В результате ряда предпринятых операций с ударами на важнейших и жизненных для противника направлениях фронты Юго-Западного направления взяли в свои руки инициативу действий, нанесли противнику чувствительные потери и освободили от немецко-фашистских оккупантов значительную территорию.
Особенно эффективными оказались действия на стыке Юго-Западного и Южного фронтов, где нашим войскам удалось прорвать укрепленную полосу противника, нанести ему значительные потери и, овладев районом Алексеевское, Лозовая, Барвенково, лишить врага важнейшей железнодорожной магистрали Харьков — Донбасс и угрожать глубокому тылу его основной группировки, действовавшей в Донбассе и Таганрогском районе.
Одновременно наши войска заняли весьма выгодное положение для развития наступления на Харьков.
Только недостаток сил и средств не позволяет полностью использовать достигнутый успех как для окончательного разгрома главной группировки противника на юге, так и для захвата Харькова».
В докладе Военного совета указывалось и о возможных намерениях германского командования в предстоявшую кампанию:
«По данным агентуры и показаниям пленных, противник сосредоточивает крупные резервы со значительным количеством танков восточнее Гомеля и в районах Кременчуг, Кировоград, Днепропетровск, — очевидно, с целью перехода весной к решительным действиям.
Трудно сейчас предугадать размеры этого наступления. Можно лишь предполагать, каковы будут вероятные направления действий и оперативно-стратегические устремления противника.
Мы считаем, что враг, несмотря на крупную неудачу осеннего наступления на Москву, весной будет вновь стремиться к захвату нашей столицы.
С этой целью его главная группировка упорно пытается сохранить свое положение на московском направлении, а его резервы сосредоточиваются против левого крыла Западного фронта (восточнее Гомеля и в районе Брянска).
Наиболее вероятно, что наряду с фронтальными ударами против Западного фронта противник предпримет крупными силами мотомехсоединений наступление из района Брянск и Орел в обход Москвы с юга и юго-востока с целью выхода на Волгу в районе Горького и изоляции Москвы от важнейших промышленных и экономических центров Поволжья и Урала.
На юге следует ожидать наступления крупных сил противника между течением р. Северский Донец и Таганрогским заливом с целью овладения нижним течением р. Дон и последующим устремлением на Кавказ к источникам нефти.
Этот удар, вероятно, будет сопровождаться наступлением вспомогательной группировки войск на Сталинград и десантными операциями из Крыма на Кавказское побережье Черного моря.
Для обеспечения действий основных ударных группировок на Москву и на Кавказ противник, несомненно, попытается нанести вспомогательный удар из района Курска на Воронеж.
С выходом этой группы войск противника в район Воронеж, Лиски, Валуйки мы можем лишиться важнейших железнодорожных магистралей, связывающих Москву с Донбассом и Кавказом.
Гидрометеорологические условия позволяют развернуть широкие боевые действия на юге в середине апреля и на севере в первой половине мая.
Но, учитывая выгоды одновременного перехода в наступление больших сил на всех фронтах, можно предполагать, что противник начнет решительные наступательные действия в середине мая с. г.».
Таким образом, согласно этому документу получалось, что немецкие войска готовятся нанести два мощных удара. И хотя отмечалось, что на южном участке советско-германского фронта противник сосредотачивает крупные силы, но, следуя личному мнению вождя, главным направлением считалось московское.
Состояние войск противника в докладе оценивалось на конкретных примерах.
На фронте от Белгорода до Лозовой, гласил документ, оперативное построение войск 6-й немецкой армии в ходе наших активных действий приведено в сильное расстройство. Нет ни одной пехотной или танковой дивизии, которая бы компактно занимала оборону на определенном участке фронта. Израсходовали оперативные резервы. В ходе боевых действий в районе Харькова противник вынужден перебрасывать на это направление отдельные полки, батальоны и даже роты с менее активных участков фронта, формировать из них боевые группы и «затыкать» ими образовавшиеся бреши в лилии фронта.
Докладчик привел ряд примеров. Так, сказал он, части и отдельные подразделения 158-й пехотной дивизии действовали на курском, белгородском и харьковском направлениях, а части 79-й пехотной дивизии — на белгородском, харьковском и красноградском. Отдельные части и подразделения указанных дивизий вошли в две дивизионные боевые группы, из которых одна обороняла южные подступы к Харькову, а другая — красноградское направление. Из десяти пехотных дивизий, противостоящих войскам Юго-Западного фронта, восемь раздерганы по полкам и батальонам. Это настолько затруднило управление и снабжение всей группировки противника в целом, что ее командование даже при непродолжительном затишье, вероятно, предпримет меры для устранения перемешивания частей.
Вывод из всего этого был следующий: харьковская группировка противника не могла начать активных боевых действий до прибытия значительного пополнения личным составом и материальной частью, восстановления оперативного построения войск и подхода крупных оперативных резервов.
Далее генерал Баграмян детализировал высказанное перед этим маршалом Тимошенко убеждение в том, что лишь с наступлением тепла противник начнет активные действия. Начальник штаба сообщил, что, по данным, поступившим из различных источников, противник начал сосредоточение резервов, в том числе значительного числа танков. Речь шла об уже упоминавшихся районах восточнее Гомеля, а также Кременчуга, Кировограда и Днепропетровска. Это со всей очевидностью раскрывало его намерение предпринять весной решительные наступательные действия. Тот факт, что враг готовил наступление с решительными целями, явствовал также из показаний пленных, причем последние держались теперь, в отличие от зимнего периода, так же нагло и самоуверенно, как в начале войны, когда им обещали «блицкриг».
И тем не менее, переходя в докладе к определению стратегической цели действий войск Юго-Западного направления, Баграмян от имени Военного совета ЮЗН высказал мнение, что, хотя летняя кампания может ознаменоваться широкими наступательными действиями со стороны противника, войска Юго-Западного направления при существенном подкреплении их резервами Ставки должны в первую очередь освободить от германской оккупации Донбасс и Харьков.
Но ведь для реализации подобных «наполеоновских» планов нужны резервы, и существенные, поэтому для летнего наступления Военный совет ЮЗН просил Ставку выделить из ресурсов центра: стрелковых дивизий — 32–34; танковых бригад — 27–28; артиллерийских полков — 19–24; боевых самолетов — 756. Кроме того, для доукомплектования войск л/с до 80 % и вооружением — до 100 % испрашивалось и людского пополнения свыше 200 тысяч человек, большое количество вооружения, боевой техники, тракторов, автомашин и лошадей.
Учитывая огромную роль авиации в намечавшихся операциях войск Юго-Западного направления, такое большое количество испрашиваемых самолетов (756 единиц) давало возможность довести к лету авиационную группировку до 1562 единиц, что, по расчетным данным командования ЮЗН, являлось «минимально необходимым для выполнения боевой задачи».
Кроме этого, для нанесения ударов по авиации противника на аэродромах Конотоп, Кировоград, Кривой Рог, Николаев, а также по железнодорожным эшелонам и промышленным объектам Военный совет просил подчинить ему две дивизии дальних бомбардировщиков.
По воспоминаниям И. Х. Баграмяна, в предлагаемом плане действий фронтов ЮЗН определялись две частные операции по расширению так называемого «барвенковского выступа» (в основании он достигал 80 км, был сильно вытянут на запад в сторону Лозовой и имел общую протяженность по фронту до 300 км. — Примеч. авт.), чтобы, когда начнется наше большое наступление, немцы не могли отсечь и уничтожить группировку войск, находящуюся на территории «выступа». К сожалению, несмотря на столь «благие планы», впоследствии все вышло по-иному.
Интересно отметить, что по воспоминаниям К. С. Москаленко, бывшего в то время командующим 38-й армией, именно на заседании Военного совета направления член Военного совета ЮЗН Н. С. Хрущев во всеуслышание заявил командному составу, «что Верховный главнокомандующий И. В. Сталин сам поставил перед войсками фронта эту задачу и что уже одно это является гарантией успеха».
Такая просьба действительно была, но по известным автору источникам она поступила позже — уже в ходе обсуждения планов Юго-Западного направления в Москве. Что это было: блеф или приватная просьба — действительно точно не известно и по сей день. Однако, если подобный разговор Сталина и Хрущева действительно имел место, то его содержание являлось основополагающим мотивом к планированию стратегии боевых действий Юго-Западным направлением летом 1942 года.
«Письмо» дошло до адресата. В последней декаде марта главком и член Военного совета ЮЗН Хрущев получили вызов в Ставку. Но перед этим в Москву вылетел И. Х. Баграмян, где обсудил с начальником Генштаба маршалом Б. М. Шапошниковым и его заместителем генерал-лейтенантом А. М. Василевским детали планируемых операций.
Прием у Верховного был назначен на вторую половину дня 27 марта 1942 года. Присутствовали пять человек: Сталин, Шапошников, Хрущев, Тимошенко, Баграмян. На этом совещании планы командования ЮЗН были существенно скорректированы. Во-первых, запрашиваемого количества подкреплений Ставка дать не могла. Во-вторых, планируемое наступление Брянского фронта на орловском направлении исключалось (оно планировалось в зависимости от того, будут ли войска левого фланга Западного фронта проводить наступательные операции. — Примеч. авт.). В-третьих, вместо планируемого масштабного наступления с выходом на линию Гомель, Киев, Черкассы, Первомайск, Николаев было решено только oграничиться ся задачей по овладению районом Харькова. Надо при этом, пояснял Сталин, «упредить противника с переходом в наступление, застать его в стадии подготовки к активным действиям, нанести ему такое поражение, чтобы вынудить гитлеровское командование отвлечь для парирования нашего удара на Харьков часть своих сил с московского направления. Этим, считал Верховный, мы в значительной мере облегчим отражение главного удара противника на Москву». Исходя из указанных слов, получается, что Харьковская наступательная операция — есть превентивная мера для ослабления масштабного наступления немецких войск на Москву. Вот так — воля одного человека фактически определила развитие событий лета 1942 года. Что же касается планов ЮЗН, то они дорабатывались весь день 28 марта непосредственно в Москве, а вечером того же дня в присутствии Сталина, Шапошникова и Василевского главком ЮЗН С. К. Тимошенко докладывал измененные планы направления. И снова ему указали, что замысел разработанной операции, хотя он и не выходил за рамки района Харькова, снова требовал выделения большего количества резервов, чем мо