[363]. В той же Воронежской губернии после захвата г. Богучара 8 августа 1918 г. в центре города было расстреляно 28 красноармейцев, более 300 большевиков были заключены в тюрьмы, и каждую ночь происходили расстрелы по 10–20 человек заключенных. Кроме того, по уезду было расстреляно 115 человек, а 213 подвергнуто различным телесным наказаниям[364].
Сообщения о белом терроре, публикуемые советской прессой (примеры даны выше), преследовали сразу несколько целей. Помимо информационной нагрузки, разоблачения эсеровских правительств, они ставили своей целью формирование образа врага, что успешно достигалось с помощью описания имевшихся и гиперболизированных случаев зверств.
Советские газеты летом 1918 г. вели успешную пропагандистскую борьбу с оппозиционной прессой, прибегавшей к подобным методам с еще большей откровенностью. Большинство сообщений этого периода несли идеологическую и пропагандистскую нагрузку. Тем не менее много есть и проверенных, подтвержденных позднее архивными материалами фактов, упомянутых в периодике.
К середине лета 1918 г. советское руководство приходит к выводу о необходимости укрепления диктатуры пролетариата в условиях начавшейся гражданской войны. Начиная с июля 1918 г. тема белого террора, а вслед за ним и красного, становится одной из доминирующих на страницах советской печати. «Нужность террора для удержания власти большевизма была очевидна, важно было убедить в этом население. Пропагандистский аппарат играл на чувствах люмпенов, уверяя их, что террор их не коснется, а направлен лишь против богатых контрреволюционеров»[365]. Одновременно красный террор подавался лишь как ответная мера на белый террор. Успешное продвижение войск белочехов, с определенной обоснованностью, подавалось как результат преступной мягкости мер наказания, применяемых к контрреволюции. Рост активности антибольшевистского подполья летом 1918 г. подтвердил выводы о неэффективности прежней карательной политики.
Наиболее эффективно действовало в этот период эсеровское подполье, в том числе организация, созданная Б.В. Савинковым весной 1918 г., получившая название «Союз защиты родины и свободы». Общее число членов организации в мае 1918 г. насчитывало около 5,5 тыс. человек. У нее имелись отделения в Казани, Москве, Муроме, Рыбинске, Рязани, Челябинске, Ярославле и других городах России[366]. Основой военной организации являлось офицерство и техническая интеллигенция, с зачислением остальных категорий населения в резерв[367]. Финансирование «Союза защиты родины и свободы» осуществлялось на средства французов, англичан и американцев, в меньшей степени российской буржуазии[368]. Партийный состав включал представителей большинства оппозиционных советскому режиму партий: народных социалистов, эсеров, левых кадетов и даже анархистов.
Перед «Союзом защиты родины и свободы», в его программе, были поставлены следующие задачи: свержение советской власти и установление твердой власти в России с дальнейшим воссозданием национальной армии и продолжением войны с Германией. Главным направлением деятельности, исходя из поставленных задач, являлась подготовка вооруженного переворота и проведение индивидуальных террористических актов.
В январе 1918 г. Б.В. Савинков организует четыре боевые террористические дружины, целью которых становится организация террористических актов против В.И. Ленина, Н.В. Крыленко, В.А. Антонова-Овсеенко и других советских деятелей[369]. Несмотря на первые неудачные попытки, Б.В. Савинковым в марте 1918 г. разрабатывается план нового террористического акта, направленного против Совнаркома. Согласно ему планировался взрыв спецпоезда № 4001, который должен был перевозить правительство из Петрограда в Москву[370]. Срыв этого террористического акта из-за непредусмотренного террористами переноса времени и места отправления спецпоезда привел лишь к новым планам организации покушений. «Союз защиты родины и свободы» начинает подготовку нового террористического акта на девятнадцатой версте железной дороги из Москвы в Нижний Новгород. Согласно полученным заговорщиками данным, по этой дороге в скором времени должен был проследовать спецпоезд, обеспечивающий предполагавшийся переезд советского правительства из Москвы в Нижний Новгород. Была подготовлена взрывчатка, снята дача вблизи места предполагаемых событий. Этим все и ограничилось, т. к. данные основывались на слухах[371]. Одновременно «Союз защиты родины и свободы» начинает подготовку и индивидуальных террористических актов против В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого и ряда советских деятелей в провинции.
Московские планы терактов так и не были приведены в действие, а в провинции осуществлено лишь ограниченное количество террористических актов. В июне 1918 г. в Сенгелее было организовано покушение на председателя революционного штаба, члена ЦИК Ховаева[372]. В июле 1918 г. во время Ярославского мятежа в тылу Красной Армии на Волге взорван пароход с военным подкреплением для советских частей, испорчен в нескольких местах железнодорожный путь между Ярославлем и Бологое и уничтожен один поезд со снарядами, направляющийся в Ярославль[373]. К лету 1918 г. организация Б.В. Савинкова переходит от тактики индивидуального террора к подготовке вооруженного выступления. Основные военные силы заговорщиков, сконцентрированные до этого периода в Москве, были передислоцированы в Поволжье, где предусматривалось одновременное выступление в ряде городов.
ВЧК с самого начала оценила масштабы организации, на след которой удалось выйти чекистам в конце мая 1918 г. «Первая серьезная организация, раскрытая Всероссийской чрезвычайной комиссией, — это «Союз защиты родины и свободы», — писал впоследствии М.Я. Лацис[374]. Однако многочисленность состава организации привела к преждевременному раскрытию ее центров в Москве и Казани. Произведенные ВЧК аресты в Москве (более 100 чел.) и Казани (более 500 чел.) нанесли серьезный удар, но полностью раскрыть всю сеть организации, уцелевшей на 80 %, не удалось. Члены центрального штаба избежали арестов, возглавив в июле 1918 г. антибольшевистские выступления в Ярославле, Рыбинске и Муроме. ВЧК не смогла развить свой успех и предотвратить эти восстания, несмотря на поступившие данные о планах заговорщиков в Ярославле и Муроме. Впоследствии эта неоперативность действий чрезвычайных комиссий была оценена как результат непроизведенных массовых превентивных арестов в Поволжье. Напрашивался вывод, что, как и в случае с белочехами, белый террор мог бы быть предотвращен своевременным введением красного террора[375].
Эта идея получала тем больше поддержки, чем чаще происходили антисоветские выступления летом 1918 г. Террор как ответная мера на разгорающуюся гражданскую войну становится панацеей от всех бед на местах. Начинается этот процесс снизу: террор вводится решениями сходов, деревень, вырастает из крестьянской среды, из самосудов и бессилия власти. Самосудный красный террор объявляется и проводится крестьянами в Воронежской, Рязанской, Петроградской, Томской губерниях[376].
Одновременно с этим экономическая политика Советского государства, проводимая через комитеты бедноты, вызывает многочисленные ответные акции населения. За восемь месяцев 1918 г. в селах было убито 7309 членов продотрядов (большая часть летом)[377]. Наблюдается новая волна погромов с ярко выраженной антибольшевистской направленностью. В «Известиях ВЦИК» констатировалось: «…характерной чертой современных погромов является то, что громилы обрушиваются на местные Советы. Здания Советов сжигают (Павловский Посад), членов Совета расстреливают и зверски истязают (Звенигород), топят в реке (Рыбинск)»[378]. Погромы проходят также в Пензе, Казани, Сызрани, Елабуге, Кузнецке, Старице[379].
§ 2. Индивидуальный белый террор летом 1918 г
Летом 1918 г. в Советской России значительно увеличиваются случаи индивидуального террора. Помимо уже упомянутой организации Б.В. Савинкова, индивидуальные террористические акты подготавливали и проводили многочисленные другие террористические группы. В начале июня в Петрозаводске было организовано покушение на следователя областного комиссариата внутренних дел (ОКВД) Богданова[380]. 10 июня 1918 г. в Олонце был спровоцирован винный погром, вылившийся в контрреволюционное выступление[381].
Активизировалась деятельность эсеровского боевого террористического отряда Г. Семенова. Летом 1918 г. им была организована в Петрограде слежка за В. Володарским, Г.Е. Зиновьевым и М.С. Урицким. В планах террористов значилось также убийство В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого и других видных представителей партии большевиков[382].
20 июня 1918 г. член семеновского террористического отряда, в прошлом анархист, воспользовавшись удачным стечением обстоятельств или, по другой версии, пособничеством шофера (остановившего автомобиль вследствие «окончания» бензина), убил комиссара Северной коммуны по делам печати, пропаганды и агитации В. Володарского. Покушавшийся бросил несколько гранат перед преследовавшими его людьми и скрылся, переплыв Неву.