Через мрачные ущелья, прорезавшие горы, по опасным предательским тропинкам, пролегавшим по крутым склонам, по которым с грохотом скатывались камни, они проникли в сердце древних гор. И затем наконец они опустились в Нихрейн с его подземными дворцами, замками и крепостями, высеченными прямо в черном граните. Отрезанные от всего, кроме слабого солнечного света, они прятались в толще скал с древнейших времен.
Вниз по узкой тропе они вели своих коней, пока не достигли огромных ворот с высеченными фигурами титанов и полулюдей, так что Мунглум даже растерялся, потрясенный гением строителей древней расы, которые могли сочетать решение гигантской инженерной задачи с ее художественным совершенством.
В пещере, украшенной барельефами, изображающими сцены истории Нихрейна, их ждал Сепириту с приветливой улыбкой на губах эбеново-черного цвета.
— Здравствуй, Сепириту, — Эльрик спешился и передал поводья рабам, принявших коней. Мунглум последовал его примеру с неловкой осторожностью.
— Я очень рад, — Сепириту коснулся плеча Эльрика, — что перехватил тебя, когда ты отправился на Остров Колдунов за помощью Белых Лордов.
— Разве их помощь недоступна?
— Дело не в этом. Мы уже пытались вступить с ними в контакт с помощью магов-отшельников, но пока наши попытки были блокированы Хаосом. Но я не об этом. Для тебя есть работа, и не очень далеко от твоего дома. Пойдем в мои покои и подкрепимся. У нас есть вина, которые взбодрят тебя, и потом я поведаю тебе, какую задачу Судьба предлагает тебе решить сейчас.
Через три четверти часа, насытившись и в полной мере отдав должное винным подвалам Нихрейна, Эльрик поставил бокал на стол, указал на кувшин с вином и сказал:
— Человек может запросто стать наркоманом от такого напитка.
— Раз так, то я уже наркоман, — улыбнулся Мунглум, наливая себе еще один бокал.
— У нашего вина есть странное свойство. Оно доставляет удовольствие и снимает усталость, но оно очень крепкое, и некоторым людям, которые его пробуют, становится плохо.
Но все это в прошлом, наши запасы невелики, а виноград, из которого мы его делали, давно исчез из нашего измерения.
— Чудесный напиток, — сказал Мунглум, ставя бокал на стол.
— Когда-нибудь люди, завоевав мир для Закона, создадут подобное вино, только своими, более практичными методами, которые способны понять лучше, чем магию.
— Я сомневаюсь в этом, — засмеялся Мунглум.
Эльрик вздохнул.
— Если нам не повезет, то мы увидим Хаос, сорвавшийся с цепи, а Закон, очевидно, будет уничтожен навсегда, — сказал он грустно.
— Повезет ли нам, если победит Закон, а? — Сепириту налил себе вина, показывая этим, что он тоже, очевидно, подустал.
— Что ты имеешь в виду? — с удивлением спросил Мунглум.
Сепириту объяснил, что он и Эльрик борются с Хаосом, но сами в мире, в котором, как они надеются, будет править Закон, скорее всего, не найдут себе места.
Мунглум внимательно взглянул на Эльрика, гораздо лучше понимая теперь незавидное положение своего друга.
— Ты сказал, что есть работа для меня и моего меча? — нарушая воцарившееся молчание, спросил Эльрик. — В чем она состоит?
— У тебя уже нет сомнений в том, что Ягрин Лерн призвал Герцогов Ада и поставил их капитанами над своими людьми, чтобы с их помощью покорить все земли?
— Нет.
— Ты понимаешь значение этого? Ягрин Лерн пробил брешь в барьере, созданном Законом, который защищал нас от творений Хаоса. Насколько он расширит эту брешь, настолько возрастет его мощь. Это приведет к тому, что он соберет здесь такую силу Тьмы, которая никогда в прошлом не могла попасть в наше измерении. И Ариох один из них.
— Ариох!? — Этот Бог был покровителем Эльрика, главным в пантеоне Богов, которым поклонялись его предки. — Значит, сейчас я открыт и для Закона, и для Хаоса!
— Ты забыл еще одну силу — у тебя сейчас очень тесный магический союз с твоим мечом, — угрюмо произнес Сепириту, — и, возможно, с его братьями.
— Какими братьями? Ведь есть единственный Меч Печали, который принадлежит Дайвиму Слорму!
— Вспомни, я говорил тебе, что эти два меча есть лишь земное проявление их сверхъестественной сути, — спокойно произнес Сепириту.
— Да, я помню.
— Хорошо. Тогда я могу рассказать, что действительно представляет собой Буреносец в нашем измерении. Я знаю, как вызвать эти существа, но эти связи также созданы Хаосом, и поэтому контролировать их довольно трудно. Они могут быть послушны, но могут повернуться и против тебя. Буреносец, как ты, наверное, заметил, связан с тобой гораздо сильнее, чем с собратьями, но их много, и всей мощи Буреносца может не хватит, чтобы защитить тебя от них.
— Почему я никогда не знал об этом?
— Но иногда ты призывал помощь, и помощь приходила.
— Ты хочешь сказать, эту помощь оказывали братья Буреносца?
— Именно. Это они приходили тебе на помощь. У них нет того, что ты и я называем «интеллектом». Поэтому они не столь сильно связаны с Хаосом, как его имеющие ум прислужники... Главное — они могут быть управляемы, но до определенной степени. И кто-то, кто имеет власть, подобную той, какую ты имеешь над Буреносцем, может иметь власть через его братьев и на самого Буреносца. Чтобы не лишиться их поддержки в самую нужную минуту, ты должен выучить руны, которые я сообщу тебе позднее.
— Ты все это говоришь, чтобы я сумел выполнить мое следующее задание?
— Да.
— Что я должен сделать?
— Уничтожить Герцогов Ада.
— Но это невозможно! Они — самая влиятельная сила из всех Повелителей Хаоса!
— Верно, но в твоих руках мощнейшее оружие, и его следует использовать. Вот твоя задача. Есть некоторые признаки, что Герцоги-Демоны хотят отнять власть у Ягрина Лерна. Он, дурак, еще не понял, что он — марионетка Хаоса, и думает, что может управлять такой сверхъестественной мощью, какую из себя представляют Герцоги Ада! Совершенно ясно, что именно с помощью этих друзей Ягрину Лерну удастся покорить Южноземелье с минимальными потерями людей. Без них он тоже может сделать это, но потребуется гораздо больше времени и усилий. А это даст нам отличную возможность как следует подготовиться к нападению на его главные владения, пока он будет занят на Юге.
Эльрик не стал расспрашивать Сепириту, как тот узнал о решении южан бороться с Ягрином Лерном в одиночку. Сепириту имел огромные возможности, это доказывал и случай с Охадом Провидцем.
— Я поклялся помочь Южноземелью, несмотря на их нежелание выступить совместно с нами против Теократа, — сказал он спокойно.
— Ты гораздо вернее выполнишь эту клятву, уничтожив Герцогов Ада. Если, конечно, сможешь.
— Уничтожить Ариоха, и Балана, и Малука... — Эльрик прошептал их имена, опасаясь, что даже здесь и сейчас может вызвать их.
— Ариох всегда был неподходящим покровителем, — напомнил Мунглум. — Случалось, он отказывал тебе в помощи в прошлом, Эльрик.
— Потому что, — сказал Сепириту, — некоторым образом он уже знал, кто ты есть на самом деле, и собирался бороться с тобой в будущем.
Хотя вино освежило его, Эльрик лочувствовал себя очень усталым. Напряжение в его сознании стало почти нестерпимым. Бороться с Богом его предков, которому они поклонялись тысячелетиями... Старая кровь была еще сильна в нем.
Сепириту встал и, обняв Эльрика за плечи, взглянул своими черными глазами в затуманенные и тлеющие красным огнем глаза Эльрика.
— Ты сам выбрал этот путь, вспомни.
Эльрик заставил себя успокоиться и кивнул.
— Да, и даже если бы я знал все это раньше, я выбрал бы этот путь. Я должен сделать это, но...
— Что?
— Не стоит особенно полагаться на мою верность, Сепириту.
Черный нихрейнианин вздохнул и ничего не ответил.
Позже он предложил Мунглуму идти спать, а затем сходил куда-то и вернулся с белой табличкой, на которой были выгравированы древние руны. Он протянул ее альбиносу, и тот посмотрел на нее, не поняв ни единого знака.
— Запомни заклинание, — мягко произнес Сепириту, — а потом уничтожь табличку. И знай — использовать его можно только в крайнем случае.
Эльрик собрался с духом и много раз произнес руническую надпись, постигая не только их произношение, но и сложную, ускользающую логику смыслов, которую он должен был утвердить в своем сознании.
После того, как Сепириту удовлетворенно кивнул, Эльрик позволил рабам отвести его в спальню. Но сон не шел к нему, и он промучился до следующего утра, так и не отдохнув как следует. Утром вновь пришли рабы и отвели его во двор, где его ждал оседланный конь для путешествия в Чашу Звона — место, где теперь обитали все Герцоги Ада.
Мимо разоренных замков Запада скакали Мунглум и Эльрик на нихрейнианских конях, которые, казалось, не нуждались в отдыхе и не испытывали страха. Эти кони определенно имели сверхъестественный источник выносливости. Сепириту объяснил им, что в действительности эти кони не имели полного материального существования в этом измерении. Это давало им возможность двигаться по воде й даже по воздуху.
Ужасные свидетельства войны были повсюду. Однажды они увидели буйную толпу отвратительных людей, разрушавших деревушку, выстроенную вокруг замка. Сама крепость уже горела, и горизонт, ограниченный горами, был затянут клубами дыма. Хотя грабители походили на людей, они проливали кровь с непринужденностью обитателей ада. Не вмешиваясь в бой, Эльрик и Мунглум увидели, что командовал нападавшими разлагающийся труп, который сидел на скелете лошади. Оживший мертвец был облачен в блестящие доспехи, а в руке держал пылающий меч.
Однажды их застиг туман, который имел запах крови. Они вынуждены были пересекать речку, наполненную смертью, проезжать по лесу цвета ржавчины, вынуждены были прятаться от облаков, имеющих форму чудовищ.
Неоднократно им попадались группы солдат со знаками и вооружением завоеванных наций, но развращенных и подкупленных Хаосом. Они дрались или избегали борьбы, в зависимости от обстоятельств, пока наконец не достигли утесов Джаркора и увидели мор