воздух. Ракир тоже тяжело дышал, но он засмеялся.
— Что за рыбку я поймал! Могу спорить, что такой большой в этом болоте еще никому не доводилось ловить.
— Я благодарю тебя, Ракир, Красный Лучник. Я благодарю тебя, Воин-Священник из Пума. Я обязан тебе жизнью, — сказал Эльрик. И клянусь, удачлив ли я буду в своем деле или нет, я использую все свое могущество, чтобы провести тебя через Врата Теней в тот мир, которого мы оба пришли.
— Ты мужчина, Эльрик из Мельнибона, — спокойно ответил Ракир. — Поэтому я спас тебя. Слишком мало настоящих мужчин в любом из миров, — он пожал плечами и усмехнулся. — А сейчас я предлагаю продолжить наш путь на четвереньках. Может, это и не солидно, но, по крайней мере, безопаснее. К тому же ползти нам осталось совсем немного.