307, князю Беневентскому, чтобы он пришёл и привёл своего сына Атенульфа308 для рукоположения его в аббаты; ибо никому более, нежели ему, не приличествует честь этого места. Этого Атенульфа, ещё ребёнка, император Оттон получил в заложники от отца309 и велел воспитывать его и сторожить в каком-то монастыре по ту сторону гор. Спустя же какое-то время он, убеждённый своим отцом, облачился в монашескую одежду, [чтобы можно было бежать без всякого подозрения]*, и устроил побег, но на обратном пути тяжело заболел и дал обет впредь, если выздоровеет, добровольно носить ту рясу, которую обманно надел по случаю побега. Таким образом, вернувшись к отцу, он, поскольку не согласился жить у него во дворце, вплоть до этого времени оставался в монастыре святого Модеста, который расположен в городе Беневенте, [возле епископии]*. Итак, обрадованный полученной вестью, князь тут же прибыл в Монтекассино и с согласия и при поддержке монахов изгнал Ротундула и ко всеобщей радости передал им для рукоположения в аббаты своего сына. Итак, Ротундул, изгнанный таким образом, вернулся в Бене-вент и при поддержке родственников и с согласия и разрешения названного князя занял должность аббата вышеназванного монастыря святого Модеста. [В этом году был сильный голод, и случилась нехватка соли]*.
30. Около этого времени господин Лиуций, который, как мы говорили выше310, уйдя отсюда, отправился в Иерусалим, вернувшись, сперва какое-то время проживал возле Салерно, в некоей пустыни, где ныне построен монастырь святой Троицы, который называется «у Кавы»311. Там о нём узнал князь Гваймарий312 и стал относиться к нему с большим уважением. Впоследствии же он вплоть до своей смерти весьма благочестиво проживал на нашей горе, в месте под названием Аль-банета313. Именно в этом месте незадолго до указанного времени некий раб Божий начал вести уединённый образ жизни и решил построить часовню в древнем водохранилище, которое нашёл там разрушенным; в то время как он раздумывал, в честь какого святого ему лучше всего построить эту церковь, туда, как рассказывают, случайно забрёл некий мальчишка школяр. Когда названный раб Божий спросил у него, умеет ли он петь, и тот ответил, что делает это весьма искусно, он приказал ему петь то, что первое придёт на ум, решив в душе, что тут же построит эту церковь во имя того святого, в честь которого споёт этот мальчик. И мальчик тут же начал респонсорий «Приди, избранница моя» и довольно приятным голосом допел его до конца. Итак, раб Божий, сильно обрадовавшись и поняв благодаря этому, что блаженнейшей Богородице угодно, чтобы её имя почиталось в этом месте, тут же, по мере своих сил, построил там небольшую церковь в честь Богородицы и вплоть до своей смерти весьма благоговейно упорствовал там в служении ей. Когда же спустя некоторое время туда пришёл названный [господин]* Лиуций, и это место очень ему понравилось, он решил оставаться там до самой смерти и упорствовать в служении Пресвятой Богородице. Итак, вернувшись к князю Гвай-марию314, [сыну названного Гваймария]*, которому он был некогда духовным отцом и наиболее близким человеком, он приобрёл у него многие и различные церковные украшения и некоторые кодексы, а также немало другой утвари для нужд братьев, поскольку тот весьма охотно и щедро уступил ему это и всё, что он хотел получить. Итак, в скором времени сделав названную церковь Богородицы [во всех отношениях]* более просторной, чем она была [раньше], и расписав её, он построил также вокруг немалой величины жилища для разных нужд проживавших [там людей] и начал весьма благочестиво жить там примерно с 30 братьями. Сам же, более прочих довольствуясь всяческой простотой и бедностью, посвятил себя столь смиренному служению, что подобно слугам просеивал муку в пекарне, предназначенную для выпечки хлеба, в то время как с уст его между тем никогда не сходили песни Давида. Неутомимо упорствуя в смирении своей жизни и чрезмерной строгости воздержания до самого последнего часа, он умер и был погребён в этом монастыре во времена аббата Рихерия.
Атенульф, 31-й аббат, пребывал в должности 11 лет, муж насколько благородный, настолько же смиренный и человечный.
31. В третий год его пребывания в должности, а именно в 1014 году Господнем, в то время как праздник Пасхи пришёлся, согласно вычислениям, на день святого Марка315, король Генрих316, о котором мы говорили выше, пришёл в Рим и получил из рук папы Бенедикта VIII императорскую корону317; а названный аббат получил от этого папы привилегию318. Тогда и император Генрих по просьбе аббата и всей общины этого места [и по ходатайству императрицы Кунигунды319]* посредством скрепленной золотой печатью грамоты320 подтвердил здесь все владения нашего монастыря. Особо же и поимённо [он утвердил]321 владения в Термольском графстве, границы которых следующие: спереди - Ясный ручей (Rivus planus), сзади -море, с одной стороны - река Триний с водой и своей гаванью, с другой - река, что зовётся Тиккле322; с крепостями Петра Фрацида323 и Рипа Мала324 и с построенным там монастырём святого Бенедикта; также [с крепостями] Фара, Рипа Орса, Монтебелло325, Песклоли со всеми их без исключения пределами и владениями; также в другом месте в этом же графстве [эти земли] имеют возле Биферна такие пределы: спереди - владение святого Григория, сзади - море, с одной стороны - Биферн с водой и половиной гавани, с другой - Живой ручей326 со всеми прилегающими к ним владениями; а также церковь святой Троицы и святого Георгия в том же городе - Термоли со всеми их владениями и имениями. Он также другой своей грамотой327, после того как вернулся по ту сторону гор, утвердил за этим монастырём по просьбе Пильгрима328, архиепископа Кёльнского, две крепости в Коминском округе, то есть Викальбо и святого Урбана. Именно на них уже ранее, после смерти отца, Пандульф329, князь Капуи, выдал названному аббату, своему брату, грамоту330, а заодно и на монастырь святого Валентина331 в том же Коминском округе со всеми его имуществами и владениями. Это тот самый монастырь, что был некогда разрушен сарацинами и который незадолго до этого восстановил некий Понтий, сын Алло, из графства Марсики; поскольку ему внушили, что, мол, следовало бы вернуть нашему монастырю то, что принадлежало ему издревле, он из любви к Богу полностью передал всё это под юрисдикцию и власть этого места. Этот же Понтий вместе с сыром Берардом признали себя проигравшими на суде графов Марсики и отказались в нашу пользу от всего владения в Опи332 и Пераккле333 в округе Марсики, которое некогда принадлежало монастырю в Баррегии.
32. Этот аббат сделал в церкви святого Бенедикта серебряный венец в 24 фунта. Он построил также перед фасадом этой церкви высокую и красивую колокольню, посредине которой поставил алтарь в честь святого Креста. Он, кроме того, перед воротами кафедральной церкви, справа и слева, поверх мраморных колонн, воздвиг две камеры, в одной из которых поставил алтарь в честь святой Троицы, а в другой - алтарь во имя святого апостола Варфоломея. Главную же апсиду он велел самым прекрасным образом расписать золотом и разными красками. Далее он восстановил церковь святого Стефана, расположенную за воротами монастыря и уже почти разрушенную, расширил её и прибавил к ней с западной стороны алтарь святого Адальберта, который, как мы говорили чуть выше334, сделался мучеником. [Он велел переписать книгу святого Амвросия по поводу Луки]*. Город внизу, возле церкви Господа Спасителя, который, как мы говорили выше335, был начат аббатом Бертарием и зовётся ныне Сан-Джермано] *, он выстроил по большей части. [Он, кроме того, восстановил336 на территории города Атины монастырь святого мученика Назария337, который издавна принадлежал этой нашей обители.]** Церковь святого Ангела, которую аббат Гизульф построил некогда в Валлелуче338, уже ветхую, он восстановил и, сделав титулярной, расширил, расписал, наделил немалыми владениями и, создав там различные хозяйственные службы для нужд монахов, постановил быть там монастырю нашего обряда, тогда как до сих пор там был обряд греческий.