Все вокруг погрузилось в туман, и чей-то скорбный стон раздавался в ушах — стон, сминающий сознание, рвущий исторгнутые им слова в уродливые всхлипы:
— О-о-т-те-е-ц, ец-тс-ва-а, ста-а-р-а-а, фра-а-рахиа. Да — ра-ва-ра...
Он вновь стал бороться, но не смог вырваться из объятий сна. Он чувствовал, как его дух проходит сквозь пространство туманной неустойчивости, сквозь множество цветов, находящихся за пределами земного спектра, за пределами его представлений.
Громадное лицо начало возникать из тумана.
— Сепириту! — Эльрик узнал лицо своего наставника. Но черный нихрейнианин, освобожденный от телесной оболочки, казалось, не узнавал и не слышал его.
— Сепириту, ты умер?
Лицо исчезло, затем появилось вновь, в этот раз уже как часть высокой человеческой фигуры.
— Эльрик, наконец-то я тебя нашел, воплощенного в астральном теле, как я вижу. Спасибо Судьбе, а то я уже думал, что совсем потерял тебя. Сейчас мы должны торопиться. В защите Хаоса пробита брешь, и мы должны отправиться на совет к Лордам Закона!
— Где мы?
— Увы, нигде. Мы путешествуем к Высшим Мирам. Вперед, торопись. Я поведу тебя.
Вниз, вниз, сквозь туннели и шахты, забитые мягчайшей шерстью, через каньоны, прорезанные в сияющих горах света.
Эльрик чувствовал, что темное небытие распространяется во всех направлениях. Затем, оказалось, они стояли на плоскости, совершенно ровном плато, с редкими зелеными и голубыми, чрезвычайно сложными геометрическими конструкциями, выраставшими из поверхности, как трава. Жемчужно-переливчатый воздух гудел живыми потоками энергии. И там же были человеческие формы — существа, которые приняли этот облик, чтобы встретить людей, пришедших к ним.
Белые Лорды Высших Миров, враги Хаоса, были прекрасны, их тела были настолько совершенны, что они не могли быть земного происхождения. Только Закон мог создать это великолепие порядка. Эльрик подумал, что излишняя строгость также угрожает прогрессу, как и необузданная изменчивость. Было совершенно ясно, что эти две силы должны дополнять друг друга. Если одна безраздельно возьмет верх над другой, это приведет либо к торжеству энтропии, либо к ледяной стагнации в космосе. Закон будет править на Земле, но и Хаос должен быть на ней.
Лорды Закона были снаряжены для войны. Металлические панцири, или что-то похожее на них в этом измерении, обтекали их совершенные тела. Изящное оружие было прикреплено к их поясам. Невероятно прекрасные лица, казалось, переполнялись сознанием необходимости войны. Они шли навстречу людям.
Тот, кто шел впереди, произнес:
— Итак, Сепириту, ты привел одного из тех, кому Судьбой предназначено помогать нам. Здравствуй, Эльрик из Мельнибона. Хотя ты служил Хаосу, я должен поблагодарить тебя. Ты знаешь меня? Я тот, кого в древней мифологии именовали Донбласом Творцом Справедливости.
Эльрик ответил, несколько замешкавшись от неожиданности:
— Я помню тебя, Лорд Донблас. Но тебя назвали так неверно. Боюсь, справедливости нет нигде в мире.
— Ты говоришь о своей реальности, но она не исчерпывает все реальности, — Донблас улыбнулся без злобы, но видно было, что он задет словами смертного.
Эльрика это не тронуло. Его предки боролись с Донбласом и всеми его братьями, ему трудно было считаться с Творцом Справедливости, как с союзником.
— Я видел, как ты противостоял нашим противникам, продолжал Лорд Донблас с одобрением. — И я с тобой согласен, что справедливости не могло быть в это время на вашей Земле. Но меня зовут СОЗДАТЕЛЕМ Справедливости, и я займусь этим, когда в вашем измерении будут соответствующие условия.
— Тогда примемся за работу. И как можно быстрее.
— Смертный, мы не умеем спешить, — заговорил другой Белый Лорд. Его бледно-желтая накидка, надетая поверх
блестящих доспехов и украшенная Стрелой Закона, качнулась от его плавного, примиряющего жеста.
— Но если в стене Хаоса, закрывающей Землю, пробита брешь, — сказал Эльрик, — и если вы готовы к войне с Хаосом...
— Война подготовлена, но невозможна, пока нет призыва из вашей реальности.
— Призыва? Разве колдуны и заклинатели не заняты постоянно тем, что призывают вас? В каком еще зове вы нуждаетесь?
— В предначертанном, — сказал Лорд Донблас твердо.
— Боги!.. О, извините меня, милорд! — Эльрик провел рукой по лицу, восстанавливая твердость духа и трезвость мысли. Что надлежит сделать?
— Перед нами стоит последняя задача, Эльрик, — сказал Сепириту мягко. — Как я тебе и сказал, стена Хаоса пробита, но это не значит, что Белые Лорды могут пробиться в наш мир. Рог Судьбы должен воззвать трижды, чтобы они приступили к установлению Справедливости. Первый зов разбудит драконов Имрира, второй позволит явиться в наш мир Белым Лордам, а третий... — он замолчал.
— Итак, третий? — нетерпеливо спросил Эльрик.
— Третий возвестит смерть мира.
— Где же находится этот могущественный Рог?
— В особом измерении, — сказал Сепириту. — Его создавали там, где логика подчинила магию. Ты должен отправиться туда, чтобы добыть Рог Судьбы.
— И что я должен взять с собой в это путешествие?
Вновь Лорд Донблас заговорил примиряюще:
— Мы дадим тебе наши средства. Ты вооружен Мечом и Щитом Хаоса. Но там они не столь могущественны, как в твоем измерении. Чтобы отправиться туда, тебе надо подняться на самую высокую точку разрушенной башни Болнезбет в Имрире и шагнуть вперед, в пространство. Ты не упадешь, достаточно даже ничтожной доли нашей силы, чтобы предотвратить падение на землю.
— Успокаивающие слова, Лорд Донблас. Отлично, я сделаю то, что должен,
Донблас пожал плечами:
— Ты попадешь в один из множества миров — почти такую же тень, как и твой мир. Ты заметишь его приглушенность, расплывчатость очертаний. Это значит, что Время не спрессовало его, что его структура осталась во многом незрелой. А теперь позволь пожелать тебе удачи, смертный. Ты мне нравишься, хотя и создан Хаосом. В тебе есть качества, которые восхищают нас, слуг Закона. Отправляйся. Вернись в свое смертное тело и готовь себя к решающему действию.
Эльрик поклонился и повернулся к Сепириту. Черный нихрейнианин сделал два шага назад и исчез в сияющем воздухе. Эльрик последовал за ним.
И вновь его астральное тело пронизывали мириады измерений сверхъестественной Вселенной, его чувства были перегружены неизвестными ему ощущениями, но это длилось, длилось...
Внезапно Эльрик почувствовал тяжесть и, открыв глаза, увидел, что лежит в собственной постели в башне д’Арпутна. Слабый свет просачивался в щели тяжелого занавеса, закрывающего стрельчатое окно. Круглый Щит Хаоса и его восемь расходящихся стрел пульсировали, освещенные ровным, слишком ровным светом Солнца. Его рунный меч с перевязью свисал с вбитого в стену крюка. Оружие уже ждало его.
Затем Эльрик уснул, но это был обычный сон, с привычными, много раз посещавшими его кошмарами. Когда через много часов он закричал во сне и проснулся, у его кровати стоял Мунглум. На узком лице его друга было выражение печальной задумчивости.
— В чем дело, Эльрик? Что беспокоит тебя во сне?
Эльрик покачал головой.
— Ничего. Оставь меня, Мунглум. Я позову тебя, когда поднимусь.
— Ты очень долго спишь. Может быть, тебе приснился какой-нибудь пророческий сон?
— О, да. Пророчеств было более, чем достаточно...
— Что-то важное было в этом сне, что-то, что привело меня сюда.
— Я отвечу на все вопросы, мой друг, если смогу. Оставь меня. Пока не придет догадка...
— Свеча четырнадцатого дня догорает, и Дайвим Слорм ждет доброго совета от тебя.
Эльрик сел на постели и опустил дрожащие ноги на пол. Он чувствовал себя ослабленным. Мунглум помог ему встать.
— Отбрось сомнения и помоги нам, — тон Мунглума был снисходителен и беспечен. Но это доказывало, что он едва преодолевает свой страх.
— Дай меч, — попросил Эльрик, с трудом протягивая руку. Без его энергии мне не встать.
С трудом преодолевая себя, Мунглум подошел к стене и с трудом снял дьявольское оружие. Для него этот меч был страшно тяжелым. Он вздрогнул, ему послышался едва слышный смешок. Он поспешил передать меч Эльрику. Поблагодарив, Эльрик приготовился обнажить клинок, но вдруг замер.
— Лучше выйди из комнаты.
Мунглум сразу понял и вышел, не зная, от кого спасается бегсвом — от черного клинка или своего друга.
Когда за ним закрылась дверь, Эльрик извлек громадный меч и почувствовал легкое покалывание, сверхъестественная жизненная сила вливалась в его тело. Ее было немного, и он знал, что если не напоит меч чьей-то жизненной субстанцией, Буреносец потребует души двух оставшихся его друзей. Он вложил меч в ножны, крикрепил к поясу и вышел в коридор с высокими сводчатыми потолками. Мунглум молча последовал за ним по закрученным спиралью ступенькам, пока они не добрались до главного этажа башни, где находился обширный зал. Здесь уже сидел Дайвим Слорм, перед ним стояла бутылка старого мельнибонийского вина, в руках он держал большую потускневшую чашу. Его клинок — Меч Печали — лежал на столе рядом с бутылкой.
Дайвим Слорм, сидел, задумавшись, но поднял голову, когда они подошли, и указал им на кресла, стоящие напротив. Он улыбнулся:
— Боюсь, Эльрик, что больше ничего сделать не смогу, чтобы разбудить драконов. Я перебрал все способы, какие можно и нельзя использовать в подобных случаях, но бесполезно. Они спят.
Эльрик вспомнил свое видение и вздрогнул. Оно наполнило его сердце холодной безнадежностью.
— Забудь на время драконов. Пока я спал, мое астральное тело покинуло Землю и попало в измерение Белых Лордов, где они рассказали мне, что я могу разбудить драконов, протрубив в Рог. Я решил последовать их указаниям и отыскать этот Рог.
Дайвим Слорм уставился в бутылку на столе.
— Мы, конечно, поможем тебе.
— Это невозможно, я отправлюсь один. Ждите, пока я не вернусь. Если этого не произойдет, решайте сами — доживать ли свои годы добровольными пленниками этого острова или отправиться на безнадежную битву с Хаосом.