Ягрин Лерн пытался перевернуться, чтобы увидеть Эльрика. Он хрипло проговорил:
— Ты победил, можешь убить меня, но душа моя не вся провалится в преисподнюю. Часть перейдет к тебе, если не врут старые байки об этом Черном Клинке!
Эльрик отвел Буреносца от беззащитной спины Теократа и спрятал его в ножны, что далось ему с трудом. Рунный меч сильно дергал его руку, пытаясь действовать самостоятельно.
— Нет, — сказал Эльрик медленно, — я не хочу тебя, Ягрин Лерн. Я не буду пачкать свою силу твоей душой. Мунглум!
Его друг подбежал к нему.
— Дай мне твой меч.
Молча Мунглум повиновался. Эльрик взял клинок Мунглума и полоснул с двух сторон по шее Ягрина Лерна. Из разрезов потекла кровь. Теократ забился от невыносимой боли и закричал:
— Нет, Эльрик! Убей меня!
Но Эльрик продолжал мщение с отрешенной улыбкой, а затем сказал недрогнувшим голосом:
— Ты пытался подражать императорам Мельнибона, не так ли? Ты пытал меня, ты изуродовал мою жену, как пытался изуродовать весь мир. Ты убивал моих друзей и имел наглость бросить мне вызов. Но теперь ты узнаешь, как императоры Мельнибона наказывали глупых неудачников в те дни, когда правили миром!
Ягрин Лерн умер лишь через час, и только потому, что Мунглум упросил Эльрика прикончить его.
Эльрик вернул Мунглуму его меч, вытерев его о клок ткани, которая была когда-то накидкой Теократа. Он взглянул вниз, на изрезанное тело, и отшвырнул ногой эти кровавые куски. Затем посмотрел туда, где бились Лорды Высших Миров.
Он страшно устал, но сразу забыл об этом, увидев зрелище грандиозной битвы.
Лорды Закона и Герцоги Хаоса стали громадными, и в тумане, который накрыл мир, продолжали битву в обличии людей. Они были подобны гигантам, борющимся повсюду — под землей, на земле. Далеко за краем горизонта Эльрик увидел Донбласа, Творца Справедливости, который схватился с Чадросом Косцом. Их контуры колебались и расплывались, мелькал блестящий меч, свистела гигантская коса.
Не принимая участие в битве, не зная, какая из сторон побеждает, Эльрик и Мунглум смотрели, как напряжение борьбы усиливается и как тают земные проявления богов.
Теперь борьба пронизывала все измерения в космосе, и Земля стала терять свою форму. Скоро Эльрик и Мунглум повисли в бесформенной мешанине земли, огня, воздуха, воды.
Земля исчезала, но Лорды Высших Миров бились за нее. Субстанция Земли осталась, хотя и лишенная формы. Ее компоненты существовали, и борьба продолжалась. Победители должны были получить право пересоздания Земли.
Наконец, хотя Эльрик и не знал, как, вихри тьмы дали дорогу свету, а затем пришел шум — космический рев ненависти и разочарования. Он понял, что Лорды Хаоса побеждены и изгнаны. Лорды Закона победили, план Судьбы осуществился, хотя требовалась последняя песнь Рога, чтобы привести новый мир к окончательному состоянию.
И тогда Эльрик понял, что ему не хватит сил, чтобы дунуть в Рог в третий раз. А мир уже принимал свои новые формы. Они увидели, что стоят на равнине, окруженной горами, и вдали сияют вершины новых гор, пурпурные на фоне темносинего неба.
Затем Земля стала вращаться все быстрее и быстрее. День уступал место ночи с нарастающей скоростью, а затем скорость стала замедляться до тех пор, пока Солнце опять не утвердилось на небе, двигаясь со своей обычной скоростью.
Произошли и другие изменения. Теперь здесь управлял Закон, хотя Лорды Закона ушли отсюда, не ожидая благодарности.
И хотя Закон правил, он не мог изменить что-либо без последнего звука Рога.
— Итак, все исчезло, — пробормотал Мунглум. Эльвир, место моего рождения, Каарлаак, Плачущая Пустыня и Ба-акшаан. Исчез даже Город Мечты, Мельнибон. Они больше не существуют, они больше не возродятся. И этот новый мир создан Законом. Но во многом он мне кажется таким же, как старый.
Эльрик тоже тоже был растерян, зная, что все места, близкие ему, исчезли и возникли совершенно новые. Это походило на расставание с детством. Возможно, так и было детство Земли прошло.
Он пожал плечами, отгоняя сомнения, и улыбнулся.
— Мне трудно протрубить в Рог, чтобы началась новая земная жизнь. У меня нет сил. Возможно, Судьба из-за этого не расстроится?
Мунглум странно взглянул на него:
— Надеюсь, что нет, друг.
Эльрик вздохнул.
— Мы — последние, Мунглум, ты и я. Это значит, что самые мощные силы не смогли разрушить нашу дружбу и разлучить нас. Ты был единственным, чьё общество никогда меня не утомляло, единственным, кому я до конца доверял.
Мунглум улыбнулся своей задорной улыбкой.
— Мы попадали в разные ситуации, Эльрик. Обычно я проигрывал, если проигрывал и ты, так что партнерство было взаимным. Я до сих пор не знаю, почему решил разделить с тобой твою судьбу. Возможно, это нужно было Судьбе, а не мне. Думаю, если это так, она вела меня для какой-то цели, для какого-то финального акта дружбы.
Эльрик размышлял над словами Мунглума, когда ровный голос раздался позади них.
— Я доставил два послания. Одно — благодарность от Лордов Закона. Другое — от некоторой, более могучей силы.
— Сепириту! — Эльрик повернулся к своему наставнику. — Ты доволен моей работой?
— Полностью. — Но лицо Сепириту было печальным. — Ты преуспел во всем. Но последнее, что ты должен сделать, протрубить третий раз в Рог Судьбы. Благодаря тебе мир узнает прогресс, и его новые люди получат возможность продвинуться на шаг вперед по сравнению с предыдущим миром.
— Но что это значит? — спросил Эльрик. — Я не все понимаю, Сепириту. И чувствую, что ты не хочешь объяснить мне все полностью.
— А кто может понять значение Судьбы? Кто может знать, почему существует Космическое Равновесие, Лорды Высших Миров? Почему всегда должен существовать Спаситель Бесконечности, принимающий участие в таких битвах? Существует бесконечное время, пространство и бесконечное число возможностей. Есть бесконечное число существований, одно над другим, которые могут привести к конечной цели, хотя она является финальной только относительно предыдущего этапа. Возможно, жизнь только цикл, качание маятника. Чтобы мир устоял, он должен качаться вновь и вновь, до тех пор, пока не погибнет. О каком смысле ты спрашиваешь, Эльрик? Не ищи его, на этом пути лежит безумие.
— Нет смысла — нет цели. Тогда зачем я страдал, воевал, любил?
— Возможно, даже Боги ищут смысл и цель, и Земля лишь одна из попыток найти их. Взгляни, — он провел рукой, показывая только что созданную планету. — Все это было бы хаотичной плотью космоса, если бы ее не пересоздала логика. Возможно, логика будет направлять новых людей. Возможно, какая-то вторгшаяся сюда сила разрушит эту логику. Боги экспериментируют. Космическое Равновесие направляет судьбу Земли, люди борются с Богами и верят Богам. Но дело в том знают ли свое значение Боги?
— Ты расстроил меня, а я так хотел покоя, — вздохнул Эльрик. — Я потерял жену и весь мир, а теперь даже не знаю, почему?
— Извини. Я пришел проститься с тобой, друг! Доделай то, что должен.
— И я никогда больше не увижу тебя?
— Нет. Мы оба должны умереть, наше время на исходе.
Сепириту, казалось, закружился в воздухе и исчез. После него осталась лишь холодная тишина.
Поток мыслей Эльрика был нарушен Мунглумом.
— Ты должен протрубить в Рог, Эльрик. Пусть это ничего не значит, но ты должен протрубить в него.
— Как? У меня еле хватает сил, чтобы стоять на ногах.
— Я решил, что ты это сделаешь. Убей меня Буреносцем, возьми мою жизненную силу — тогда тебе вполне хватит энергии для этого дела.
— Убить тебя, Мунглум! Ты один остался со мной, мой единственный настоящий друг! Как у меня поднимется на тебя рука? Ты бредишь?
— Я знаю, что говорю, Эльрик. Больше ничего не остается. Да и сам подумай, нам здесь нет места. Скоро, как бы ни повернулись события, мы тем или иным образом умрем. Ты рассказывал мне, как Зарозиния отдала тебе свою душу. Отлично, сделай то же и со мной.
— Я не могу!
Мунглум подошел к нему и наполовину вытащил Буреносец из ножен.
— Нет, Мунглум!
Но теперь меч стал выходить из ножен по собственной воле. Эльрик отбросил руку Мунглума и схватил рукоять черного клинка. Он не смог остановить его. Клинок выдвигался и готовился к удару.
Мунглум стоял, опустив руки, его лицо было бесстрастно, хотя Эльрику показалось, что он заметил в глазах друга искры страха. Эльрик снова попытался перебороть меч, но понял, что это бесполезно.
— Пусть он сделает свое дело, Эльрик!
Клинок влетел в воздух и пронзил грудь Мунглума.
Хлынула кровь. Глаза Мунглума из Эльвира помутнели и наполнились ужасом.
— Ах, нет, я не этого ждал!
Эльрик не мог выдернуть меч из груди друга. Энергия Мунглума стала насыщать его тело...
Эльрик застыл, глядя на труп друга. И тогда слезы потекли из его красных глаз, и громкие рыдания сотрясли его поникшие плечи. Но теперь клинок легко вышел из плоти предпоследнего человека старого мира.
Эльрик отшвырнул от себя меч. Он не упал со стуком на твердую каменистую землю, а приземлился мягко, будто подрубленное тело. Затем Эльрик увидел, что меч шевельнулся, поднялся в воздух и направил острие не него, но замер, так и не ударив. Эльрик стер слезы и отвернулся.
Окрепшей рукой он взял Рог и приложил к губам. Он протрубил зов новой Земли, разгоняя ночь, провозглашая новый рассвет.
Эльрик стоял, полный бесконечной тоски и бесконечной скорби, с откинутой головой, извлекая звуки, которые улетали в мир, раскинувшийся вокруг него. И когда зов стал гаснуть, переходя от торжества к умирающему эху, которое несло в себе нечто от переполнявшего Эльрика горя, громадный контур стал появляться в небе над Землей.
Это было очертание гигантских весов, на которых, как заметил Эльрик, коромысло пришло в движение. Одна чаша стала двигаться вверх, другая пошла вниз, потом наоборот. Они колебались, устанавливая равновесие.