оть, и он побелел, несмотря на свою смуглую сильдийскую кожу. Он сжал губы что есть силы.
– Ну да.
– Ладно.
Я принялся резать свою погибшую рубашку на полоски.
– Поздравляю, Сим! Ты возводишься в ранг военного хирурга.
Я открыл ящик стола, достал оттуда кривую иголку, жилы, йод и горшочек с гусиным салом.
Сим расширенными глазами посмотрел на иголку, потом на меня.
Я улыбнулся ему как можно душевнее.
– Да это просто! Я тебе объясню, что к чему.
Я сел на пол, задрав руку выше головы, и Симмон принялся промывать, зашивать и перевязывать мою рану. Против моих ожиданий, он оказался вовсе не таким слабонервным, как я думал. И руки у него были куда бережней и уверенней, чем у многих студентов из медики, которые этим занимаются постоянно.
– В общем, мы трое весь вечер сидели здесь и играли в воздуха? – спросил Вил, старательно не глядя в мою сторону.
– Это мне нравится! – сказал Сим. – Если спросят, кто выиграл, скажем, что я!
– Нет, – возразил я. – Вила могли заметить в «Пони». Если мы соврем, меня точно раскусят.
– У-у… – протянул Сим. – И что же нам тогда говорить?
– Правду!
Я указал на Вила:
– Ты все это время сидел в «Пони», а когда поднялась суматоха, зашел ко мне, чтобы об этом рассказать.
Я кивнул на столик, по которому были раскиданы шестеренки, пружинки и винтики.
– Я показал тебе гармонические часы, которые нашел на улице, и вы оба принялись обсуждать, как их лучше починить.
Сим, похоже, был разочарован.
– Ну, так неинтересно…
– Чем проще ложь, тем она лучше, – ответил я, вставая на ноги. – Еще раз большое спасибо вам обоим! Если бы не вы, все это могло бы очень плохо кончиться.
Симмон тоже встал и открыл дверь. Вил тоже встал, но уходить не торопился.
– Знаешь, вчера до меня дошли странные слухи, – сказал он.
– Что-нибудь интересное? – спросил я.
– Очень! – кивнул он. – Мне говорили, будто ты решил прекратить вражду с неким весьма могущественным аристократом. Я даже удивился, что ты наконец-то бросил дразнить спящую собаку.
– Да ладно тебе, Вил, – сказал Симмон. – Амброз-то ведь не спит и не дремлет. Он не просто собака – он бешеный пес, которого не помешает пристрелить.
– Он больше похож на разъяренного медведя, – ответил Вилем. – А ты так и норовишь потыкать его горящей палкой.
– Ну как ты можешь так говорить? – с жаром возразил Сим. – Вот ты уже два года в скрибах, он за это время хоть раз назвал тебя иначе, чем «грязным шимом»? А как насчет того раза, когда я едва не ослеп из-за того, что он нарочно перепутал мои соли? А коринковый боб Квоута? Знаешь, сколько он теперь будет выводиться из организма?..
Вил вскинул руку и закивал, давая понять, что признает правоту Симмона.
– Все это правда, я знаю, оттого-то я и дал втянуть себя в это безумное предприятие. Я просто хотел поставить на вид.
Он посмотрел на меня.
– Ты же понимаешь, что ради этой Денны ты зашел чересчур далеко, да?
Глава 21Мелочовка
Разбитые колени так и не дали мне толком уснуть этой ночью. Так что, когда на небе за окном проступили первые бледные проблески грядущего рассвета, я сдался, встал, оделся и медленно побрел за город, чтобы нарезать и пожевать ивовой коры. По пути я обнаружил на себе еще несколько значительных синяков и ушибов, которых не заметил накануне.
Идти было на редкость мучительно. Я радовался, что вышел ранним утром, в темноте, когда на улицах еще никого нет. А то, уж конечно, в городе только и разговору будет, что о вчерашней заварушке в «Золотом пони». И если кто-то увидит, как я хромаю, сделать правильные выводы будет совсем нетрудно.
По счастью, от ходьбы я немного разошелся, а ивовая кора помогла притупить боль. И к тому времени, как встало солнце, я чувствовал себя достаточно прилично, чтобы появиться на публике. Поэтому я пошел в фактную, чтобы несколько часов поработать над мелочовкой, прежде чем пойти на симпатию для продолжающих. Пора было начинать зарабатывать деньги на оплату следующей четверти и возврат Деви долга с процентами. Не говоря о том, что мне нужны были бинты и новая рубашка.
Когда я пришел, Джаксима в хранении не было, но я узнал студента, который там сидел. Мы одновременно поступили в университет и некоторое время спали на соседних койках в «конюшнях». Он мне нравился. Он был не из тех знатных сынков, что в университете беспечно резвятся, пользуясь влиянием и деньгами своей семьи. Его родители были торговцы шерстью, и он сам зарабатывал себе на оплату учебы.
– Бэзил, – удивился я, – тебя же вроде в прошлой четверти э-лиром сделали! Что ты делаешь в хранении?
Он немного покраснел и смутился.
– Килвин застукал меня за тем, как я подливал воду в кислоту.
Я покачал головой и сурово сдвинул брови.
– Э-лир Бэзил, подобные действия идут вразрез с техникой безопасности! – пророкотал я октавой ниже обычного. – Артефактору надлежит постоянно соблюдать осторожность!
Бэзил ухмыльнулся.
– У тебя даже выговор точь-в-точь как у него!
Он открыл конторскую книгу.
– Ну, что тебе выдать?
– Да мне сейчас неохота заниматься чем-нибудь серьезным, – сказал я. – Возьмусь за мелочовку. Как у нас с…
– Постой-ка! – перебил меня Бэзил и нахмурился, глядя в книгу.
– Что такое?
Он развернул книгу ко мне и ткнул пальцем:
– Тут пометка напротив твоего имени.
Я посмотрел. Там странным почерком Килвина, смахивающим на детские каракули, было накорябано следующее: «Ре-лару Квоуту никаких инструментов и материалов не выдавать. Прислать ко мне. Клвн».
Бэзил взглянул на меня сочувственно.
– Надо лить кислоту в воду! – мягко пошутил он. – Что, тоже забыл?
– Хорошо бы так! – буркнул я. – Тогда я хотя бы знал, в чем дело.
Бэзил с опаской оглянулся по сторонам, потом подался ко мне и шепнул:
– Слушай, я опять видел ту девушку!
Я тупо уставился на него.
– Чего-чего?
– Ну, девушку, которая приходила тебя разыскивать! – напомнил он. – Помнишь, ту, которая искала рыжего волшебника, продавшего ей амулет?
Я зажмурился и потер лицо.
– Она опять приходила? Только этого мне и не хватало!
Бэзил покачал головой.
– Сюда она не заходила, – сказал он. – По крайней мере, насколько я знаю. Но я пару раз видел ее снаружи. Она ошивается во дворе.
Он кивнул в сторону южного выхода из фактной.
– А ты кому-нибудь говорил? – спросил я.
Бэзил был оскорблен до глубины души.
– Я бы не стал так с тобой поступать! – сказал он. – Но, возможно, она разговаривала с кем-то еще… Избавился бы ты от нее. Если Килвин решит, что ты приторговываешь амулетами, он будет плеваться гвоздями!
– Да ничем я не приторговываю! – ответил я. – Понятия не имею, кто она такая! Как она хоть выглядит-то?
Бэзил пожал плечами.
– Молоденькая. Не сильдийка. Кажется, светленькая. Но она ходит в синем плаще с накинутым капюшоном. Я пытался подойти и поговорить с ней, но она просто убежала.
Я потер лоб.
– Замечательно!
Бэзил снова пожал плечами, на этот раз сочувственно.
– Я просто решил, дай-ка я тебя предупрежу. А то, если она все-таки заявится сюда и станет спрашивать тебя, мне придется сказать Килвину!
Он виновато поморщился.
– Извини, конечно, но у меня и без того неприятностей хватает.
– Да я понимаю, – сказал я. – Спасибо, что предупредил.
Когда я вошел в мастерскую, первое, что бросилось мне в глаза, – это какое-то странное, непривычное освещение. Я задрал голову, проверяя, не добавил ли Килвин новую лампу к россыпи стеклянных шаров, висящих между балок. Я надеялся, что свет изменился из-за новой лампы. А то, когда одна из ламп неожиданно гасла, у Килвина неизменно портилось настроение.
Я осмотрел балки, но потухшей лампы так и не нашел. Далеко не сразу я сообразил, что освещение такое необычное из-за того, что в низкие окна на восточной стене бьют солнечные лучи. Обычно я никогда не приходил в мастерскую в это время дня.
В такую рань в мастерской было неестественно тихо. Огромное помещение казалось пустынным и безжизненным. Несколько студентов трудились над своими проектами. От этого, да еще от странного освещения и неожиданного вызова Килвина, мне сделалось очень не по себе. Я прошел через мастерскую к кабинету Килвина.
Невзирая на ранний час, маленький горн в углу кабинета был уже разожжен. Когда я отворил дверь и встал на пороге, в лицо мне пахнуло жаром. После зимнего утреннего холода это было приятно. Килвин стоял ко мне спиной, ритмично и неутомимо работая мехами.
Я громко постучал по косяку, чтобы привлечь его внимание.
– Магистр Килвин! Я пытался получить материалы из хранения. Что-то случилось?
Килвин оглянулся в мою сторону.
– А, ре-лар Квоут! Минутку. Входите.
Я вошел и захлопнул за собой массивную дверь. Если у меня неприятности, пусть лучше об этом никто не услышит.
Килвин еще некоторое время поработал мехами. Только когда он достал длинную трубку, я сообразил, что он раздувал не горн, а маленькую стеклоплавильную печурку. Он проворно набрал на кончик трубки каплю расплавленного стекла и принялся выдувать большой стеклянный шар.
Минуту спустя стекло перестало светиться оранжевым.
– Поддувай! – коротко сказал Килвин, не взглянув в мою сторону, и снова опустил трубку в жерло печурки.
Я поспешно повиновался и заработал мехами. Наконец стекло снова засветилось оранжевым. Килвин сделал мне знак остановиться, вынул изделие и продолжил выдувать, вращая трубку, пока шар не сделался размером с маленькую дыньку.
Он снова опустил шар в печурку, и я заработал мехами, не дожидаясь приказа. К тому времени, как мы повторили это трижды, я был весь мокрый от пота. Теперь я пожалел, что закрыл дверь, но не решался оставить мехи, пойти и открыть ее.