Итак, должна разразиться битва между силами Юишианы и Саросто из Дхариджора и Ягрина Лерна из Чаши Звона. Даже если он обнаружит Зарозинию до того, как разразится битва, он все равно примет в ней участие. Он мог погибнуть, но решил, что лучше действовать по предзнаменованию — иначе даже та легкая надежда увидеть жену вновь, которая у него была, могла исчезнуть. Эльрик посмотрел на кузена.
— Я пойду с тобой и буду драться среди имррирцев. Надеюсь, Юишиана не откажется от моих услуг в битве против Теократа и его союзников.
Дайвим Слорм кивнул.
— Мы будем биться не за Юишиану. Гибель всех наций, среди которых мы можем существовать, будет там ставкой...
Десять людей ехали на колеснице вниз с черных гор, извергавших синее и алое пламя и трясущихся в спазмах разрушений.
В каждом измерении силы природы были разорваны и восстали. Земля менялась. Эти десять ужасных людей знали, почему это происходит. Они знали, каким образом их знания соединяются с миром.
Ночь была багряной, и утром солнце висело над горами кровавым шаром. Горячий пепел все время сыпался на соломенные крыши, и в долинах горели дома.
Сепириту, возница колесницы, увидел крестьян — испуганный сброд — они были похожи на муравьев, чей домик был разрыт. Он повернулся к человеку в синей броне, стоящему позади него, и улыбнулся.
— Видишь, они бегут, брат — сказал он. — Великолепно сработало это колдовство!
— Оно было хорошо сделано, — согласился его брат.* Из-за грохота вулкана он должен был кричать.
Затем Сепириту посерьезнел, его глаза сузились. Он хлестнул свою пару лошадей бичом из бычьей кожи так, что кровь брызнула из их серо-черных боков и они понеслись галопом.
Один человек в деревне увидел Десять издалека. Он закричал, предупреждая остальных:
— Они принесли огонь с гор! Бегите, прячьтесь! Люди вулкана проснулись! Они пришли! Десять проснулись, осуществилось пророчество — это конец света!
Горы исторгли новую порцию горячей лавы, и этот человек был сражен — он загорелся, как факел, и умер. Он умер бесполезно, так как ни он, ни другие жители деревни Десять не интересовали.
Колесница Сепириту и его братьев с грохотом прокатила по грубой улице, копыта их лошадей прогремели, как рев вулкана. Позади них гремели горы.
— В Нихрейн! — крикнул Сепириту. — Быстрей, брат, нам надо много сделать. Клинок, возможно, еще не перенесен из Лимбо, и пара людей может помочь донести его до Ксани-авы.
Радость наполнила его, когда он увидел дрожащую землю и услышал, как хлынул огонь из скалы позади него. Его черное тело блестело, отражая яркое пламя гор. Лошади несли раскачивающуюся колесницу с дикой скоростью. Иногда они казались летящими над землей.
Скорее всего, они ехали на конях Нихрейна, где, как известно, удавалось выводить очень сильных животных.
Они промчались по ущелью вверх, к пропасти Нихрейна древнего города, дома Десяти, в который они не возвращались уже две тысячи лет.
Сепириту успокоился. Он и его братья несли ужасную ответственность, хотя не служили ни богам, ни людям — они были людьми Судьбы и таким образом вызывали страх знаниями.
Столетия они спали в своей горной палате, находящейся в сердце бездействующего вулкана. Жара или холод не беспокоили их. Лишь извержение вулкана прервало их сон, и они знали, что время пришло — время, которое они ждали.
Поэтому Сепириту пел от радости. Позже он и его братья совершат свое последнее действие. Оно было связано с двумя мельнибонийцами, двумя выжившими членами королевской линии Светлой Империи.
Сепириту знал их жизнь — они не смогли бы жить, если бы не существовало общей схемы. Но Судьбы их не укладывались в предназначение. Таким образом они обманывали Судьбу, настолько велика была их сила. Верша свой путь, эти фавориты Судьбы создавали практически новую расу людей. Но их рабочими инструментами были также демоны и чудовища.
Это делало последнее действие Десяти сложной задачей. Но сначала — в Нихрейн! В разрушенный город, чтобы поймать там нить Судьбы в свою превосходную сеть.
Палатки королевы Юишианы и ее приближенных стояли тесным рядом в рощице у холмов. Деревья давали укрытия. Чтобы не выдавать их позиций, не горели даже лагерные костры. Не было слышно песен великой армии, все было тихо. Разведчики держали под надзором всю округу и высматривали шпионов.
Но Эльрика и его имррирцев не окликнули, когда они въехали, потому что альбиноса и его людей было легко узнать. И всем было хорошо известно, что страшный мельнибониец и его наемники решили помочь Юишиане.
Эльрик сказал кузену:
— Мне лучше сразу выразить соболезнования королеве Юишиане, не вспоминая старых дрязг. Не хочу, чтобы она знала о похищении моей жены, иначе она сможет попытаться помешать мне. Мы скажем, что я прибыл помочь ей из дружбы.
Кузен кивнул. Эльрик оставил его заниматься обустройством лагеря, в сам направился в палатку Юишианы, где его с нетерпением ждала королева. Когда он вошел, в его глазах светилось едва заметное выражение чего-то приятного, что было в прошлом.
У королевы было тяжелое, некогда чувственное лицо, на котором стали появляться первые признаки возраста. Грудь ее была больше, а бедра — шире, чем это помнил Эльрик. Она сидела в высоком походном кресле, и на столе перед ней были разложены карты, свитки документов. Сбоку стояла походная чернильница и стаканчик с очиненными перьями.
— Доброе утро, Волк, — сказала она, улыбаясь одновременно язвительно и вызывающе. — Разведчики доложили, что имррирцы идут сюда, но то, что ты будешь с ними — самая приятная неожиданность за последнее время. Ты оставил молоденькую жену и решил вернуться к истинно мужским удовольствиям — войне?
— Нет, — сказал он, сняв тяжелый дорожный плащ и бросив его на скамью. — Доброе утро, Юишиана. Ты не изменилась. Я подозревал, что Селеб Каарна дал тебе глоток Воды Вечной Жизни перед тем, как я убил его.
— Может быть. Так ты женился?
— Конечно, — сказал он. Тогда королева встала со своего кресла и подошла к нему так близко, что он почувствовал тепло ее тела.
— Я разочарована. — Она пожала плечами. Когда-то они были любовниками, несмотря на то, что на Эльрике была вина за смерть ее брата, которая произошла на пути в Имррир. Но смерть Дармита из Джаркора возвела ее на трон, и она, как честолюбивая женщина, не очень грустила о брате.
Эльрику хотелось поговорить о войне.
— Я вижу, ты готовишься к большему, чем просто стычки? — сказал он. — Каковы твои силы и каковы твои шансы на победу?
— Ну, прежде всего, мои Белые Леопарды, — сказала она. — Пять сотен отборных воинов, которые бегают так же быстро, как лошади, сильны, как горные коты, и свирепы, как кровавые акулы. Они обучены убийству и убивают всех, кого встречают. Кроме этого у меня есть другие отряды — пехота и кавалерия, несколько отрядов, в каждом из которых по восемьдесят Лордов. Лучшая кавалерия из Схазхара — дикие люди, но умелые бойцы, они хорошо дисциплинированы. Таркеш прислал немного людей, хотя, я предполагаю, король Нилран не меньше моего нуждается в людях для защиты южных земель. Тем не менее от него пришли почти тысяча пятьсот воинов и несколько сотен горцев из Таркеша. К этому можно добавить шесть сотен пограничной стражи. Крепостные рабы также готовы к бою, но они проживут до первой атаки.
Эльрик кивнул. Это была обычная военная тактика.
— А что у противника?
— Мы имеем перевес в числе, но у них есть Дьявольские Всадники и охотничьи тигры. Этих зверей держат в клетках и отлично охраняют, мои шпионы ничего о них не могут сообщить.
— Я слышал, что люди Муррхна прилетели сюда. Хорошо, что вам удалось выгнать их из гнезд.
— Если мы проиграем битву, — сказала она степенно, — Хаос поглотит Землю и будет повелевать на ней. Все прорицатели сходятся на этом. А в Шазаре говорят, что после победы Ягрин Лерн станет орудием повелителей Хаоса. Мы не только сражаемся за нашу Землю, Эльрик, мы сражаемся за человеческую расу!
— Тогда, я надеюсь, мы победим, — ответил он.
Эльрик стоял среди капитанов, которые смотрели на продвижение армии. Дайвим Слорм стоял рядом в золотисто-белой рубашке без доспехов. В присутствии чужаков его манеры были уверенными и высокомерными.
Перед офицерами маршировали низкие темнолицые люди Таркеша в толстой броне с черными смазанными салом волосами и бородами. Их сменили полуголые крылатые люди Муррхна. С задумчивыми глазами и ястребиными лицами, с огромными крыльями за спиной они выглядели полными достоинства и мало разговаривали даже между собой. Шазарианские воины шли в одинаковых серых, коричневых или черных куртках и покрытой патиной броне. За ними шли Белые Леопарды Юишианы — длинноногие, тяжелые темнокожие люди с белокурыми волосами, завязанными в узел на бычьих шеях. Их серебряные доспехи несли эмблему леопардов — альбиносов, чем-то похожих на Эльрика, поднявшихся на задние лапы в боевом неистовстве.
Время битвы приближалось...
В сером рассвете обе армии сходились, маршируя с противоположных концов широкой долины, лежащей между лесистыми холмами.
Армия Чаши Звона и Дхариджора двигалась, как поток черного металла. Эльрик смотрел, как они приближаются. Кузен, стоя сбоку, сказал:
— Смотри, вон Саросто — слева, и Ягрин Лерн — справа! Союзные вожди командовали своими армиями. Знамена из черных шелков шелестели над их шлемами. Ягрин Лерн носил алые доспехи, которые даже его оружие делали похожим на пламя. На шлеме Теократа был Треугольный крест Чаши Звона, придающий ему сходство с морскими людьми. Оружие Саросто было тусклым, темно-желтым, украшенным гербами со Звездами Дхариджора, над которыми был расколотый меч, который, как говорила история, носил предок Саросто — Агарн из города Строителей.
За передовыми отрядами шли Дьявольские Всадники на своих шестиногих конях-пресмыкающихся, выведенных в давние времена. Смуглые и сосредоточенные, с выразительными тонкими лицами, они носили длинные кривые сабли, которые висели обнаженные на их поясах. Между всадниками шли сотни охотничьих тигров, обученных, как собаки. Из пасти у тигров торчали клыки, которыми они могли разорвать человека пополам. Союзная армия приближалась. Эльрик уже мог видеть верха таинственных повозокклеток, о которых много говорили, но никто не знал, что скрывалось за их брезентовыми пологами.