ре и готовились к главной битве.
Теперь Эльрик ехал вдоль Западных Болот недалеко от джаркорских границ. В лучшие времена здесь жили лесовики и землевладельцы. В лучшие времена здесь были леса и поля. Но теперь леса почернели и выгорели, а урожай на полях погиб.
Так он оказался в сгоревшем лесу, где стволы деревьев, холодные и черные от гари, мрачными силуэтами врезались в серое, клубящееся тучами небо. Он накинул на голову капюшон, тяжелая черная ткань закрыла его лицо, и поскакал по дороге в поисках хоть какого-нибудь пристанища. Скоро он выехал на голую, иссеченную дождями равнину, которая простерлась перед ним, как чужое измерение. В стороне от дороги, на опушке сгоревшего леса стояла жалкая лачуга, напоминающая скорее нору, чем жилище человека.
Но едва подъехав к ней, он услышал: — ЛОРД ЭЛЬРИК! Удивившись, что его узнали, он повернулся к назвавшему его голосу и откинул капюшон. Оборванная фигура появилась из лачуги. Он спешился, подошел ближе и увидел, что перед ним древняя старуха.
— Ты знаешь мое имя?
— Легенды о тебе рассказывают повсюду в Молодых Королевствах. Кто не сможет узнать твое белое лицо и твой волшебный меч?
— Возможно, ты могла узнать меня по тем россказням, которые слышала раньше. Но откуда ты знаешь Высокий Язык Мельнибона? Эльрик обдуманно употребил грубый общий язык.
— Все, кто практикуется в черном колдовстве, употребляют Высокий Язык. А тот, кто знал его, не должен забывать. Ты побудешь со мной, как гость?
Эльрик посмотрел на лачугу и тряхнул головой. Он был брезгливым. Старуха улыбнулась и, сделав передразнивающий поклон, сказала на общем языке:
— Итак, могущественный повелитель пренебрегает достоинствами моего бедного дома. Но, возможно, он спросит, как огонь, который бушевал в этом лесу, не повредил мне?
— Конечно, — сказал Эльрик, — это интересная загадка.
Ведьма сделала шаг к нему. — Солдаты пришли не более месяца назад из Чаши Звона. Это были Дьявольские Всадники. Охотничьи тигры бежали перед их отрядом. Они грабили деревни и жгли деревья, так что те, кто убежал от них, теперь не могут питаться даже грибами и ягодами. Я жила в этом лесу всю жизнь, занимаясь помаленьку магией и пророчествовала для крестьян. Но когда я увидела стену пламени, я выкрикнула имя демона, которое знала — существа Хаоса, которого прежде никогда не отважилась бы вызвать. Он пришел.
— Спаси меня, — крикнула я.
— Что ты дашь в обмен за свою жизнь? — спросил демон.
— Все, что угодно, — ответила я.
— Тогда сообщи послание моих повелителей, — сказал он, Эльрику из Мельнибона, едущего по этой дороге. Скажи, что человека королевского рода он найдет в Секюапорисе. Если Эльрик любит свою жену и сделает все как надо, его жена вернется. Итак, я передала тебе слова, как и должна была сделать.
— Благодарю, — сказал Эльрик. — А что ты пожертвовала той силе, которая привела к тебе демона?
— Мою душу, конечно. Но это старо и не очень ценно. Ад не хуже, чем эта жизнь.
— Если бы ты сгорела в пожаре, твоя душа была бы спасена.
— Я хочу жить, — сказала колдунья, улыбнувшись. — Жить хорошо. Моя жизнь, возможно, грязна, но она моя, и я ее люблю. Теперь, мой господин, не смею задерживать тебя.
Колдунья подняла руку, прощаясь, когда Эльрик поехал прочь. Он недоумевал по поводу всего услышанного, но обрел надежду. Его жена была жива и невредима. Но что за сделка будет заключена перед тем, как он получит ее обратно?
Он погнал лошадь галопом, направляясь в Секюапорис — небольшой город в Джаркоре. И долго он слышал сзади хихиканье несчастной ведьмы.
Хотя Эльрик не очень заботился о безопасности, ему удалось избежать встречи с разбойничьими бандами, которых много появилось на этой равнине, некогда золотых пшеничных землях Секюа, одной из богатейших провинций Джаркора. На другой день он въехал в низкие ворота города, который остался едва ли не единственным не подвергнувшимся разграблению островком в море войны и смерти. Здесь он обнаружил те же приготовления к войне, что и на побережье, и узнал то, что так его интересовало.
Имррирские наемники, руководимые Дайвимом Слормом, двоюродным братом Эльрика и сыном Дайвима Твара, старого друга Эльрика, должны были на следующий день прибыть в город.
Между Эльриком и имррирцами была вражда, так как именно Эльрик разрушил Город Мечты и заставил их стать наемниками. Но времена острой ненависти прошли, так случилось, что дважды он и имррирцы сражались на одной стороне. Однажды он даже был их предводителем, справедливым и выполняющим традиции, которые были еще сильны в старой расе. И можно было надеяться, что никаких неприятностей не случится и на этот раз. Эльрику осталось лишь молиться Ариоху, чтобы Дайвим Слорм действительно знал место, где находится его жена.
В полдень следующего дня наемники пришли в город. Эльрик встретил их у городских ворот. Имррирские воины устали после долгого марша, который к тому же стал труднее из-за трофеев, которые они захватили в Шазаре и Болотах Мглы, до того как были наняты Юишианой. Они отличались от рас тонкими, мягкими волосами, ниспадавшими на плечи, и знаменитыми мельнибонийскими тканями одежды — золотыми, синими, зелеными, отливающими нежным блеском. У них были длинные пики, выше человеческого роста. Они надменно сидели в седлах, убежденные в своем превосходстве над другими смертными, и по сути являлись, как и Эльрик, не совсем людьми.
Эльрик поехал навстречу Дайвиму Слорму, своей мрачной одеждой резко отличаясь от остальных мельнибонийцев. На нем была куртка с высоким воротником из стеганой кожи, стянутая широким поясом, на котором висел Буреносец. Его молочно-белые волосы удерживала лента черного бархата, его бриджи и сапоги тоже были черные.
Дайвим Слорм, увидев его, махнул рукой.
— Эльрик! Значит, предзнаменование было правдой?
— Что за предзнаменование?
— Твое птичье имя Сокол, насколько я помню? У мельнибонийцев был обычай отождествлять новорожденных детей с птицами. Таким образом Эльрик был соколом — птицей охоты.
— О чем ты говоришь, брат, — нетерпеливо спросил Эльрик.
— Сокол произнес загадочное послание. Когда мы дрались у Болот Мглы, он прилетел и сел на мое плечо. Он сказал, что в Секюапорисе я встречу своего короля. Потом стало известно, что в этом городе мы должны соединиться с армией королевы Юишианы и принять участие в битве. А что ты делаешь здесь, кузен?
Я снял для тебя комнату в гостинице, — ответил Эльрик. — Располагайся, а потом, я расскажу тебе все. Я нуждаюсь в помощи, кузен, но также, кажется, могу оказать помощь и тебе. Зарозиния похищена демонами. И я чувствую, что война и это похищение как-то связаны в игре, которая здесь началась.
— Тогда быстрее в гостиницу, меня снедает любопытство. Сначала сокол и предзнаменование, потом война, а теперь еще похищение и наша встреча. Более чем достаточно для хорошего разговора!
Имррирцы уже расходились по вымощенным булыжником улицам. Их было немного, едва ли сотня воинов, но они стоили тысяч, потому что слишком долго вели жизнь закаленных бойцов и привыкли дорого продавать свои жизни. Эльрик подождал, пока Дайвим Слорм расположился в гостинице, а потом рассказал все, что знал.
Перед тем, как сказать Эльрику, что он думает по поводу всего происшедшего, Дайвим Слорм несколько минут пил маленькими глотками заказанное вино. Наконец он отставил чашу и поднял на Эльрика глаза.
— Я чувствую костями, что мы марионетки в какой-то борьбе между богами. Все мы, целиком — наши кровь, плоть и желания, все в этом деле взвешено и уже, боюсь, оценено. Но все же следует быть осторожными, мы еще не все знаем.
— В том-то и дело, — сказал нетерпеливо Эльрик. — Я требую вернуть мою жену. Но я не имею понятия, почему мы должны заключать какую-то сделку, чтобы ее вернули? Можно, конечно, предположить, что ее захватили, чтобы заставить нас встретиться, но этого можно было добиться проще. Как бы там ни было, если это знак, посланный какими-то силами, нам следует быть готовыми, чтобы потом, когда мы поймем все точнее, действовать по собственной воле.
— Разумно, — согласился Дайвим Слорм. — И я с тобой. — Он улыбнулся и добавил. — Нравится мне это или нет, но приходится вступить в игру.
— Где находится основная часть армия Дхариджора и Чаши Звона? — спросил Эльрик. — Я слышал, они соединились
— Их место до сих пор не определено. Предстоящая битва решит, кто будет править западными землями. Я выступил на стороне Юишианы, не только потому, что они атакуют нас. Мне кажется, если извращенные повелители Чаши Звона добьются успеха, они принесут тиранию, а это будет угрожать безопасности всего мира. Это печально, но и Мельнибон когда-то рассматривали как такую же проблему. — Он улыбнулся. — В любом случае, мне не нравятся эти колдуны. Они стремятся превзойти Светлую Империю.
— Конечно, — сказал Эльрик. — Они — островная культура, как когда-то были и мы. Они колдуны и воины, как и наши предки. Но их колдовство еще менее здоровое, чем наше. Мои и твои предки совершали ужасные поступки, конечно, но не выходили за рамки человеческого естества. А эти... они извращают человеческую сущность своего и чужих народов. Я надеюсь, что когда-то будет другая Светлая Империя, если будут найдены новые силы для развития. Время неумолимо наколдовывает упадок всему, что мы знали и чем пользовались. Возможно, человек уже ищет новое предназначения для себя.
— Наши познания очень стары, — согласился Дайвим Слорм. Настолько стары, что мы не будем соответствовать новому миру. Наша логика и учение соответствуют лишь прошлому...
— Да, это так, — сказал Эльрик. — Но раз это так, попробуем побродить по миру, пока еще можем.
Они выпили в унылой тишине. В мыслях они все еще философствовали. Эльрик думал о том, что встало между ним и женой, и боялся, что с ней может что-нибудь случится. Эта девушка была молода и уязвима. Этой молодостью, как лекарством, она помогала ему избегать размышлений о собственном роковом предназначении, а ее хрупкость облегчала грусть. Но теперь тревоги следовало забыть, нужно было подумать о предстоящей битве и о соколе, которого видел и с которым говорил Дайвим Слорм.