— Мы встретимся еще раз, прежде чем кончится твой срок, Эльрик. Надеюсь, мне удастся помочь тебе еще раз. Помни, мои братья — духи воздуха и огня — тоже будут помогать тебе. Помни зверей — они тоже могут быть полезны, не надо относиться к ним недоверчиво. И почаще вспоминай Повелителей Высших Измерений, но знай, за их дары всегда приходится платить...
Это были последние слова, которые Эльрик услышал от Страаши.
Потом они выбирались по узким туннелям этого другого измерения, с фантастической скоростью проносясь над розовыми кораллами, так что Эльрик даже не понял, в какой момент они вернулись в волны его родного моря.
Странные облака закрывали небо, солнце лишь изредка показывалось между ними — громадное, тяжелое и красное. Золотые барки возвращались по черным морским водам, следуя за побывавшим в переделке флагманом «Сын Пайара», который едва двигался вперед, с мертвыми рабами на веслах, обгоревшими парусами на мачтах, за копченными бортом и палубами — и новым императором на заваленном обломками мостике. Он был единственным человеком во всем флоте, который радовался от души. Теперь его вымпел полоскался на грот-мачте, он не терял времени даром и тут же объявил Эльрика убитым в сражении, а себя — наследником трена Мельнибона. Для Иркана это странное небо было предзнаменованием того, что вернулись старые времена и Остров Драконов обретет свою былую силу.
Адмирал Магум Колим, который всегда любил Эльрика, глядя на волны, думал, не лучше ли поступить с Ирканом так, как, по подозрению адмирала, он поступил с Эльриком. Дайвим Твар стоят! у борта своего корабля «Удовлетворенная радость Терали» и тоже смотрел на волны, но видел в них предзнаменование беды. Он скорбел об Эльрике и строил планы мести принцу Иркану, если будет доказано, что тот убил брата с целью захватить Рубиновый Трон.
На горизонте появился Мельнибон, тоскливый неровный силуэт, черное чудовище, плещущееся в море, призывающее своих моряков назад, к горячечным удовольствиям и наслаждениям Города Мечты.
Огромные скалы — центральные ворота в морской лабиринт — были открыты. Золотые корабли вошли в серую сыростью лабиринта, где еще плавали обломки судов варваров. Фонари с мачт освещали белые трупы, попадавшие под весла.
Золотые барки величественно проходили над обломками, но на их бортах не слышалось веселых криков, потому что они несли с собой весть о смерти императора, погибшего в бою. В следующую ночь и все семь ночей подряд Дикие Танцы Мельнибона будут исполняться на улицах. Снадобья, зелье и заклинания помогут никому не спать, потому что ни один мельнибониец, будь он стар или млад, не имел права спать, пока оплакивали императора. Обнаженные Повели тел и Драконов будут ходить по всему городу, насилуя каждую молодую женщину, которая попадется им по пути, наполняя ее чрево своим семенем, потому что таков был обычай: когда умирает император, молодые дворяне должны зачать как можно больше детей благородной крови. Музыкальные рабы будут печально петь с вершины каждой башни. Много рабов будет убито, и некоторые из них съедены.
Одна из башен будет разрушена, а за семь дней воздвигнут новую. Башня эта будет названа «Эльрик VIII» в честь альбиноса-императора, убитого на море, защищавшего Мельнибон против южных пиратов.
Убитого на море и унесенного волнами. Это было не очень хорошим знаком и означало, что Эльрик умер и будет служить Пайаре, имеющему щупальца, Шептуну Страшных Тайн, Повелителю Хаоса, который командовал флотом Хаоса — мертвыми кораблями, мертвыми матросами, от начала и до конца времени, — а это была не та судьба, которая должна быть уготована императору Мельнибона. Да, но и после свершения ритуалов мы будем еще долго его оплакивать, думал Дайвим Твар. Он любил Эльрика, несмотря на то, что в глубине души не был согласен с тем, как тот управляет Островом Драконов. Втайне он отправится сегодня в Драконьи Пещеры и будет оплакивать Эльрика там, потому что после его смерти драконы остались единственными существами, которых он любил. А затем Дайвим Твар подумал о Каймориль, которая дожидалась возвращения Эльрика.
Корабли стали появляться из лабиринта в сумерках. Набережная была пуста, за исключением Каймориль и ее охраны.
Хотя флагманский корабль последним прошел через лабиринт, остальным баркам пришлось ждать, пока он не сманеврирует и не встанет у причала первым. Если бы не старые традиции, Дайвим Твар сошел бы со своего корабля, поговорил бы с Каймориль, увел бы ее с набережной и рассказал об обстоятельствах смерти Эльрика. Но это было невозможно. Еще до того, как «Удовлетворенная радость Терали» бросила якорь, трап «Сына Пайара» был спущен, и император Иркан, сияя от гордости, сошел по нему, подняв руки в триумфаль ном салюте своей сестре, которая, как ясно было видно даже с большого расстояния, скользила взглядом по всем кораблям в поисках своего любимого.
Внезапно Каймориль все поняла и посмотрела на Иркана, пытаясь прочесть, в какой мере он был виновен в гибели императора либо Иркан позволил банде южных пиратов скопом напасть на Эльрика, либо убил его собственной рукой.
Она знала своего брата и прекрасно поняла выражение его лица. Он лучился самодовольством, как бывало всякий раз, когда он собственноручно совершал преступление. Ненависть появилась в ее глазах, наполненных слезами, она откинула назад голову и закричала в зловещее небо:
— Иркан убил его! — Ее охранники вздрогнули.
Капитан удивленно спросил:
— Миледи?
— Он мертв — и его убил брат. Схватите принца Иркана и убейте его, капитан. — С несчастным выражением лица капитан скрестил руки на груди, отказываясь выполнять это распоряжение. Молодой солдат, менее искушенный в дворцовых интригах, выхватил меч, пробормотав:
— Я убью его, принцесса, если таково ваше желание.
Капитан бросил на него предостерегающий взгляд, но солдат не обратил на это никакого внимания. Теперь уже и двое других солдат выхватили мечи из ножен. Тогда Иркан, в развевающемся красном плаще, в драконьем шлеме, выступил вперед и провозгласил:
— Теперь Иркан — император!
— Нет! — вскричала его сестра. — Эльрик! Эльрик, где ты!
— Служит новому господину! Прежний император мертв! Его мертвые руки вертят штурвал корабля Хаоса, сестра. Его мертвые глаза ничего не видят. Его мертвые уши слышат только удары хлыста Пайара, а его мертвое тело не чувствует ничего, кроме этих ударов. Эльрик утонул и сейчас покоится на дне.
— Убийца! Предатель! — Каймориль зарыдала. Капитан, человек практичный, низким голосом сказал своим воинам:
— Оружие из ножен, щенки, и салютуйте новому императору!
Только молодой солдат, который любил Каймориль, не повиновался этому приказу.
— Но он убил императора! Так сказала миледи!
— Ну и что? Сейчас Иркан — император. На колени, мальчишка, иначе ты умрешь.
Молодой солдат дико вскрикнул и кинулся на Иркана, который отступил на шаг, пытаясь вытащить меч из-под тяжелого плаща.
Принц не ожидал нападения.
Но капитан оказался еще быстрее, он выхватил меч и ударил молодого солдата в спину. Тот упал бездыханным у ног Йркана.
Такое поведение капитана могло быть прямой демонстрацией могущества принца, и Иркан, сияя от радости, смотрел на труп у своих ног. Капитан упал на одно колено, держа окровавленный меч.
— Милорд император! — сказал он.
— Ты показал истинную преданность, капитан.
— Я предан Рубиновому Трону.
— Правильно, капитан, правильно.
Каймориль вздрогнула от горя и ненависти, но ее ярость была бессильной. Она знала, что теперь у нее не осталось друзей. Она была второй, кто упал у ног Иркана, ибо потеряла сознание.
— Поднимите ее, — сказал Иркан охране. — Отнесите ее в башню и проследите, чтобы она там оставалась. Два стражника должны находиться при ней неотлучно, потому что она может замыслить предательство Рубинового Трона.
Капитан поклонился и сделал знак своим людям, чтобы они повиновались.
— Да, милорд, все будет исполнено.
Иркан оглянулся на труп молодого воина, улыбнувшись.
— А это скормите ее рабам, чтобы он и мертвый служил ей. Капитан улыбнулся, оценив эту шутку. Он уже чувствовал, как хорошо иметь на троне Мельнибона истинного императора, такого, который знал, как поступать с врагами, и который принимал беспрекословную преданность как нечто должное. Капитан думал о тех хороших временах, которые теперь ожидают Мельнибон.
Золотые барки и воины Имрира вновь будут бороздить моря, внушая ужас варварам Молодых Королевств. Мысленно капитан уже грабил города Ильмиора и Джадмара: Лор-мир, Аргимилиар и Пикарайд.
Может, его даже сделают губернатором, скажем, острова Пурпурных Башен. Какие изощренные пытки придумает он этим выскочкам, адмиралам морских эскадр, в особенности графу Смиоргану Лысому, который пытался сделать свой остров соперником Мельнибона в торговле.
Следуя за солдатами, которые несли бесчувственную Каймориль обратно в ее дворец, капитан посмотрел на нее и вдруг понял, что это тело пробуждает в нем страсть. Иркан вознаградит его за преданность, в этом не могло быть никаких сомнений... Несмотря на холодный ветер, капитан взмок. Он сам будет охранять принцессу Каймориль, вероятно, это будет очень приятно...
Ступая во главе армии, Иркан направился к башне Д’Ар-путна, Башне Императоров, внутри которой находился Рубиновый Трон. Он предпочел сделать вид, что не замечает присланных ему носилок, и шел пешком, чтобы насладиться каждой минутой своего торжества. Он приближался к башне, как идут на свидание с любимой женщиной, нежно и неторопливо, потому что знал: теперь она принадлежит ему.
Он оглянулся вокруг. Солдаты шли следом. Их возглавляли Дайвим Твар и Магум Колим. Все низко кланялись ему. Даже вьючных животных заставляли становиться на колени, когда он проходил мимо.
Он чувствовал вкус власти, как чувствуют вкус нежнейшего плода.
Он вдыхал воздух полной грудью — теперь даже воздух принадлежал ему. Весь Имрир, весь Мельнибон!