Постепенно местность менялась, и Откос отдалялся по мере продвижения на север, к верхнему краю Дэлорнского Раскола. Здесь колоссальную впадину долины покрывали гипсовые отложения, и вереница холмов белела, словно усыпанная инеем. Скалы внушали страх таинственным холодным сиянием. В школе она учила, что город Дэлорн целиком выстроен из этого минерала, и видела его изображения: шпили, арки, хрустальное фасады зданий, пылающих ледяным пламенем в свете дня. Ей тогда показалось все это просто сказкой, вроде историй о Старой Земле, откуда, как утверждали, пришло сюда человечество. И вот в один зимний день Иньянна обнаружила, что смотрит на предместья настоящего Дэлорна и видит, что сказка эта — действительность, живая быль. Дэлорн оказался гораздо прекрасней и необычнее, чем могла она вообразить. Чудилось, будто он сиял собственным внутренним светом в то время, как солнечный свет, преломленный, рассеянный, отклоненный мириадами углов и граней надменных причудливых зданий падал сверкающим ливнем на улицы.
Такой это был город! Рядом с ним, подумалось Иньянне, Велатхус казался бы чурбаном. Она бы осталась здесь на месяц, год, навсегда и бродила по улицам, любуясь башнями и мостами, заглядывая в дома, так не похожие на ее собственный. Толпы змееподобных (Дэлорн — город чаурогов, миллионов похожих на рептилий чужаков и немногих представителей иных племен) двигались по улицам с целеустремленностью, совершенно не знакомой горцам. Светящиеся афиши, возвещающие о представлениях в знаменитом Дэлорнском Вечном Цирке; роскошные рестораны, отели, парки — все внушало Иньянне благоговение. Несомненно, ничто на Маджипуре не выдержит сравнения с этим местом! Да, могут сказать, что Ни-моя намного больше, а Сти больше обоих, да еще знаменитый Пилиплок и порт Алэйсор, и еще многие, многие… И все равно!
Но в Дэлорне она провела всего полдня, пока садились новые пассажиры, а флотер готовили к следующему этапу путешествия. И день спустя, когда миновали леса между Дэлорном и Мазадоном, вдруг поняла, что не уверена, видела ли белое чудо на самом деле или во сне.
С той поры удивительное окружало ее постоянно: места с багряным воздухом и деревьями выше холмов, заросли поющих папоротников. Потом потянулась длинная вереница скучных неотличимых друг от друга городов: Кунтион, Мазадон, Тагобар и прочие. Пассажиры садились и выходили, водители флотера сменялись, примерно, каждые девятьсот миль, и только Иньянна, девчонка из захолустного городка, продолжала ехать, разглядывая мир с замирающим сердцем. Изредка попадались гейзеры, горячие озера и прочие термальные чудеса, и, наконец, показался город в центре континента, огромный Кантор, от которого по реке прямой путь до Ни-мои. Зимр напоминал море, потому что с одного его берега просто невозможно разглядеть другой невооруженным глазом. Иньянна знала только горные речки, быстрые и узкие, и они не подготовили ее к огромной извивающейся массе темной воды, которая была Зимром.
По груди этого монстра Иньянна плыла недели, минуя Верф и Стрэйн, Лагомэнфикс и еще пятьдесят городов, чьи названия ей ни о чем не говорили. Баржа стала для путешественницы целым миром. В долине Зимра времена года почти не отличались друг от друга, и легко терялось ощущение уходящего времени. Казалось, стоит весна, хотя она знала, что должно быть лето, и позднее лето, потому что в дорогу пустилась более полугода назад. Возможно, поездка никогда не кончится, возможно, самой судьбой назначено ей ехать с места на место, ничего не испытывая и приближаясь к бесконечности. Все было хорошо.
Она стала забывать себя. Где-то вдали осталась лавка и в ней — молодая женщина Иньянна Форлэйн — все растворилось в нескончаемом движении.
Но однажды у какого-то сотого поселения, едва прорисовывающегося вдоль берега Зимра, на борту баржи началось оживление, и все бросились к поручням, вглядываясь в туманную даль. До Иньянны доносилось бормотание: "Ни-моя, Ни-моя!..", и она поняла что ее путешествие подошло к концу.
У нее хватило сметки понять, что оценить Ни-мою в первый же день — все равно, что сосчитать звезды. Это была столица провинции, в двадцать раз больше Велатхуса, раскинувшаяся по обоим берегам необъятного Зимра, и она чувствовала, что можно прожить здесь всю жизнь и все равно не обойтись без карты. Очень хорошо. Она решительно запретила себе восхищаться чрезмерностью всего увиденного. Иньянна завоюет город постепенно, шаг за шагом, и этим хладнокровным решением начнется ее преображение в настоящую жительницу Ни-мои.
Но как бы там ни было, предстояло сделать первый шаг. Баржа причалила, кажется, к южному берегу. Подхватив небольшой чемоданчик, Иньянна смотрела на колоссальную поверхность воды (Зимр здесь разбухал от впадения нескольких больших притоков) и видела города на берегу. Который из них — Ни-моя? Где находится представительство Понтифика? Как отыскать свои поместья и особняк? Светящиеся знаки указывали на паромы, но пункты их назначения ничего ей не говорили: Гимбелия, Истмоу, Стрилэйн и Набережная Виста. В конце концов она решила, что это пригороды или… районы, потому что не было ни одного знака, указывающего на паром до Ни-мои.
— Заблудились? — произнес тонкий ехидный голос.
Иньянна увидела рядом девушку года на два-три моложе ее самой, с измаранным лицом и волосами, причудливо окрашенными в лавандовый цвет. Гордость или, скорее, застенчивость не позволяли слишком явно принять чужую помощь. Иньянна резко помотала головой и отвернулась с заалевшими щеками.
— За окном билетной кассы справочник,— сказала девушка и исчезла в толпе спешивших на паромы пассажиров.
Иньянна влилась в очередь к справочнику и, постояв немного, добралась до кабинки, нажала контакт.
— Справочник,— раздался голос.
— Представительство Понтифика, Бюро по наследованию,— выпалила Иньянна.
— Такое Бюро не зарегистрировано.
— Тогда представительство службы Понтифика.
— 653, Прогулочная Родаматская, Стрилэйн.
Немного встревожившись, она купила билет на паром до Стрилэйна — крона двадцать весов. У нее осталось ровно два роала, которых, возможно, хватит, чтоб прожить недели две в столь дорогом городе. А после? Ты наследница, сказала она себе, и поднялась на борт парома. Но все равно ее не покидало чувство тревожного удивления — почему не значится в списке справочника Бюро по наследству?
Был полдень. Паром, дав гудок, спокойно скользнул от пирса. Иньянна вцепилась в поручень, всматриваясь в удивительный город на противоположном берегу, где здания сияющими белыми башнями с плоскими крышами тянулись к куполам нежно зеленеющих холмов на севере. Карта была вмонтирована в опору возле трапа на нижнюю палубу. Иньянна внимательно изучила ее: Стрилэйн оказался центральным районом, он начинался прямо от пристани парома, которая и называлась Ниссиморн. Люди Понтифика говорили, что владения Иньянны находятся на северном берегу, следовательно, это должно быть в самом Стрилэйне, где-нибудь в парковой зоне набережной к северо-востоку. Гимбелия была западным предместьем, отделенным от Стрилэйна многочисленными мостами через приток Зимра. Истмоу располагался на востоке. С юга текла река Стейша, такая же широкая, как сам Зимр, и города по ее берегам назывались…
— В первый раз здесь? — Это снова была девушка с лавандовыми волосами.
Иньянна нервно улыбнулась.
— Да. Я из Велатхуса. Провинция…
— Ты, кажется, меня боишься?
— Я? С чего бы?
— Не знаю. Я не кусаюсь и даже не собираюсь тебя облапошить. Зовут меня Лилэйв, я воровка на Большом Базаре.
— Кто?
— Вполне законная профессия. И уважаемая. Правда, патент не дают, но и сильно не мешают, и у нас все, как в настоящей гильдии. Я сейчас из Лэгомэндина, толкала похеренные шмотки своему дяде. Ты мне почему-то понравилась, или я слишком распущена?
— Нет,— улыбнулась Иньянна.— Просто, я долго ехала одна и, наверное, разучилась разговаривать с людьми.— Она заставила себя улыбнуться еще раз.— Ты в самом деле воровка?
— Да, но не карманник. Слушай, ты так взволнована! Как тебя зовут?
— Иньянна Форлэйн.
— Хм, у меня раньше не было знакомых Иньянн. И ты проделала путь от Велатхуса до Ни-мои? Зачем?
— Получить наследство,— объяснила Иньянна.— Имущество сына бабушкиной сестры. Особняк Ниссиморн Проспект на северном…
Лилэйв хихикнула. Она попыталась скрыть это, щеки ее на дулись, фыркнула, закашлялась, прикрывая рот рукой и трясясь от смеха. Правда, девушка быстро взяла себя в руки, и выражение откровенного веселья сменилось нежной жалостью.
— Значит, ты из семьи герцога? Я приношу свои извинения госпожа, за столь вольное обращение.
— Из семьи герцога? Нет, конечно. С чего ты…
— Ниссиморн Проспект — владение Галайна, младшего брата герцога.
Иньянна покачала головой.
— Нет, бабушкиной сестры…
— Дурочка, к тебе даже в карман лезть не стоит, кто-то его уже обчистил.
Иньянна вцепилась в свой чемодан.
— Нет,— усмехнулась Лилэйв.— Я хочу сказать, что тебя облапошили, если ты думаешь, будто стала владелицей Ниссиморн Проспект.
— Собственными глазами видела бумаги с печатью Понтифика. Два человека лично доставили их из Ни-мои в Велатхус. Может, я деревенщина, но не такая дура, чтоб пуститься на край света без доказательств. Сомневалась, да, но видела официальные документы. Я даже заплатила двадцать роалов налога за регистрацию, и все бумаги были подписаны.
— Ты где остановишься в Стрилэйне? — перебила Лилэйв.
— Еще не думала. В гостинице, наверно.
— Побереги кроны, они еще понадобятся. Мы устроим тебя на Базаре, а утром навестишь прокторов. Может, они сумеют вернуть тебе что-нибудь из потерянного.
Итак, она стала жертвой мошенников, как и подозревала самого начала. Сомнение — вроде изводящего гудения в глубине приятной музыки; но она сама не захотела прислушиваться к этому гудению, и даже сейчас, когда оно переросло в рев, Иньянна понуждала себя оставаться самонадеянной. И эта распущенная девчонка, убеждала себя наследница, эта похваляющаяся базарная воровка просто не доверяет тем, кто живет рядом с ней, и оттого видит обман повсюду, даже там, где его нет. Иньянна понимала, что уверять себя в этом глупо, но ведь бессмысленно сразу стенать и плакать, возможно, несмотря ни на что, она все-таки имеет какое-то отношение к семье герцога, или просто Лилэйв смутилась от своего панибратства с богатой женщиной; но даже если Иньянна действительно свалилась в Ни-мою по дурости, то все же она здесь, в Ни-мое, а не в Велатхусе, а это сам по себе факт приятный.